Он склонил голову с довольным видом.

-А как же любовь? Что насчет этого?

-Ты сказал, что любишь меня.

-Это было раньше. Теперь я знаю тебя настоящую.

Он встал и поднял ее на ноги.

-Я был слишком снисходителен к тебе. Я отпустил тебя с поводка, и ты предала мое доверие.

Неужели он действительно думал, что она не сбежит, если ей дадут половину шанса?

-Ты никогда не будешь свободной. Но теперь ты знаешь границы своей клетки.

Он наклонился ближе, его запах окутал ее, смесь тонкого одеколона и скотча.

-Бежать некуда, Кора. Я выслежу тебя. Тебе место здесь, на моей стороне. Навсегда.

У нее перехватило дыхание, но он не закончил.

-Так почему бы не перестать бороться с этим? Отпусти себя. Позволь себе быть моей.

Он попятился, и она закачалась. Его присутствие было силой, и когда она исчезла, она почувствовала потерю.

-А теперь разденься.

С этим приказом он оставил ее.

Остаться. Подчиниться. Сбежать. Это все еще был ее окончательный план.

Но для этого требовалось подчинение, не так ли? И Маркус не удовлетворился бы ничем иным, как полным контролем над ее телом и властью над ее разумом. Она теряла себя, и самое страшное - ей это нравилось.

Все нормально. Слабый голос сказал ей. Он больше, быстрее, сильнее тебя. Ты также можешь наслаждаться этим.

А если она не послушается, несомненно, он разденет ее сам. Поэтому она скинула джинсы и рубашку, сохраняя при этом любое чувство нормальной жизни. Ее кожа покрылась мурашками в прохладной комнате.

Когда она дошла до бюстгальтера и трусиков, Маркус вернулся с коробкой в ​​руке. Он поставил его и засунул руки в карманы, кивая ей, чтобы она продолжала представление. С напряженным лицом она сняла все остальное. Не похоже, чтобы ей было что скрывать. Сегодня она впервые после свадьбы надела одежду.

Но все же она ждала, тяжело дыша, пока он изучал ее. В конце концов он подошел к ней и провел рукой по ее спине и бокам, как будто осматривал лошадь, которую хотел купить. Она не могла сдержать дрожь желания, когда он обнял ее задницу. Она слишком хорошо помнила свое последнее наказание.

-Ты собираешься меня наказать?

Согнувшись на полпути осмотра ее дрожащих бедер, он приподнял голову.

-Хочешь, чтобы я наказал?

Ее ответ застрял у нее в горле. Что бы она сделала, чтобы облегчить бремя ожидания?

Его слова звенели в ее ушах. Отпусти себя. Позволь себе быть моей.

Она ему не доверяла. Не могла ему доверять. По крайней мере, сердцем.

Но ее тело? Боги, мысль о том, как это могло бы быть, если бы он вернул ее в то идеальное, экстатическое место, где она наконец могла бы, наконец, убежать от собственной головы и всей неразберихи и шума. Где она могла просто… быть.

-Да, - сказала она внезапно решительно,- Я хочу, чтобы ты меня наказал.

Что-то промелькнуло в его глазах и исчезло в одно мгновение. Он приподнял подбородок.

-Я думаю, жена, возможно, я недооценил тебя.

Ее сердцебиение стучало в ушах. Можно было его удивить? Бросить ему вызов и заставить смотреть на нее как на равную?

Маркус открыл принесенную им коробку и вытащил тяжелый ошейник. Металл, серебро, нержавеющая сталь и привязаны к поводку. Так много для того, чтобы быть равным ему.

Ухмыляясь, он поставил ее перед огромным зеркалом в тяжелой позолоченной раме. Он поставил ее перед собой и держал неподвижно, положив руки на бедра.

Его губы нашли ее уши.

-Что ты видишь?

-Тебя, себя. Нас.

-Я вижу покорного человека.

По ее телу прошла рябь. Он держал ее железной рукой за талию, когда ее ноги подгибались.

-Такой позор, что мы должны быть врагами. Крутится друг с другом, раунд за раундом, битва за битвой. Мы были созданы друг для друга.

-Не надо, - прошептала она, чувствуя себя близкой к слезам. Она была сырой, выжатой. Его нежные слова были стрелами. Она могла противостоять его жестокости, но не его мягкому, успокаивающему голосу, рассказывающему историю судьбы. В конце концов, кто мог сражаться с Судьбой? Зачем даже пытаться?

Это просто твое тело. Это не значит, что ты отдаёшь ему свое мнение. Или своё сердце. И он может делать с твоим телом такие прекрасные вещи.

-Отдайся мне, Кора.

Он поднял воротник из нержавеющей стали. Она закрыла глаза перед щелчком.

-Моя, - выдохнул он, затем потянул за поводок, заставляя ее голову запрокинуть, заставляя смотреть ему в глаза.

В то же время он погрузил в нее палец. Она ахнула, ее стенки сжались от удовольствия его вторжения. Она уже была мокрой. Она была такой с того момента, как вернулась в пентхаус.

Его сильные пальцы скручивали, прощупывали и проверяли ее внутренние стенки, все это время его большой палец дразнил ее клитор. Ее тело ожило для него, как и всегда.

-Ты прекрасна.

Его взгляд полностью поглотил ее. Все было Маркусом. Его большие пальцы слегка потерли ее соски. Она позволила своей голове опуститься в капитуляции, пока он работал над ее телом до пика.

-Это она. Это моя умница. Отдайся мне, и я отдам тебе все.

