ГЛАВА 24.

Вокзал. Перевалочный пункт. Нужно ехать, но по громкой связи объявляют о неполадках на путях. Возвращаться домой бессмысленно, и я отправляюсь в зал ожидания. Когда я учился в университете и был вынужден каждый день мотаться в Москву из области, то много времени проводил на вокзале. Болтался по магазинам, ожидая приход редких электричек, учил лекции, сидя на жёстких сиденьях вокзальных кресел. Больше всего мне нравился один зал. Небольшой, удалённый от остальных, он избежал обычной суеты подобных помещений. В нём царило спокойствие и умиротворение. Будь я более религиозен, я бы решил, что дело в крохотной часовенке, приютившейся в углу. К сожалению, а может и к счастью, я не могу найти утешения в религиозных обрядах. Лишь пару раз в жизни мне пришлось бывать в церкви. Мне понравилась царящая там атмосфера и в глубине душе безумно захотелось верить, но полностью принять христианство и раствориться в нём я не смог.

Зал совсем не изменился. Те же кресла, та же часовенка с чадящими свечками. У входа — репродукция Крамского с сидящим на камне Христом. Всё по-прежнему. Отремонтировали фасад, поставили металлорамки на входах, а Спаситель так и сидит, размышляя, поддаться ли искушению дьявола или повернуться к божественному свету. Ноги его изранены, взгляд сосредоточен. Мне жаль этого человека. Я верю, что он существовал, но я не могу принять его таким, каким его рисует церковь. Для меня он обычный человек со своими переживаниями и сомнениями. Я долго смотрю на картину, не замечая, как кто-то подходит и легко касается моей руки. Оборачиваюсь - старик.

- Тоже люблю эту картину, - говорит он. - Когда еду куда-то, обязательно прихожу её навестить. Наводит на умные мысли. Однажды я даже сочинил одну историю. Хотите послушать?

- Я сам иногда сочиняю истории, - разглядываю морщинистое лицо. - Так зачем мне ваши?

- Послушайте! - просит старик. - Она короткая.