Глава 4

Капа пришёл раньше чем его позвали. Каким образом он распознал что здесь и сейчас в нём нуждаются, доподлинно неизвестно. Он просто сделал то в чём заключалась его обязанность. Проблемы босса больше его проблемы, чем самого босса. У босса множество дел без всяких проблем, а задача его телохранителя – честно отработать свой аванс. Жирный куш всегда вызывает обильный аппетит. Капе самому было интересно, что придумает его собственная киллерская импровизация. Он всё делал как ум подскажет. До ликвидации объекта он играл в покер, гонял бильярдные шары, плавал в холодном бассейне, смотрел штучные фильмы и спал, тихо и мирно как церковная мышь. В такие дни он не видел снов, только какие-то мутные и расплывчатые цвета и узоры, низвергающие сознание в болото неизвестной стихии, от которой за добрые сотни миль разило смертью.

Хозяин ещё спал. Так получалось, что Капа никогда не видел босса без шляпы, а тут такая история. Сопел этот древний змей изрядно, со свистом. Телохранитель даже по-пацански подавил воображаемые окурки своими идеальными туфлями. Руки чесались от аллергии на затхлый воздух. Где-то что-то прошуршало и снова тишина как в склепе могущественного монарха. Капа продвинулся в комнату, подошёл к огромной кровати и присел на краешек. Он изучал лицо Джо. На нём такая усталость от жизни и забот, что Капа почтительно склонил голову и уставился на свои туфли, слегка поигрывая ими на подошвах. Ещё ночь, ещё можно просто тихо сидеть и слушать сердце хозяина. Будить он никого не в праве, он может только ждать. Ждать, бесшумно прокручивая любимую мелодию в сосредоточенной голове.

Джо приспустил покрывало последних блужданий во сне и открыл глаза, ещё лёжа на боку. Солнце постепенно открывалось его туманному сознанию во всей своей девственной яркости бытия. В памяти мгновенно вспыхнула икона какого-то сатаниста. Длинные прекрасные в своей утончённости козлиные рога. Хищный взгляд из подлобья. В которых переливалось пламя безумной силы. Ещё посетила лирика –

«Доброе утро, злой мой демон.

Я сегодня снова пьяна.

Я пьяна прямо с утра.

Вылечи меня своим алкоголем, мой добрый и злой демон»

Он заметил наконец Капу.

- Капа, это ты, мой сын?

- Да, отец.

- Какой сегодня день?

- Сегодня я вошёл в ваш дом и стал полноправным членом Семьи. Я по праву могу считать себя самым удачливым человеком на этом дрянном свете.

- Ты хорошо это сказал, сын мой. Деньги любят удачливых и терпеливых.

Джо ушёл отлить и придать себе презентабельный вид. Ровно 23 минуты, целая вечность. Капа неохотно поковырялся с телефоном, и запустил внутри себя музыкальный мотивчик, давно и надолго прилипший в серых клеточках. Он жил музыкой и оружием. Раньше ярче секса его адреналинили прыжки с парашюта, но после того как не стало его друга, чьё сердце остановилось прямо в небе, Капа завязал с такими рисками для жизни и заодно бросил пить вискарь и курить дорогие сигары. Хотя, перед делом он снова испробует и первое, и второе. Это необходимо для служения благоприятным приметам. Иначе провал начнётся провалом изнутри.

- Сынок, из казино номер 7 выручка уже на кассе?

- Да, отец.

- Ни меньше, но и ни больше?

- Так точно.

- Это хорошо. Люблю порядок, особенно в финансовых вопросах. Покажи свои руки.

Капа взмахнул крылами. Ладони его покрылись какими-то безумно ярками пятнами, как будто кто-то его отхлыстал крапивой. Но такого и в детстве не случалось, а теперь и вовсе невозможно. Он и деткам своим, двум дочерям, прививал благородные манеры, хотя они давно догадались, что их любимый и обаятельный папочка – убийца. Зато он всегда покупал им самые дорогие и эксклюзивные игрушки. Это была и его слабость – не жалеть денег для самых близких людей. Иначе он был бы в окружении собственного эгоизма. Нечто похожее он наблюдал у босса, но он босс и де-юре всегда прав как римский первосвященник. Капа был католиком, ему было легче подчиняться. Другие больше походили на баранов. А он – гепард. Гуляет там где хочет, но есть хозяин и по первому кличу тут же направится, чтобы выслушать и исполнить. Даже самую грязную работёнку. Упрямый католический принцип осознанной жизни. Капа любил в Джо порядок даже в самые тяжёлые времена. Это подстёгивает к дисциплине всю команду. Они все в единой неразрывной связке. Чтобы не произошло, каждый прикроет драгоценное тело хозяина и сохранит ему жизнь. Будут новые побеги, а босса не заменит никто. У него такие корни-связи, что восстановить их не под силу даже кому-то очень похожему на него. Джо один такой. И все его враги это понимают. А раз понимают – должны быть безжалостно уничтожены. У Джо очень длинные щупальца, со сказочными способностями самовосстанавливаться.

- Тедди будет завтра в «Гладоре». Собери своих головорезов и сделайте вылазку. Пока можно только попугать, пощупать территорию. А там решим что есть для этого мексиканского ублюдка смерть.