Когда ее бедра начали качаться, и наслаждение расцветало, она снова стояла на пропасти - дьявол шептал ей на ухо, и весь мир распространился у ее ног.

Его ладонь вонзилась в ее киску, и ее оргазм нарастал, ослепительно и потрясающе красиво, яркий закат раскрывался через каждую конечность, розовый и с золотым оттенком.

Однако в последний момент он убрал руку. Она вскрикнула, но не двинулась с места. Это было близко. Так близко.

-Хочешь кончить?

-Да.

Более того, ей это было нужно.

-Тогда ползи, Кора. Ползай за мной.

Он отошел на несколько футов назад, убрав ее поводок. Она была нуждающимся узлом конечностей.

-Пойдем, Кора, - поманил он,- Подползи ко мне.

На долгое время она застыла. Вот оно. Ползание. Но, наблюдая за ним, она увидела, что это было на самом деле: выбор.

Сделать это означало полностью подчиниться ему. Добровольно. Ползать не потому, что он с силой толкнул ее на колени, а потому, что она хотела все, что он мог ей дать.

В конце концов, выбор оказался таким простым.

Она упала на колени. Потому что это окончательное решение означало, что ей больше не нужно было решать, беспокоиться или оправдываться. Жизнь сжалась и стала такой простой.

-Да, красавица. Боги, ты никогда не была так красива. Иди ко мне сейчас.

Все напряжение покинуло ее тело и разум, когда она отдалась ему. Буря в ее голове наконец утихла.

Она хотела этого, и ей больше не нужно было стыдиться. Ей хотелось, чтобы его взгляд смотрел на ее изящную фигуру, покачивающиеся бедра. Она хотела соблазнить и доставить ему удовольствие. И то, как он смотрел на нее… как будто она была самым красивым, что он когда-либо видел, его лицо было изображением одержимого мужчины.

Да, боги, да. Нет ничего более правильного.

Она ползла нетерпеливо.

-Вот так, - пробормотал он, когда она подошла к нему, расположив ее так, чтобы ее подбородок был приподнят, спина выгнута, а задница поднялась в воздух. Ее тело содрогнулось от прикосновения его руки, когда она скользнула по ее ягодицам. -Всю дорогу в спальню, богиня.

Поэтому она ползла, покачиваясь задницей, время от времени поднимая глаза, чтобы увидеть сияющий взгляд Маркуса, отслеживающий ее продвижение, вплоть до кровати.

Едва она добралась до него, когда он протянул руку и поднял ее на ноги.

-Пришло время награды.

Его голос звучал напряженно, как будто он с трудом выговаривал слова.

Но в следующую секунду он снова обрел контроль над собой, всегда под контролем. Он ослабил галстук и плавными движениями снял одежду.

Он скинул ботинки, рубашку, брюки и боксеры и остановился, невольно позируя в полумраке. Он был обнажен, а она потерялась, потому что здесь был бог в человеческом обличье.

Широкие плечи, сильная грудь, переходящая в тонкие бедра, мощные бедра. Либо он тренировался каждое утро, либо использовал магию, чтобы сделать свои мышцы сильными и гладкими, ровными и хорошо сформированными. Он мог быть статуей, вырезанной мастером, но при виде его скульптор,ей хотелось выдохнуть от совершенного вида.

И все же, несмотря на всю свою потустороннюю красоту, он выглядел как мужчина, грубые волосы покрывали его твердые бедра и грудь. Он был похож на старого правителя. Ему нужна была только корона. Если люди не дадут ему одну, он ее возьмет.

И он был ее. Он сказал, что она принадлежит ему, но это было обоюдно, верно? Он мог передать ее подчиненному или заставить Шаро наказать ее. Но он никогда не позволил бы другому мужчине прикоснуться к ней. Он хотел ее для себя. Ей нужен был знак того, что она что-то значила для него - было ли это здесь все время, присущее его собственнической натуре?

Ей оставалось только надеяться. Потому что она терялась с ним.

-Ляг и раздвинь ноги.

Теперь она хотела его внутри себя. Ей хотелось обнять его руками и ногами и прижать их тела друг к другу. Она хотела, чтобы он отчаянно нуждался в ней, чтобы наверняка знал, что он так же потерян, как и она.

Но вместо этого она сделала, как он сказал, легла на кровать и с нетерпением открылась ему.

Он не торопясь уложил ее, притянул к краю кровати, точно наклонив ее ноги. Черт побери его контроль. Но все это того стоило, когда он наконец перелез через нее.

-Руки над головой.

Она подняла руки. Все, что могло бы его сдвинуть. Но она должна была знать, что Маркуса ничто не может поторопить. В этом был смысл, не так ли? Чтобы она полностью ему уступила. Его выбор. В свое время.

И когда он, наконец, наконец вошел в нее, первое медленное движение его члена снова привело ее к краю, ее ранее отрицанный оргазм снова вернулся.

Он вошел в нее, и она затаила дыхание, ее тело напряглось. Все в ней было сосредоточено на медленном, плавном скольжении его члена, входящего в нее, облегчая боль и одновременно разжигая его. Она лежала дрожа, пустой сосуд ждал, чтобы его наполнили.

Ее ноги и спина напряглись, соски затвердели, а пальцы на ногах скрутились, когда толчки Маркуса привели ее к оргазму. Он двинулся над ней, и щелчок его бедер поднял ее вверх по кровати. Она схватила его за плечи, хватая и поглаживая сжатые мышцы, с такой великолепной силой под своими ладонями.