Глава 29

Ноги Несты подкосились на третьей тысяче ступеней.

Тяжело дыша, чувствуя, как по спине и животу стекает пот, она уперлась руками в дрожащие бедра и закрыла глаза.

Сон был тот же самый. Лицо ее отца, наполненное любовью и страхом, а затем ничего, когда он умер. Треск его шеи. Хитрая, жестокая улыбка Хэйберна.

Кассиана и Азриэля не было на ужине, и она не получила никаких объяснений. Они, вероятно, были либо в особняке у реки, либо в городе, и она с удивлением обнаружила, что мечтает о компании. С удивлением обнаружила, что тишина столовой давит на нее.

Конечно, ее не пригласят с собой. Она уже больше года старалась быть как можно более неприятной. И более того, они не были обязаны посвящать ее во все темы.

Никто не был обязан ей ничего.

Ее тяжелое дыхание эхом отдавалось от красного камня. Она проснулась от кошмара в холодном поту и была уже на полпути сюда, прежде чем поняла, куда идет. Если она даже доберется до конца, куда она пойдет? Особенно в ночной рубашке.

Она все еще видела отца за закрытыми глазами. Она ощутила каждую вспышку ужаса, боли и страха, которые пережила в те месяцы, когда шла война.

Она должна найти этот Ужасный Клад — каким-то образом.

Она провалила все задания, которые ей когда-либо давали. Не сумела остановить разрушение стены, не сумела спасти Иллирийский легион от испепеляющего удара Котла.

Неста оборвала этот ход мыслей.

Что-то глухо ударилось о ступеньку рядом с ней, и она моргнула, чтобы найти стакан воды.

— Спасибо, — сказала она, делая большой глоток, позволяя его прохладе успокоить ее еще больше. — Ты читал какие-нибудь книги Селлины Дрейк?

Дом не ответил, что, как она предположила, означало «нет».

— Завтра подруга принесет мне один из ее романов. Я поделюсь им с тобой, когда прочту.

Ничего. Затем по лестнице пробежал прохладный ветерок, успокаивая ее вспотевший лоб.

— Спасибо, — повторила она, подставляя лицо ветру.

Что-то еще звякнуло рядом с ней на ступеньке, и она обнаружила два плоских овальных камня и три куска потемневшей от времени кости — лодыжки какого-то бараньего зверя. У нее пересохло во рту. Кости и камни — для гадания.

— Я не могу, — прохрипела она.

Этот ветерок сбил кости вместе, их щелканье было похоже на вопрос, брошенный в лестничный колодец. Почему?

— В прошлый раз случилось ужасное. Котел посмотрел на меня. И забрал Элейн. — Она не могла помешать своему телу замкнуться. — Я не могу этого вынести и рисковать. Даже ради этого.

Кости и камни исчезли вместе с прохладным ветерком.

Неста начала подъем, тихо постанывая. С каждым шагом она могла поклясться, что чувствует в воздухе разочарование.

***

— Неста должна начать искать Клад, — сказала Амрен, покручивая вино в бокале, когда она сидела напротив Кассиана за массивным обеденным столом в особняке у реки. Их ежемесячный придворный обед, как обычно, превратился в многочасовые разговоры за этим столом, а несколько бутылок вина позже, когда часы тикали к часу ночи, никто из них не показывал никаких признаков движения.

Только Фейра отправилась спать. Беременность делала ее невыносимо сонной, как ворчала она. Она так устала, что нуждалась в дневном сне и почти всегда засыпала к девяти.

Кассиан встретился с серым взглядом Амрен.

— Неста ищет. Не дави на нее.

— Она попросила жриц провести для нее исследование, — сказал Рис, сидя во главе стола. — Вряд ли это можно назвать поиском.

Вариан, сидевший рядом с Амрен, положив руку на спинку ее кресла, спросил:

— Ты все еще не попросил Гелиона поискать исследования на счет Клада в его библиотеках?

Вариан был единственным человеком за пределами Ночного Двора — и Эрис — кому Рис позволил узнать об их поисках. Но это было сопряжено с риском: Вариан служил Тарквинию, Высшему Лорду Летнего двора. Хотя он обещал Рису ничего не говорить об этом Тарквинию без подсказки, если Тарквиний спросит об этом Вариана, он обнаружит, что его преданность находится в шатком равновесии.

Отношения Тарквиния и Риса восстановились после войны, но не настолько, чтобы Рис доверил мужчине информацию о Кладе. И Кассиан, который ввязался в одну маленькую стычку, которая могла привести к разрушению одного крошечного здания в последний раз, когда он был в Летнем Дворе, был склонен согласиться. Не о Тарквинии. Нет, ему нравился мужчина. И очень он любил Вариана. Но в Летнем дворе — во всех дворах — были злые люди, и он не верил, что они так же добры, как их правитель.

— Гелион-последнее средство, — сказал Рис, потягивая вино. — К которому мы можем обратиться в течение нескольких дней, если Неста, по крайней мере, не попытается погадать. — Последние слова были обращены к Кассиану. — Но я попрошу Элейн попробовать свои силы, прежде чем мы сообщим ему.

Элейн ушла с Фейрой, заявив, что ей нужно встать с рассветом, чтобы ухаживать за садом престарелой фэ. Кассиан точно не знал, почему он подозревал, что это не так. Когда она это сказала, на лице Элейн появилось какое-то напряжение. Обычно, когда она оправдывалась, Люсьен был рядом, но мужчина оставался в землях людей с Юрианом и Вассой.

