ГЛАВА 12

Мой телефон зазвонил на ночном столике, пробуждая меня. Я осторожно высвободил Арию из своих объятий, и она перевернулась на другой бок. Схватив мобильник, я встал. Звонил Чезаре, и я быстро ответил.

— Что-то случилось?

— Братва покромсала одного из нашего химиков и раскидала его куски вокруг «Сферы».

— Кто-то уже занялся этим?

— Уборщики уже на месте.

— Хорошо. Я приеду так скоро, как смогу. Ты уже звонил Маттео?

— Нет.

— Тогда я сам.

Я позвонил брату, договорившись встретиться с ним через пятнадцать минут, прежде чем вернуться в спальню, быстро одеться и схватить оружие.

Одевшись, я вновь направился в холл, чтобы оповестить Ромеро, что он нужен здесь как можно скорее, а потом вернулся в спальню, чтобы разбудить Арию.

Но она уже сидела на кровати.

— Уже уходишь?

Она выглядела расстроенной.

— Братва схватила одного из наших. Они раскидали его фрагменты вокруг одного из наших клубов.

— Кого-то из тех, кого я знаю? — спросила Ария. — Полиция будет привлечена r этому?

Я подошел к ней. Она выглядела невероятно со спутанными светлыми волосами.

— Нет, если я разберусь с этим, — прошептал я, обхватывая ее лицо. — Я постараюсь вернуться пораньше, хорошо?

Ария коротко кивнула, и я наклонил голову, чтобы поцеловать ее. Она не вздрогнула и не отпрянула, когда наши губы соприкоснулись. Напротив, она приоткрыла их для меня. Я принял ее приглашение и жадно углубил поцелуй, но дела не ждали. Я отодвинулся и быстро вышел.

Братва нарисовала свои гребанные Калашниковы на входе в «Сферу», и химик был не единственным, кого они убили. Один из наших самых толковых диллеров также был расчленен, и его части были разбросаны на заднем дворе, а на фасаде дома было изображено то же херово граффити.

— Ебанyые русские, — пробормотал Маттео.

— Очередное предупреждение. Они хотят обратно свой товар, — проговорил Чезаре, нахмурившись.

Солдаты Семьи похитили последнюю доставку наркотиков русских в качестве расплаты за их нападение на одну из наших нарколабораторий.

— Мы должны послать им ответ, — ответил Маттео.

«Уборщики» Семьи, в основном из числа новеньких, пытались смыть изображение Калашникова. Они уже отмыли со стен и тротуаров следы крови, но граффити никак не поддавалось.

Я вновь набрал отцу, ненавидя тот факт, что нуждался в его согласии, чтобы действовать дальше. Он поднял трубку после десяти звонков, как обычно заставляя меня ждать.

— Я занят.

Очевидно, не делами.

— Нам нужно направить Братве четкое предупреждение. Они борзеют.

Отец молчал. Ему было плевать, что русские могут лишить нас всего.

— Я позвоню Фиоре.

— Фиоре здесь нет. Он не знает, что происходит в Нью-Йорке, и, скорее всего, ему насрать. Синдикат не будет помогать нам, им своих проблем хватает. Мы должны действовать прямо сейчас. Мы не можем ждать, пока ты и Фиоре обсудите каждую ебанную деталь. Русские выставляют нас дураками.

Чезаре уставился на меня так, будто бы я потерял свой долбанный рассудок, разговаривая так с Капо, но мне было пофиг. Меня волновала только Семья, и если отец собирался подвергнуть все это огромное риску, он должен это осознавать.

— Ты все еще не стал Капо, Лука. И не будешь им еще долгое время, а может и никогда не станешь, если я объявлю тебя недостойным этого. Не забывай.

Большинство Солдат в Нью-Йорке уже сейчас доверяли моему мнению больше, чем его. Но я ничего не ответил.

— Делайте все, что нужно, чтобы русские не забывали, где их место, — вдруг произнес он.

— Сделаем, — ответил я, отключаясь.

— Мне нравится выражение твое лица, — проговорил Маттео с акульей ухмылкой.

— Мы нападем на одну из их лабораторий. Они хотят свои наркотики обратно? А мы похитим еще больше и заодно уничтожим еще несколько ублюдков Братвы.

Маттео хлопнул в ладоши, ухмыляясь.

— Кажется, мы повеселимся.

Я повернулся к Чезаре.

— Выбери десятерых, которые пойдут с нами.

Я не мог позволить Братве мешать нашей наркоторговле. Нью-Йорк - наш город. Мой город, и никто этого не изменит.

Нападение было кровавым, жестоким, будоражащим и, безусловно, успешным, хоть члены Братвы едва и не схватили нас, неожиданно появившись в самом конце. После часов убийств и пыток русских ублюдков в надежде получить информацию об их будущих атаках, завеса тьмы, казалось, поглотила мое сознание, требовала еще больше насилия, больше крови. Я даже не позаботился сбросить покрытую кровью одежду, прежде чем направиться домой. Я просто хотел увидеть Арию, почувствовать спокойствие и принадлежность, которые каким-то непонятным образом дарила мне ее близость.

Но я не был самим собой, или, может, я был той частью себя, которая выходила на свет в моменты безрассудного кровопролития, безудержной жестокости. Сложно сказать - я больше монстр или человек? До Арии выбор был проще...

Ромеро обеспокоенно взглянул на меня, когда я вошел в апартаменты.

— Ты в порядке? Мне стоит остаться?

