Глава 1

Шторм

– Мы «Slater Raze». С вами было чертовски круто!

Я ухожу со сцены, когда Рейз заканчивает говорить, передавая свою гитару одному из настройщиков. Сегодня я совсем не чувствую связи с залом. Не только сегодня, а вообще в последнее время.

Музыка всегда будет моей жизнью. Но сейчас мне чего-то не хватает. Меня наполняет пустота. И неважно, сколько кокса я принял, сколько травки выкурил, сколько употребил виски и с каким количеством женщин переспал. Ничто не может заполнить ее.

Мне двадцать четыре года, но я начинаю думать, что уже перегорел.

Но разве это трагедия для Лос-Анджелеса?

Не то, чтобы я не выложился полностью на этом концерте, пока находился вместе со своей группой на сцене. Я всегда так поступаю. Просто в последнее время все это больше походит на рутину, чем на взрыв эмоций.

Я хватаю закрытую бутылку воды, проходя мимо столика, выпиваю ее и иду в раздевалку. Вхожу в комнату, наслаждаясь покоем, хотя знаю, что это ненадолго. Усаживаюсь на диван и закуриваю сигарету, когда в комнату входит Рейз. Он снимает майку, отбрасывает ее в сторону, хватает чистую, оставленную здесь для него, и натягивает ее. Рейз всегда адски потеет на сцене. Хрен его знает, почему. Он хватает один из стульев, стоящих возле туалетного столика, и придвигает его к себе. Поворачивает его и садится.

– Ужинал? – спрашивает меня.

– Нет.

Я бросаю ему пачку сигарет и зажигалку. Парень ловит их и вынимает сигарету, зажимая ее между губами. Прежде, чем воспользоваться зажигалкой, он убирает свои длинные волосы с лица и собирает их, используя резинку, стянутую с запястья. Наконец, Рейз затягивается сигаретой. Его слова выходят вместе с дымом.

– Хороший концерт?

– Ага. — Это все, что я могу ему ответить.

– Ты быстро ушел со сцены.

Я пожимаю плечами.

– Что-то случилось?

– Ничего. Просто хотел покурить.

Он наблюдает за мной. Дело в том, что Рейз – умный ублюдок, и он хорошо меня знает. Парень – мой лучший друг еще с тех пор, как я переехал в Лос-Анджелес.

Я познакомился с ним, когда его отец был продюсером известнейшей в мире группы «Mighty Storm», которая стала моей официальной и неофициальной приемной семьей. Рейз всегда находился в студии со своим отцом. И я был там, потому что Джейк, Том, Денни и Смит тоже были там, а где были они, там был и я.

Моим биологическим отцом был Джонни Крид.

Джонни был гитаристом в «Mighty Storm». Он погиб в автомобильной катастрофе, когда мне было около пяти лет. Я никогда не знал его. И он никогда не видел меня. Моя мама прятала меня от друзей отца столько, сколько это было возможно. Но когда ей сообщили о том, что она больна раком в последней стадии, мне было всего тринадцать, и она обратилась к Джейку. Моя мама была поклонницей ТMS¹. Она переспала с Джейком и Джонни примерно в одно время, а затем забеременела мною. Тогда образ жизни Джейка и Джонни был очень похож на тот, каким сейчас живу я. Женщины, наркотики, пьянство, постоянные вечеринки и бесконечные путешествия.

Мама не хотела растить ребенка в таких условиях.

Мне потребовалось много времени, чтобы понять, почему она держала меня подальше от отцовской группы. Только, живя своей нынешней жизнью, я понимаю ее решение. Так что она ушла и скрывала меня почти до самой смерти. И хотя я похож на отца, пришлось делать тест ДНК, чтобы документально это подтвердить. Когда пришли результаты анализа, я официально стал сыном Джонни Крида.

Джейк перевез меня и маму в Лос-Анджелес. Когда мама умерла, я переехал к Джейку, его жене Тру и их детям: Джей-Джею, Билли и Белле. Мой дедушка, отец Джонни, тоже переехал с нами. Но дедушка умер три года назад. У него был инсульт, от которого он так и не оправился. Исчез последний человек с той же кровью в венах, что и у меня.

Еще когда был жив мой дедушка, Джейк и Тру усыновили меня. Моя мама сама попросила их об этом. Она хотела, чтобы после ее смерти у меня был законный опекун. У меня появилась настоящая семья. И я люблю их всех. Правда.

Но, на самом деле, музыка всегда была моим домом. Я нигде не чувствовал себя лучше, чем когда находился в студии с группой. Но, в конце концов, Рейз отдалился от отца, когда тот решил, что предпочитает пить, а не работать. Теперь этот засранец просто тратит свои дни впустую и использует своего единственного сына.

Но это история для другого раза.

Но мы с Рейзом продолжали дружить. В то время у меня было не так много друзей, и я дорожил ими. Мы были близкими людьми задолго до того, как создали нашу группу, «Slater Raze».

Кстати, о нашей группе.

– А где Кэш и Леви?

Кэш – наш барабанщик, а Леви играет на басах. Я знаю их почти так же давно, как и Рейза. Я познакомился с ребятами в старших классах. Позже они узнали от меня о Рейзе. Вчетвером мы создали «Slater Raze», когда нам было пятнадцать. С тех пор мы вместе.

– Кэш отвлекся.

Я смеюсь. Кэш легко отвлекался. Обычно на женщин. Кого я обманываю? Это всегда женщины.

– Леви?

– Решил отлить.

Я глубоко затягиваюсь сигаретой. Медленно выпускаю дым и смотрю, как он вьется к потолку.

– Что на тебя нашло?

Я опускаю глаза и смотрю на него. Пожимаю плечами.

