Жрицы были послушницами во всех смыслах этого слова: у Ананке было такое ужасное равновесие, что она упала, пытаясь упереться пальцами ног в грязь. Рослин была лишь немного лучше. Ни один из них не снял капюшонов, как это сделала Дайдра, но Неста заметила винно-рыжие волосы Рослин и золотистые волосы Ананке, их кожа была бледной, как сливки.
— Ты уверена, что не хочешь сделать это в присутствии Риса и Амрен?
Неста сжала кости и камни в кулаке.
— Они мне не нужны.
Он замолчал, давая ей сосредоточиться.
В первый и единственный раз это заняло несколько минут. Позволить своему разуму опустошиться, дождаться того рывка по телу, который притянул ее к невидимой силе. Ее швырнуло через всю землю, и когда она открыла глаза, то увидела, что стоит в военном шатре, перед ней король Хэйберна, а Котел-темная масса за ним.
Неста закрыла глаза, заставляя свой разум успокоиться, и подняла сжатый кулак над картой. Она сосредоточилась на своем дыхании, на ритме дыхания Кассиана.
Ее глотание было громким для ее ушей.
Она потерпела неудачу во всем. Но она могла это сделать снова.
Она подвела своего отца, подвела Фейру за много лет до этого. Подвела мать, — подумала она. И с Элейн она тоже потерпела неудачу: сначала позволив Хэйберну похитить ее в ту ночь, когда они были украдены из своих постелей; затем позволив ей войти в этот Котел. Потом, когда Котел привел ее в самое сердце лагеря Хэйберна.
Она терпела неудачу за неудачей, и этому не было конца…
— Что-нибудь?
— Молчи.
Кассиан хмыкнул, но придвинулся поближе, его тепло теперь крепко прижималось к ней.
Неста заставила свой разум опустеть. Но это было невозможно. Это было похоже на то, как если бы она была на этой проклятой лестнице — она просто кружила круг за кругом, круг за кругом.
Ужасный Клад. Она должна найти этот Ужасный Клад.
Маска, Арфа, Корона.
Но в голову лезли другие мысли. Их было слишком много.
Маска, напряженно думала она. Где Маска из Ужасного Клада?
Ее ладонь скользила от пота, камни и кости шевелились в кулаке. Если Маска была такой же, как Котел … Она не могла позволить ей увидеть ее. Найти то, что она любила больше всего.
Не могла позволить ей увидеть ее, найти, причинить боль.
Маска, — приказала она камням и костям. Найдите Маску.
Никто не ответил. Ни рывка, ни шепота силы. Она выдохнула через ноздри. Маска, приказала она им.
Но ничего не было.
Ее сердце бешено колотилось, но она попыталась снова. Другим маршрутом. Подумала об их общем происхождении — о том, которое разделяли она и Клад. Котел.
Ответила лишь зияющая пустота.
Неста нахмурилась, крепче сжимая предметы. Представил себе Котел: огромная чаша из темнейшего железа, такая большая, что несколько человек могли бы использовать ее как ванну. У него была физическая форма, но когда ледяная вода поглотила ее, дна не было. Просто бездна ледяной воды, которая вскоре превратилась в кромешную тьму. Ту, что существовало до света, колыбель, из которой появилась вся жизнь.
Пот выступил у нее на лбу, как будто само ее тело восставало против воспоминаний, но она заставила себя вспомнить, как он стоял в военном шатре короля Хэйберна, на ногах поверх тростника и ковров, первобытное животное, которое было полусонным, когда она вошла.
А потом он открыл один глаз. Не тот, который она могла видеть, но тот, который она могла чувствовать, был прикован к ней. Он расширился, когда понял, кто там стоит: женщина, которая взяла так много, слишком много. Он обрушил на нее всю свою бездонную мощь, всю свою ярость, как кошка, поймавшая лапой мышь.
Ее рука задрожала.
— Неста?
Она не могла дышать.
— Неста.
Она не могла вынести этого, воспоминания о том древнем ужасе и ярости…
Она открыла глаза.
— Я не могу, — прохрипела она. — Я не могу. Сила… я не думаю, что она у меня еще есть.
— Она есть. Я видел это в твоих глазах, чувствовал всем своим существом. Попробуй снова.
Она не могла призвать ее. Не могла этого вынести.
— Я не могу. — Она бросила камни и кости в тарелку.
Она не могла вынести разочарования в голосе Кассиана, когда он сказал:
— Хорошо.
Она не ужинала с ним. Ничего не сделала, только забралась в постель, уставилась в темноту и упала в нее.
***
Он искал ее.
Извиваясь по коридорам Дома, извиваясь, как темная змея, он искал, обнюхивал и охотился за ней.
Она не могла встать с постели. Не могла открыть глаза, чтобы поднять тревогу, убежать.
Она почувствовала, как он приближается, ползет вверх по лестнице. Дальше по коридору.
Она не могла двигаться. Она не могла открыть глаза.
Темнота скользнула в щель между дверью и каменным полом.
Нет, он не мог ее найти. На этот раз он поймает ее, прижмет к кровати и вырвет у нее все, что она у него отняла.
Тьма скользнула к ее кровати, и она заставила себя открыть глаза, чтобы увидеть, как она собирается над ней, облако без формы, но такое злое присутствие, что она узнала его, прежде чем оно прыгнуло.