— Уходи, — прорычал я, мои глаза неотрывно смотрели на Арию, лежащую на диване.

— Она не могла уснуть, беспокоясь о тебе, но в итоге задремала на диване. Я решил не нести ее наверх.

Я послал ему суровый взгляд и он, наконец, зашел в лифт и исчез. Медленно я подошел ближе к своей прекрасной жене. Она была в шелковой ночной рубашке, открывающей ее стройные ноги и соблазнительные очертания груди.

Моя. Только моя. Такая чертовски прекрасная.

Мрачный голод распространился по всему моему телу, нужда наконец заявить права на женщину рядом со мной. Я скользнул руками под ее спину и ноги и поднял. Она пахла чем-то сладким и невинным. Я хотел соблазнить ее, попробовать, трахать. Хотел сделать ее своей.

— Лука? — мягкий голос Арии эхом отразился в моем сознании, прорываясь сквозь туман, который всегда заполонял его после часов криков и стрельбы.

Я занес Арию в нашу комнату и положил на кровать. Мои глаза исследовали ее тело в темноте. Она была словно луч света.

Ария подвинулась, и в комнате стало светло.

Глаза Арии встретились с моими. Распахнутые, напуганные.

Мой взгляд вновь прошелся по очертаниям ее груди, скользнул по узкой талии и опустился к пространству между ее бедер.

— Лука.

Я мог умереть сегодня. А могу умереть завтра.

Могу сдохнуть, так и не попробовав каждый миллиметр своей жены, не заявив на нее права.

Я скинул сочащуюся кровью рубашку, затем расстегнул ремень. Мои руки были тверды, всегда, не важно, что я делал. Они не дрожали ни когда я выпускал пулю, ни когда я раздавил горло, ни когда я сдирал кожу с какого-нибудь ублюдка.

— Лука, ты пугаешь меня. Что случилось?

Я снял брюки и оперся коленями о постель прежде, чем одно из них вклинилось у Арии между ног. Я наклонился к своей жене, мои глаза наблюдали за тем, как приподнимается ее грудь, ловили каждый ее вздох. Моя, чтобы заявить права.

Ария приподняла руки и коснулась мох щек, теплые и нежные, такая заботливая.

Я моргнул, мой взгляд вернулся к ее лицу, ее расширившимся от страха глазам, едва сдерживаемому ужасу на лице. Человек или монстр?

Я зарылся лицом в основании ее шеи и вдохнул цветочный аромат, чувствуя, как неистово бьется ее сердце у моих губ. Я сосредоточился на ощущении ладони Арии на моей щеке.

Ария была моей женой, той, которую я должен защищать.

— Лука?

Я взглянул на Арию, с ней я не мог быть монстром. Я отодвинулся от нее и быстро направился в ванную. Включив холодный душ, я скользнул под струи, наблюдая, как кровь и лишь часть темноты покидают меня, в такие дни что-то всегда оставалось внутри надолго.

Обернув полотенце вокруг талии, я направился в спальню. Ария обеспокоенно наблюдала за мной. Мне нужно было быть рядом с ней, нужно было избавиться от этой темноты внутри. Я скинул полотенце, а Ария быстро отвернулась, чтобы не видеть меня обнаженным. Я скользнул под одеяло и придвинулся к ней ближе, пока ее тепло не окутало меня. Желая видеть ее лицо, я ухватил ее за бедра и повернул к себе.

Она не сопротивлялась. Я рассматривал ее, пока она лежала на спине передо мной, ее глаза изучали мое лицо. Мне нужна еще ближе. Как можно ближе. Всегда. Я потянулся к ее ночнушке, желая избавиться от этого барьера между нами, нуждаясь в том, чтобы чувствовать ее, кожа к коже.

Ария коснулась моей руки, останавливая.

— Лука, — ее голос звучал обеспокоенно, и когда я встретился с ее взглядом, в глазах также стояло беспокойство.

Ей не стоило меня бояться, уже нет.

— Я хочу чувствовать твое тело рядом со своим этой ночью. Хочу держать тебя в своих руках.

Было слабостью признать это, но плевать.

— Просто держать? — спросила она, ее голубые глаза источали вопрос.

— Клянусь.

Наконец, Ария позволила мне стянуть ее ночную рубашку через голову, оставляя лишь белые трусики. Мои глаза путешествовали по ее шикарной груди, напряженным розовым соскам. Я пробежался пальцем по краю трусиков, но она замерла. Даже лучше, что эта маленькая преграда останется между нами. Я перекатился на спину, утаскивая Арию за собой, так, чтобы она оказалась сверху, а ее колени расположились по обе стороны от моей талии.

Наши грудные клетки соприкоснулись, но она все еще придерживала себя, будто бы боясь, что своим весом причинит мне боль. Я усилил хватку на ее спине, сильнее прижимая ее к себе. Я провел ладонью по спине Арии до изгиба ее попки, начав мягко поглаживать ее. Сначала она была напряжена, но потихоньку расслабилась, когда поняла, что я не собирался на нее давить.

— Твою рану разве не нужно зашить? — спросила Ария, ее голос был полон тревоги.

Она переживала за меня.

Я прижался к ее губам мягким поцелуем, ощущая, как все больше жестокости покидает мое тело.

— Завтра, — эти раны не имели значения, совсем. А вот вкус имел. Эти невероятные губы. Я ласкал ее попку, кончики пальцев скользили по линии ее трусиков, время от времени проскальзывая под них. Такая чертовски нежная.