– Ты думаешь, что играл дерьмово?

Я смеюсь и делаю еще одну затяжку.

– Ты же знаешь, что нет.

– Тогда какого хрена с тобой не так?

Я наклоняюсь вперед и тушу сигарету в пепельнице на кофейном столике, стоящем между нами.

– С каких это пор ты стал моим психотерапевтом?

– Отвали. Я беспокоюсь.

– Я в порядке.

– Это опять из-за Джонни?

Меня постоянно сравнивают с отцом. Черт, даже наша с Рейзом дружба сравнивалась с дружбой Джонни и Джейка.

Это достает меня? Сводит меня с ума?

Конечно.

Утверждения, что я никогда не превзойду успеха своего отца, могут отправляться к черту. Вспомните Курта Кобейна². Джонни стал таким же идолом в истории современной музыки.

К несчастью для меня, в отличие от отпрысков Курта, я музыкант. Я играю на том же инструменте, что и Джонни. Поэтому каждый аспект моей жизни сравнивается с жизнью моего отца. Мой талант, моя личная жизнь, все.

Джонни умер молодым. Так что, думаю, если мы едем по одному маршруту, у меня есть еще несколько лет, прежде чем и моя машина свалится в овраг. Мне чертовски весело от того, что я уверен в этом.

Я снова пожимаю плечами.

– Не знаю, приятель. Наверное, я просто устал.

Дверь распахивается, ударяясь о гипсокартонную стену.

– Ублюдки!

Это Кэш.

–Какого хрена вы тут делаете, подружки? Заплетаете друг другу косички?

Я отпихиваю его, и он просто смеется.

– Зеленая комната. Сейчас. Там ждет киска, чтобы ее подписали.

Я удивленно поднимаю бровь.

– Подписали?

– Извини. – Кэш ухмыляется. – Я имею в виду, трахнули.

Мы с Рейзом смеемся, а потом встаем и идем за ним в коридор. Втроем входим в зеленую комнату, которая уже заполнена в основном мужчинами, которые мне знакомы – фанатами, продюсерами. И женщинами, которых вижу в первый раз. Леви уже здесь. Когда я подхожу, он протягивает мне пиво. Кэш уходит, выискивая какую-то азиатскую цыпочку, сидящую на одном из диванов. Предполагаю, что она была его предыдущим отвлечением. С ней он продержится всю ночь, а потом найдет новую. Впрочем, как и все мы.

Рейз разговаривает с одним из наших звукооператоров.

– Хорошее выступление, – говорит мне Леви.

Его слова не звучат как вопрос, потому что, в отличие от Рейза, Леви не беспокоится и не пытается меня прощупать. Он просто расслаблен. Самый непринужденный парень, которого я когда-либо встречал.

– Да, все прошло удачно, – отвечаю ему.

Я делаю глоток пива и окидываю взглядом комнату. Один стол заполнен едой. Другой заставлен выпивкой. Здесь есть и наркотики, только, понятно, не на виду. Слышна негромкая музыка. Находящиеся здесь женщины надеются подцепить кого-нибудь из нас.

Каждый вечер одно и то же. Ночи, похожая одна на другую. Скучно.

Дерьмо. Если бы пятнадцатилетний я смог услышать, что я думаю о себе и своей жизни сейчас, он бы, наверное, дал бы мне по яйцам. И я этого заслуживаю. Может быть, я прав. Возможно, я перегорел. Или же мне просто нужно отдохнуть от всего.

Я лезу в карман за сигаретами и вспоминаю, что оставил их в раздевалке. Черт возьми.

– Я только вернусь за своими сигаретами, – говорю Кэшу.

Прихватив с собой пиво, не спеша, иду обратно. Мне некуда торопиться.

Распахнув дверь в гардеробную, я пересекаю комнату и хватаю со стола пачку сигарет и зажигалку. Достаю одну сигарету и закуриваю, вдыхая дым. Затем убираю пачку и зажигалку в карман. Когда я оборачиваюсь, держа в руках бутылку, то лишь слегка удивляюсь, видя в дверях девушку.

Ну, когда я говорю – девушка, я имею в виду женщину. Я бы сказал, что она моя ровесница. Она мне незнакома. Но, с другой стороны, фанатка могла приходить на вечеринки уже несколько месяцев, и я все равно не узнал бы ее. Я должен был помнить, но в последнее время это мало меня волнует.

– Привет. – Она улыбается и прикусывает губу, бросая на меня застенчивый взгляд. – Ты ведь Шторм, верно?

Эта цыпочка совсем не стесняется. Если она здесь, значит, хочет предложить мне секс. И нет, это не я самонадеянный мудак. Это от того, что я попадаю в такие ситуации так часто, что и не пытаюсь что-то или кого-то запомнить. Женщина, не работающая на лейбл или группу, стоит в моем дверном проеме после концерта только по одной причине. Чтобы трахнуть меня. Но если она собирается вести себя скромно, я ей подыграю. Не похоже, что у меня есть дела поинтересней. Я ничего не говорю и просто позволяю своим глазам скользить по ее телу, пока делаю еще одну затяжку.

Она красивая. Высокая, а мне всегда нравились высокие девушки. Длинноногая. Светлые волосы до плеч. Короткая юбка. Топ с низким вырезом. Смуглая кожа. Надутые губы, вряд ли естественные. Грудь тоже ненастоящая. Я видел достаточно, чтобы понять разницу.

Эй, я не осуждаю. Если девушка хочет внести какие-то изменения в то, что ей дали гены и природа, тогда пусть делает это. Если бы и я мог сделать пластическую операцию, которая избавила бы меня от нынешнего дерьма, и всего того, что со мной происходит, то точно сделал бы ее.