— Неста сделает это, — возразил Кассиан, — хотя бы для того, чтобы Элейн не подвергала себя риску. Но вы должны понять, что Неста была глубоко потрясена тем, что произошло во время войны — Элейн была похищена Котлом после того, как она прорицала. Ты не можешь винить ее за нерешительность.

— У нас нет времени ждать, пока Неста решиться. Я предлагаю завтра же обратиться к Элейн. Лучше, чтобы они обе работали над этим.

Азриэль напрягся, явный признак его вспыльчивости, когда он тихо сказал:

— В Этом Ужасном Кладе есть врожденная тьма, которой Элейн не должна подвергаться.

— А Неста должна? — прорычал Кассиан.

Все уставились на него.

Он сглотнул, бросив извиняющийся взгляд на Аза, который пожал плечами.

Амрен выпила вина и сказал Кассиану,

— У Несты есть неделя. Еще одна неделя, чтобы найти Клад своими методами. Затем мы ищем другие пути. — Она кивнула в сторону Азриэля. — Включая Элейн, которая более чем способна защитить себя от тьмы Клада, если захочет. Не стоит ее недооценивать.

Кассиан и Азриэль посмотрели на Риса, который просто потягивал свое вино. Приказ Амрен остался в силе. Как у второй после Риса в этом дворе, ее слово было законом.

Кассиан сердито посмотрел на Амрен.

— Нехорошо использовать Элейн как угрозу, чтобы манипулировать Нестой и заставлять ее гадать.

— Есть более суровые способы убедить Несту, мальчик.

Кассиан откинулся на спинку стула.

— Ты глупа, если думаешь, что угрозы заставят ее повиноваться тебе.

Все напряглись. Даже Вариан.

Губы Амрен растянулись в резкой усмешке.

— Мы на пороге новой войны. В последней мы упустили Котел из рук, и это едва не стоило нам всего. — Новая форма Фейри Амрен была доказательством этого — она отдала свое бессмертное, потустороннее «я», чтобы остаться в этом теле. В ее глазах не горел серый огонь. Она была смертной, как смертны Высшие фэ. Пальцы Вариана запутались в кончиках ее волос, словно желая убедиться, что она здесь, что она осталась с ним. — Мы должны предотвратить эту потенциальную катастрофу, прежде чем потеряем преимущество. Если нам нужно манипулировать Нестой, чтобы заставить ее провидеть, даже используя Элейн против нее, тогда мы сделаем то, что необходимо.

Его желудок сжался.

— Мне это не нравится.

— Тебе не обязано все нравиться, — сказал Амрен. — Просто заткнись и делай, что тебе говорят.

— Амрен, — произнес Рис, и в этом слове прозвучали упрек и предупреждение.

Амрен лишь моргнула, но Вариан хмуро взглянул на нее.

— Что? — резко спросила она.

Принц Адриаты раздраженно улыбнулся ей.

— Разве мы не говорили об этом? О том, чтобы… быть милой?

Амрен закатила глаза. Но ее лицо смягчилось — совсем чуть — чуть-когда она снова встретилась взглядом с Кассианом.

— Неделю. У Несты есть неделя.

***

Прошло три дня. Эмери приходила на каждый урок, и хотя Гвин в основном следила за успехами Несты, Эмери требовалось больше работы. Таким образом, Неста и Гвин сотрудничали друг с другом, выполняя комплексы упражнений, которые Кассиан показывал им, прежде чем работать один на один с Эмери над ее равновесием и подвижностью.

Никто из них не возражал, особенно когда Эмери была права насчет книг Селлины Дрейк.

Неста не спала две ночи подряд, читая первый роман автора, который был настолько эротичным, насколько она могла пожелать. И, как и обещала, Эмери принесла «приличный» экземпляр одного из романов Дрейк для Гвин, которая пришла на следующее утро, покраснев, и сказала Эмери, что если эта книга считается «приличной», то она может только догадываться о содержании остальных.

После этого первого дня Эмери оставалась на всех занятиях, которые теперь официально растянулись на целых три часа, решив, что ее утренние деловые поездки были достаточно медленными, чтобы рисковать. Они тренировались, и между упражнениями говорили о книгах, и Неста проснулась на четвертое утро и обнаружила, что… взволнована, увидев их снова.

В тот день, когда Гвин нашла ее, она как раз ставила на полку книгу в библиотеке. Благодаря урокам Гвин каждое утро она была более занята днем, а это означало, что Неста редко видела ее в библиотеке, за исключением тех случаев, когда Гвин бегала по стеллажам, ища какую-нибудь книгу для Меррилл. Время от времени Неста слышала чудесный, парящий обрывок песни из какого-нибудь дальнего угла библиотеки-единственный признак того, что Гвин была рядом.

Но в тот день именно тяжелое дыхание Гвин возвестило о ее присутствии за несколько секунд до того, как она появилась, ее глаза были настолько широко раскрыты, что Неста насторожилась, вглядываясь в темноту позади жрицы.

— Что? — Неужели темнота внизу преследовала ее?

— Не знаю, как, но Меррилл узнала, что ты подменила книгу. — Она хватала ртом воздух, указывая на уровень выше. — Тебе лучше уйти.