— Надеюсь, вы будете держать Арию подальше от мужского внимания, — холодно произнес я, пригвоздив Скудери тяжелым взглядом. — Я не хочу, чтобы хоть кто-то крутился возле нее. Если я услышу, что кто-то смотрит на нее хоть сколько-нибудь неприемлемым образом, ничто не удержит меня от того, чтобы развязать самую кровавую войну из всех, что вы только можете себе представить. Я не делюсь тем, что мое, а Ария – моя. Только моя. С этого дня она под моей защитой.

Рот Скудери сжался, но Фиоре потеряет рассудок, если мир будет нарушен из-за того, что Скудери не смог защитить свою собственную дочь.

— Не волнуйся. Она будет в безопасности. Как я и говорил, она ходит в католическую школу для девочек и никогда не остается наедине с мужчинами.

Я присел рядом с Рафаэле, и он отшатнулся, страх сиял в его глазах. Я придвинулся еще ближе.

— Считай, что я тебе ничего не сделал, — прорычал я. — Боль, что ты сейчас чувствуешь, — ебанная шутка по сравнению с той агонией, которая ждет тебя, если ты окажешься вновь рядом с Арией. Если ты коснешься хотя бы ее волоска, — мой голос стал еще смертоноснее, дрожа от силы испытываемой ярости, — одной ебаной волосинки, я засуну свой нож тебе в жопу, и буду ебать тебя им медленно, пока ты не истечешь кровью. Усек?

Он коротко кивнул.

— Я хочу слышать.

— Я не прикоснусь к ней, — выдавил он. Казалось, что он сейчас блеванет на мои ботинки.

Я встал и отошел, скривив губы от отвращения из-за ублюдка передом мной.

— Мы закончили, — сказал я.

— Я провожу вас, — произнес Скудери заискивающим тоном.

Ромеро, Чезаре, Маттео и я пошли за ним. Мы не пожали руки на прощание. Все эти лицемерные знаки уважения могут подождать и до свадьбы.

Вернувшись в отель, мы направились в бар, чтобы еще выпить. Ромеро был тем, кто практически не прикоснулся к стакану, всегда верный своему долгу. Я посмотрел на него. Я знал его с детства. Он был скорее ровесником Маттео, они вместе ходили в школу. Он был хорошим Солдатом и человеком, которому можно доверять.

Заметив мое внимание, он нахмурился.

— Что такое?

— Что ты думаешь об Арии?

Чезаре и Маттео резко затихли.

Ромеро поставил стакан и напрягся.

— Она будет твоей женой.

— Я не хочу слышать очевидные вещи. Я хочу знать, какое впечатление она на тебя произвела.

— Она скромная и покорная. Послушная. Не думаю, что она создаст какие-нибудь проблемы в эти три года, — сказал он, тщательно подбирая слова.

— Она уже сейчас великолепна. Через три года она будет практически нереальна. Мне нужен кто-то, кто будет охранять ее. Кто-то, кто не тронет то, что чужое, что не принадлежит ему.

Глаза Ромеро расширились, наконец, поняв ход моих мыслей. Маттео и Чезаре также выглядели удивленными.

— Лука, — произнес он тихо. — Если ты выберешь меня защищать Арию, я клянусь, что она будет в безопасности. И я никогда даже не посмею думать о ней каким-то неподобающим образом.

Маттео хохотнул.

— Не клянись в этом. У меня есть предчувствие, что будет слишком сложно не думать об Арии неподобающе.

Я уставился на Ромеро тяжелым взглядом.

— Ты знаешь, я доверяю тебе, и ты один из моих лучших Солдат, но то, что я сказал Рафаэле, было абсолютной правдой, о том, что каждый, кто коснется ее… — мой взгляд скользнул по сидящим рядом со мной мужчинам прежде, чем я ухмыльнулся и поднял руку, чтобы заказать еще выпивку. Они уловили мой посыл.