Она закричала, когда тьма Котла пригвоздила ее к кровати, а затем не осталось ничего, кроме ужасной тяжести, наполняющей ее тело, разрывающей ее изнутри…
А потом-ничего.
***
Кассиан резко проснулся и потянулся за ножом на ночном столике.
Он не знал почему. Ему не снился кошмар, он не слышал ни звука.
И все же ужас пронизывали его, заставляя учащенно биться сердце. Одинокий Сифон на его руке светился, как свежая кровь, словно тоже искал врага для удара.
Ничего.
Воздух стал холодным, как лед. Таким холодным, что у него клубилось дыхание, а потом лампы вспыхнули. Вспыхнули и замерцали, словно отчаянно подавая ему сигналы.
Как будто Дом умолял его бежать.
Он спрыгнул с кровати, и дверь открылась прежде, чем он успел вылететь в нее. Выскочив в коридор с ножом в руке, он не обращал внимания ни на то, что был в одних трусах, ни на то, что у него был только один Сифон. Дверь Аза распахнулась через мгновение, и шаги его брата послышались за ним, когда Кассиан достиг ступенек и помчался вниз.
Он уже добрался до лестничной площадки этажа Несты, когда она закричала.
Не крик ярости, а чистый ужас.
Его тело напряглось от этого крика, как будто это был не более чем нож в его руке, оружие, которое нужно использовать, чтобы устранить и уничтожить любую угрозу для нее, убивать и убивать, и не останавливаться, пока все враги не будут мертвы или истекать кровью.
Ее дверь была открыта, и изнутри лился яркий свет. Серебристый, холодный свет.
— Кассиан, — предупредил Аз, но Кассиан прибавил шагу и побежал так быстро, как никогда в жизни. Он врезался в арку ее двери, отскочив от нее и влетев в комнату, и резко остановился, увидев…
Неста лежала в постели, выгнувшись дугой. Купался в серебряном огне.
Она кричала, руки рвали простыни, а огонь все горел и горел, не уничтожая одеял, комнаты. Горел и полыхал, словно пожирая ее.
— Святые боги, — выдохнул Азриэль.
Огонь излучал холод. Кассиан никогда не слышал о такой силе среди Высших фейри. Огонь, да — но огонь с теплом. Только не этот ледяной, ужасный близнец.
Неста снова выгнулась, всхлипывая сквозь зубы.
Кассиан бросился к ней, но Азриэль схватил его за талию. Он зарычал, раздумывая, сможет ли вырваться из рук Азриэля, но хватка Аза была слишком крепкой.
Неста снова закричала, и в нем появилось слово.
Она начала кричать, умоляя: Нет, нет, нет.
Неста снова выгнулась дугой, и этот огонь втянулся внутрь, как будто был сделан большой вдох, который предвещал выдох, разрывающий мир…
Окна в комнате вылетели наружу.
Ворвалась ночь, полная теней, ветра и звезд.
И когда Неста вспыхнула, серебряный огонь вырвался наружу, Рис набросился на нее.
Он задушил ее огонь своей темнотой, словно набросил на него одеяло. Неста закричала, и на этот раз это был крик боли.
Ночь достаточно прояснилась, чтобы Кассиан мог видеть Риса у кровати, ревущего что-то, что заглушали ветер, огонь и звезды. Но по его губам Кассиан понял, что это ее имя.
— Неста! — крикнул Рис. На этот раз ветер стих настолько, что Кассиан услышал. — Неста! Это же сон!
Огонь Несты снова вспыхнул, и Рис накрыл ее волной черноты. Весь Дом содрогнулся.
Кассиан бился в руках Азриэля, крича Рису, чтобы он прекратил это, прекратил причинять ей боль…
Тьма Риса надвинулась вниз, и пламя Несты взметнулось вверх, как будто их две силы были мечами, схлестнувшимися в битве, борясь за преимущество.
На этот раз в словах Риса гремело превосходство.
— Просыпайся. Это всего лишь сон. Проснись…
Неста все еще боролась, и Рис стиснул зубы, снова набирая силу.
— Отпусти меня, — сказал Кассиан Азриэлю. — Аз, отпусти меня прямо сейчас. — К его удивлению, Азриэль подчинился.
Кассиан знал, что все против него. У него был только нож и сифон. Попасть в ловушку магии между Нестой и Рисом было все равно что войти в логово льва безоружным.
Но он шел туда, где сражались серебряный огонь и темная ночь.
И он сказал с твердым спокойствием:
— Неста.
Серебряное пламя замерцало.
— Неста.
Он мог поклясться, что ее сознание, эта сила, переместилась к нему. Достаточно.
Волна силы Риса, ударившая ее, была не грубой атакой, как раньше, а мягкой волной, которая омыла это пламя.
Рис замер таким образом, что Кассиан понял, что его брат больше не присутствует полностью, а скорее находится в сознании женщины, которая неподвижно лежала на кровати. Он редко задумывался дважды о дарах Риса как дэмати — и о даре Фейры тоже, — но никогда не был так благодарен за это.
Кассиан едва осмеливался дышать. Азриэль завис у него за спиной, пока Рис стоял перед кроватью.
Пламя медленно отступало. Исчезало, как дым.
Тело Несты медленно расслабилось.
А потом ее дыхание выровнялось, тело обмякло. В блаженном неведении.
Кассиан сглотнул, его сердце колотилось так сильно, что он знал, что Азриэль мог слышать это, когда его брат подошел к нему.
Затем Рис резко вдохнул, его тело снова наполнилось движением.