— Это было просто объятие. Всем время от времени нужны объятия. Даже слугам Божьим. — Она подмигнула ему, а затем повернулась, желая вернуться на кухню, чтобы поиграть с детьми, пока не придет время.

Отец Джон вышел из пресвитерии и направился по лужайке к церкви, запах скошенной травы щекотал ему нос. Он все время спрашивал себя, сможет ли отказаться от Бога ради женщины, которая украла его сердце, и ее детей? Он должен был сказать себе «нет», короткое, резкое «нет». Вместо этого где-то в его голове витала мучительная мысль, что, возможно, он мог бы, что хотел бы жить нормальной жизнью, иметь семью и быть любимым.

Он добрался до дверей церкви и вошел внутрь, где сразу же невидимое облако вины опустилось на плечи, придавив его. Джон подошел к алтарю и опустился на колени, извиняясь перед Богом за свои нечистые мысли и прося его о помощи и прощении. Прося у него сил на то, что он должен сделать, чтобы избавиться от человека-тени.

Закончив, он вытащил из кармана пустую бутылку и подошел к купели, освящая воду, затем погрузил пластиковую бутылку в воду, и держал ее до тех пока она не наполнилась. Он завинтил колпачок и вытер его о штаны, чтобы высушить. Затем подошел к алтарю, взял кропило и наполнил серебряный шар еще святой водой. В него входило недостаточно, чтобы благословить весь дом Бет, вот почему ему нужна была пластиковая бутылка.

Он не собирался рисковать, сбегая на полпути, оставляя половину дома Бет не освященной, потому что его не покидала уверенность, что это будет подлая драка, и человек-тень будет сильно возражать. Джон решил основательно подготовится. Он взял с алтаря золотое распятие. Оно было тяжелым, но ему было приятно держать его в руке. Настоящее оружие Бога, и, если все остальное потерпит неудачу, он сможет бросить его и убежать.

Когда он вернулся в дом священника, Бет и ее дети все еще были на кухне, и к ним присоединилась миссис Браун. Она стояла там с закатанными до локтей рукавами и мукой, разбросанной по всей рабочей поверхности. Софи и Шон оба стояли на стульях, по разные стороны от нее, носы и руки обоих покрывала мучная пыль. Они с головой ушли в стряпню, и за это Джон был благодарен своей экономке.

Бет посмотрела на него и кивнула. Она подошла и поцеловала своих детей в макушки. Затем последовала за ним в холл, осторожно прикрыв за собой дверь.

— Ты готова, Бет?

— Не совсем, как я могу подготовиться к освящению своего дом против человека-тени, который вообще не должен существовать? Я думала, что все это выдумки для продажи фильмов и книг.

— Я бы хотел, чтобы это была неправда, Бет. — Джону пришлось бороться с желанием снова обнять ее. Ему нужно начать вести себя как священник, поэтому вместо объятий он похлопал ее по плечу. — Давай покончим с этим, а потом вернемся домой, съедим вкусный яблочный пирог миссис Браун, намазанный свежими сливками, и притворимся нормальными людьми.

Он вышел через входную дверь, и она последовала за ним, закрыв ее за собой. Ни один из них не хотел, чтобы Софи или Шон отправились за ними, дети уже видели достаточно.

Солнце светило ослепительно, и воздух прогрелся достаточно, чтобы при желании позагорать в саду. Джон хотел бы заняться именно этим, промелькнувшая мысль показалась ему такой заманчивой, что он предпочел бы провести время подобным образом и забыть обо всем на свете.

Они добрались до дома Бет, и черная тень опустилась на них. Сразу похолодало, и они оба посмотрели вверх, чтобы увидеть огромную черную тучу в небе, закрывающую солнце и забирающую его свет и тепло.

Бет сглотнула и осмотрела улицу, боясь увидеть кого-то страшного. Улица была пуста. Джон положил руку на металлическую калитку, чтобы открыть ее, но быстро отдернул.

— Здесь ужасно холодно. Как может быть так холодно, когда солнце нагревало ее последний час?

Снова протянув руку, на этот раз он распахнул ее. Бет взглянула на его бледное лицо, и кровь отхлынула от ее лица. Он окропил ворота святой водой и шагнул к входной двери, протягивая руку за ключом. Она положила его на ладонь его дрожащей руки. Он, конечно, в ужасе, но никогда не скажет: «Давай забудем все это и вернемся».

Вместо этого Джон продолжал идти, пока не оказался достаточно близко, чтобы протянуть руку и вставить ключ в замок. Он повернулся, и дверь распахнулась внутрь. Они оба поперхнулись от вони, которая поднялась в воздух. Все было именно так, как описывала Софи, дом пришел в негодность и гнил изнутри. Джон вошел внутрь, за ним последовала Бет. Он выдохнул и увидел, как его дыхание затуманилось перед ним.

— Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа.

Он перекрестился, и Бет повторила за ним. Грохот под их ногами заставил ее тихо вскрикнуть. Она протянула руку и схватила его за одежду. Джон держал крест из церкви под мышкой, и сунул его ей.

— Вот, держись за него.