- Восемь хватит?

- Мало, накинь ещё столько же, да и ресурсов не жалей, всё окупится и с лихвой. Главное – результат.

- Стрелять над макушкой?

- Да, парочку свистящих, всё как мы любим. Враг должен понимать что наша неудача в прошлом – его неудача в будущем. Только так возможно оставаться единственным хозяином среди этих свинопасов. Иначе они возомнят себя королями и займут твой трон. Но кто отдаст свой трон в твёрдой и доброй памяти? Капа, мой трон в опасности, один ты в силах его спасти. Разнесите этот «Гладор» к чёртовой матери, к чёртовой матери, слышишь, Капа?!

... И всё-таки, в собачьей стае были и разумные элементы. Странные и противоречивые импульсы головного мозга происходили в этих небольших сосудах, вместилищах страха и храбрости. Ещё там была память. Память о человеческом добром голосе, несколько таких голосов, проникших глубоко в пёсье нутро и оставивших там неигладимый след подлинной сущности открытого окружающей среде человека. А человечьи плачущие от нежности разноцветные глаза, когда блестящая красивая капля воды бороздит кожу и падает на грязную шерсть! В эти минуты человек самое беззащитное существо на свете! Слабее физически пищячего щенка, зато какая энергия, какая мощь внутренней силы передаётся безымянной собачьей душе! Людям тоже нужна благодарность. И стая разделилась надвое, чтобы идти своим путём. Путём мщения и путём защиты.

12 псов на запад шли, складая гимн любви,

Они спешили стать стеной, от злобы и крови,

Пусть шерсть слаба и жилы врознь, но пёсий подвиг свят,

12 псов и без оков во имя света - в ряд.

Отощавшие, раздираемые зверинными инстинктами и привязанностью к лучшим из людей, псы изо всех сил спешили спасти самых слабых из людей, которым их взбешённые сородичи вынесли смертельный приговор "око за око и зуб за зуб". И хотя ночь была изрядно щедра на осадки, попадались тут и там кучки хохотушек в цветастых тряпках и дымящие мужские особи, брызгающие слюной, оскалясь в неестественном состоянии. Рядом стояли их предметы с отвратительным запахом ядовитой жидкости, которую они раз от разу отхлёбывали с жадностью отбившейся от стаи собаки. Сколько им было лет, псы знать не могли, но в таком состоянии эти люди были далеки от сопротивления жаждущим крови и свежего мяса клыкам. Псы замерли в отдалённых углах, наблюдая за человеческим сборищем. Вот одна из женских особей помочилась в кустах, один из мужской части принялся разбивать прозрачные предметы, из которых было выпито вонючее пойло, камешками с небольшого расстояния, крича дико и вызывающе. Псы мотали мордами из стороны в сторону и грусть не сходила с их усталых морд.

Вот подоспела и вторая стая. Там все были готовы высчитать из людей всю злость, причинённую ими тем кто слабее их. Ведь когда-то ласковые люди были друзьями всем псам, но эта человеческое страшное кладбище закрытых от холода и солнца жилищ превратило двуногих в ходячих мертвецов. Они дрались между собой, били даже кошек и тех кого вообще еле видно на поверхности земли, разбрасывали свои вещи где попало. И псы стали потихоньку отдаляться от этих безжалостных тварей, в свои логова, где было спокойнее и безопаснее. Там они проводили большую часть суток, спя и деля добычу. Популяция их росла в геометрической прогрессии. Большинство не видело никакого человека, охотясь в канализационных лабиринтах и бомбоубежищах. Они набрали приличную мышечную массу и им снились по-собачьи райские сны. Вот эти отшельники и стали первыми кровными врагами людей, когда на их логово напали и изуродовали всех кто в шерсти из злобы ради или вообще просто так.

Вожак злых смерил пьяных подростков самым ненавистным из всех ненавистных взоров. Были отданы невидимые человеческому зрачку команды каждому четырёхлапому. Поступи сильных лап бесшумно направлялись и тяжёлые собачьи живые туши готовы были впиться в глотки и рвать их по чём зря. Однако и на их глотки нашлись охотники, причём из собственной популяции. Силы были разные, но победа не всегда зависит от одних только сил. Есть ещё нечто что сильнее самого зла.

Подростки спешно ретировались с места гульбища, бросая всё как есть, бежа сломя голову, хотя под воздействием алкоголя и наркотиков это было сделать не так уж и легко и проворно. Расшибались коленки и локти, у кого-то были прикушены даже до крови языки. Друзья, если их можно было назвать друзьями, помогали им встать и продолжить путь, но некоторых бросали, чтобы спастись самим. А псы между тем боролись за свою точку зрения на человека и его хорошие и отвратительные черты. Вожак злых, хитро увильнув от общего побоища, напал на человека, кем оказался сын владельца престижного колледжа в соседнем с Литл-Канзас городке. Совсем худо бы пришлось этому рыжеволосому юнцу один на один с этим матёрым волком (так привидилось самому Бобу Маккартуру), если бы не гул низколетящего вертолёта и пальба с убойной винтовки капитана полиции. Одна из пуль попала вожаку прямо в правый глаз, оставив там навсегда след смерти.