В нескольких сантиметрах от моего лица появились черные ботинки. Я заставила себя посмотреть вверх на темные брюки, длинное пальто и, наконец, лицо темноволосого мужчины с сигаретой, торчавшей из вечно скривленного в недовольстве рта.
Комендант.
— С возвращением, банши, — присев передо мной на корточки, он выпустил дым мне в лицо. — Надеюсь, тебе понравился твой маленький отпуск, ибо отныне я постараюсь, чтобы мысли о побеге больше никогда не приходили тебе в голову.
Ужас в моей душе слился с оцепенением, породив эмоцию, наименовать которую я не смогла. Только она могла послужить причиной тому, что внезапно я разразилась смехом.
Я была осторожна, чтобы не издать ни звука, у меня лишь тряслась грудь. Может, я сходила с ума? Вероятно, но мне было плевать. Так или иначе, я даже не пыталась скрыть смех.
Затушив сигарету об пол, Комендант встал. Секунду спустя он с размаху пнул меня прямо в живот. Зажмурившись, я закусила нижнюю губу и не позволяла себе кричать, пока он снова и снова бил меня ногами.
Мне удалось перевернуться на бок и не дышать. Мои легкие отказывались втягивать кислород, каждую мышцу сводило и жгло.
— Бросьте ее в одиночную камеру.
Я смутно осознавала, что охранники, перетаскивая меня, переговаривались, но будучи дезориентированной, не могла разобрать слов. Как и потом, лежа на холодном полу под потоками ледяной воды, смешавшимися со слезами и грязью на моей коже.
Смирившись с неизбежными оскорблениями и болью, я постаралась сосредоточиться на всех хороших моментах последних двух недель.
Киллиан занимался со мной любовью так, словно я была для него ценней всего на свете.
Флинн поддразнивал меня и показывал, как здорово влюбиться в своего лучшего друга.
Ронан наконец-то сдался и открылся мне. Поцеловал меня. Доверился.
Вместе принцы разрушили стены, о существовании которых я не подозревала. Они убедили меня, что я была не просто одинокой плакальщицей с озера.
Принцы спасли меня, и я цеплялась за надежду, что сейчас они смогут спасти себя. Они были обязаны.
38. Киллиан
Под водой стихли все звуки. Каким же благословением была тишина. Конечно, я не мог дышать, зато получил передышку.
Холодные волны колыхались над моей головой, и дыхание вырывалось изо рта потоком пузырьков. Я никогда еще не был так спокоен. Шум — богопротивная нота, вызывавшая вибрацию в моем черепе — исчез вместе с воздухом.
Замерев на дне пруда, я видел мир над собой туманным и искаженным. Наверху остались боль и безумие. Внизу было прохладно и спокойно. Здесь я осознал, что никогда не должен был претендовать на трон Туаты, и вместе с пониманием пришло облегчение, лишь подкрепившее мою безмятежность.
У меня уже жгло легкие. Я мог сотворить любое заклинание, но не превратиться в представителя подводного народа. Пошевелившись, я начал перебирать ногами по песчаному дну. Ил всколыхнулся вперемешку с грязью, и стало немного темнее.
Я закрыл глаза. Настал момент истины. Остаться тут? Или вернуться?
Для меня турнир закончился. Я не смог столкнуться со своим величайшим страхом и преодолеть его.
Я вспомнил о безразличии на лицах своих братьев и о гнившей плоти отца. Больше всего я боялся жить, сражаясь со своими любимыми. И сходить с ума от воплей какого-то мерзкого существа, которое мне еще только предстояло найти.
Зачем мне возвращаться? Я все потерял. Всех подвел.
Но при мысли о том, чтобы больше никогда не увидеть Флинна и Ронана…
При мысли о том, чтобы больше никогда не увидеть Имоджен…
Я так не мог.
Не мог сдаться.
Пошевелившись, я собрался всплыть на поверхность. Я уперся ногами в дно и согнул колени, но лишь провалился в нечто, напоминавшее прогнившее бревно. Потянувшись вниз, я попытался его ощупать. Вокруг плавала грязь, и я не мог разглядеть, за что зацепился.
Едва я запаниковал, как две пары рук схватили меня за плечи и вытащили на поверхность. Вынырнув, я приготовился с череподробительному вою, но его не последовало. Я слышал лишь голоса своих братьев, тяжело дышавших, барахтавшихся и тащивших меня к берегу.
— Мне стоит надрать твой хренов зад, — вытолкнув меня из воды, Ронан рухнул на берег.
Погрузив пальцы в песок, я пытался отдышаться.
— Как тихо, — пронзительного звука не стало. Никаких ужасных протяжных нот, от которых хотелось свернуться в клубок. — Слава богам, — улыбнулся я, не переставая кашлять и отплевываться.
— Кому слава? Ты чуть не помер, придурок! — Флинн толкнул меня, и я завалился на спину.
Но я не мог перестать улыбаться.
Я не был королем, и с моих плеч будто поднялся груз, весом тяжелее Куланна. Передо мной открылось неизведанное будущее.
Пока внезапно ноша не рухнула обратно. Тяжесть. Страх. Если я не стал королем, значит, обрек на эту участь одного из братьев.
Их ждало еще одно испытание. Вдруг они потерпят неудачу?