Джон окропил входную дверь святой водой, и краска начала пузыриться и испаряться, как будто он только что облил ее кислотой, затем вошел в дом. Бет последовала за ним, прижимая руку к носу. Джон прошел через каждую комнату на первом этаже, окропляя святой водой и произнося свое благословение, последним, что он освятил, стала гостиная, и когда он вышел обратно в холл, воздух стал чище.

Запах почти исчез, и невыносимая вонь перестала резать глаза. Запах все еще оставался, но больше не заставлял их желудки сжиматься, как раньше.

Бет ухмыльнулась ему:

— Это работает, разве ты не чувствуешь, насколько стало лучше, и запах уже не такой резкий. — Она схватила его сзади, крепко обняла и полностью нарушила концентрацию Джона. До этого момента он был так сосредоточен на привлечении силы добра для борьбы со злом, что это работало. Он забыл о своей дилемме, о своих чувствах к Бет и о том, как он разрывался из-за своей любви к Богу.

Он повернулся, чтобы посмотреть на нее, и низкий голос рассмеялся ему в ухо, и Джон почувствовал, как каждый волосок на его затылке встал дыбом. Отстранившись от нее, он начал подниматься по лестнице.

— Мы еще не закончили, далеко не закончили.

Бет последовала за ним.

Джон с трудом поднимался по ступенькам, его ноги были такими тяжелыми, что ему приходилось тащить их. Когда приблизился к вершине, он не смог идти дальше, две невидимые руки легли ему на грудь, и они толкали его обратно вниз. Он наклонился, слегка повернулся в сторону и подался вперед. Его зубы начали стучать, и он дрожал, но продолжал давить.

Запах здесь был хуже, чем где-либо, и он услышал, как Бет застонала у него за спиной. Джон поднял кропило, побрызгал перед собой водой и начал молиться. Раздалось громкое шипение, и давление в его груди ослабло. Он продолжил. Здесь было темно, хотя солнце должно светить в окна. Все вокруг окутал покров темноты.

— Мне страшно, — прошептала Бет сзади.

Джон кивнул в знак согласия, не решаясь произнести это вслух. Он прошел в первую спальню, которая принадлежала Шону, продолжая освящать дом. Когда он разбрызгал воду вокруг, солнечные лучи начали просачиваться через окно в темноту, прогоняя тени. Бет издала тихий возглас восторга.

Джон вышел за дверь и прошел мимо комнаты Софи — ее он прибережет напоследок. Он знал, что тварь там, внутри, ждет, когда он войдет и снова встретится с ним лицом к лицу. Если он благословит остальную часть дома, наполнив его Божьим светом, у него может появиться шанс на борьбу.

Комната Бет была полна теней, и он увидел движение в густом черном тумане, который заполнил комнату. Он вошел и продолжил свое благословение, выплескивая святую воду в сторону того, что извивалось в углу. Низкое рычание эхом разнеслось по комнате. Ужас наполнил разум Джона, когда он представил себе огромного демонического зверя в углу, готового наброситься и оторвать его голову с плеч. Он осенил себя крестным знамением, плеснул в тварь еще воды, и она исчезла.

Солнечный свет начал пронизывать темноту и здесь. Еще две комнаты, ванная и комната Софи.

Направляясь в ванную, он услышал, как кто-то плещется в воде. Видение Бет, обнаженной и лежащей в ванне, полной ярко-красной воды, заполнило его разум. Ее глаза были тусклыми, стеклянными, мертвыми. Он не хотел смотреть мимо ее прекрасного лица, боясь увидеть нежную выпуклость ее груди, но он сделал это, он не мог остановиться.

«Смотри внимательно, священник, потому что это именно то, что тебя ждет, — прокричал голос ему в ухо. — Если ты не отдашь мне девчонку. Отдай мне ее, и тогда ты сможешь получить все, что пожелает твое сердце».

На этот раз перед его глазами вспыхнул образ живой Бет, стоящей обнаженной перед ванной. Она широко раскрыла руки, приглашая его к себе.

— Убери свою грязь из моего разума, Демон, — прорычал Джон.

Бет отскочила назад, и он начал молиться еще усерднее, чем когда-либо. Плеснув водой в дверь, он шагнул вперед и распахнул ее, ожидая, что человек-тень будет ждать его внутри, но его не было — комната оказалась пуста. Ванна тоже была пуста, и он почувствовал облегчение, хотя и знал, что это произойдет, потому что Бет стояла прямо за ним.

Он повернулся, чтобы посмотреть на нее, но ее там не оказалось, и он почувствовал, как кожу на его руках начало покалывать от холодного, жесткого страха. Он понимал, что все это слишком просто. Дьявол.

Он снова вышел. Дверь в спальню Софи оказалась приоткрыта. Она была закрыта несколько минут назад, когда они проходили мимо.

Джон шагнул вперед и пнул что-то твердое. Он посмотрел вниз, чтобы увидеть крест, который он дал Бет, лежащий на боку. Наклонившись, чтобы поднять его, он направился к двери. Прежде чем он успел открыть дверь, запах ошеломил его, и он остановился. Это было концентрированное зло, и, если бы ему пришлось рассказывать, как пахнет зло, он бы описал этот запах.

Джон достал пластиковую бутылку из кармана брюк и отвинтил крышку, нет времени возиться с разбрызгиванием крошечных капель, ему, возможно, придется облить ублюдка с головы до ног за один раз.