Над нами взмахнула крыльями птица и, покачнув ветки, взмыла ввысь. На фоне голубого неба я разглядел ворона. Он прокаркал, резко и хрипло.
Что же я наделал?
39. Имоджен
Все были рады моему возвращению.
Шутка. Все были в ярости, которую с радостью вымещали на мне. Я провела в маленькой холодной камере много часов или даже дней. Кто-то бросил мне тюремную форму, но после теплого приема Коменданта мне было больно переодеваться. Поэтому я просто накрылась ею, словно тонким одеялом, и продолжила дрожать.
Как только у меня начинали слипаться веки, ошейник сигналил и будил меня. Ах. Новые функции. Продвинутое оборудование.
Отрадно знать, что в мое отсутствие док нашла себе занятие.
Пару раз меня обливали ледяной водой. Она распылялась с потолка, обрушиваясь на меня ледяными иглами и стекаясь в лужи подо мной.
В первый раз я даже отреагировала, отплевываясь, пытаясь отползти и остаться сухой. Но камера была такой маленькой, что я могла одновременно коснуться пальцами ног одной стены и пальцами рук другой. Все мои старания были обречены на провал. При попытке подняться на колени у меня в груди что-то хрустнуло, поэтому я легла обратно на пол и просто ждала, когда боль пройдет.
Перед глазами все плыло, и я всмотрелась в потолок, выискивая разбрызгиватели. Волшебное распыление? Я принюхалась, пытаясь уловить запах магии, но его не было.
Вскоре дрожь стихла. Просто поразительно. Я лежала в луже воды, едва прикрытая тюремной формой, и от пальцев моих ног расходилось странное тепло.
Вскоре оно сменилось жаром, и я поерзала, пытаясь отодвинуться.
Ха. Мне было слишком жарко в холодильнике.
Огонь распространялся быстро и неуклонно, так что вскоре от него на моей коже чуть не вскочили волдыри. Сумей я пошевелиться, сняла бы с себя одежду.
Дверь у моих ног открылась, и появилась док, посмотревшая сначала на меня, затем себе за плечо.
— Вытаскивайте ее.
Вошли двое охранников и совместными усилиями подняли меня. Я не смогла сдержать сначала стон, затем вскрик, когда ошейник меня наказал.
Чувствовать чьи-то прикосновения было для меня чересчур, и я начала бороться.
— Это называется парадоксальным раздеванием, — пояснила Брина, пока меня проносили мимо нее. — Ты не мыслишь здраво, и от холода твои нервные окончания сбоят. На самом деле у тебя гипотермия. Но не переживай. Мы поставим тебя на ноги, — она дотронулась до моего лба, и мне показалось, что ее ладонь оставила ожог. — Какое выдающееся событие. Никогда не видела парадоксального раздевания вживую. Банши, ты очень интересное существо. Настолько интересное, что я уговорила Коменданта позволить нам с тобой провести любые эксперименты.
«Нам с тобой, — словно я была активным участником или даже партнером, выдвигающим гипотезы и предлагающим варианты. На деле я оставалась ее морской свинкой. — Как от такого откажешься»
Охранники уложили меня на каталку. Тюремные лампы ударили по глазам ярким светом и замелькали, когда меня повезли по коридору. Монотонная езда странным образом успокаивала, словно я плыла на лодке посреди озера.
Чувствовал ли Киллиан то же самое под водой? Неужели им завладело такое же спокойствие?
Закрыв глаза, я отгородилась от всего, кроме движения.
В кабинете меня не ждало ничего хорошего, поэтому во время нашей короткой поездки я не упустила возможности хоть немного отдохнуть.
Идя рядом, Брина разговаривала с охранниками, но ее голос доносился до меня в том же ритме, что и громыхание каталки. То слишком тихо, то слишком громко. Для меня слова Брины не имели никакого смысла, за что я была благодарна. Сумей я их разобрать, наверняка узнала бы о ждавших меня кошмарах.
Подняв руку, я прижала ее к груди. Под своими пальцами я различила устойчивый ритм сердца. Не обращая внимания ни на что вокруг, я отсчитывала удары.
Оказавшись здесь впервые, я считала дни. Придумывала, что скажу принцам, если снова их увижу.
Теперь мне нужно было распланировать кое-что еще.
Мое сердце пропустило удар. В моей жизни появился кое-кто более могущественный, кому я собиралась вернуть должок. Морган Таурок.
Она убила Киллиана. Каталка дрогнула, и я чуть не застонала. Но тогда сосредоточилась на боли, черпая из нее силы. Морган убила Киллиана и, возможно, его отца. Я должна была найти способ рассказать о ней принцам.
И придумать, как наказать ее.
— Мы на месте! — радостно сообщила Брина. — Разве ты не хочешь посмотреть, что я для тебя приготовила?
Я не открывала глаз и считала удары сердца. Однажды я уже выжила в Колонии кошмаров. И выжила бы сейчас.
40. Ронан
— В Туату вторглись пауки размером с лошадей, и я ничего не мог сделать. Огонь, ядовитый дождь, проклятая гроза. В конце концов, я…
Отвлекшись от рассказа Флинна, я мысленно вернулся к своему собственному испытанию. Киллиан и Флинн были привязаны к столбам посреди океана, и чей-то голос нашептывал, что я могу спасти только одного из них. Я снова и снова пытался спасти обоих и претерпевал неудачу.