Если бы только она могла вернуться к жизни: вставать с восходом солнца, проводить дни на земле и спать после тяжелого рабочего дня.

Боги, она готова на все, чтобы вернуться к этому.

Женщина выглядела так, будто собиралась сделать еще один язвительный комментарий, прежде чем полностью оставить Кору, когда Кора протянула руку.

-Могу я одолжить твой телефон?

-Что?

-Могу я одолжить твой телефон? Я забыла свой дома, и мне нужно позвонить кому-то.

Глаза женщины в замешательстве сузились, но она расстегнула клатч и вытащила телефон.

-Если ты воспользуешься им, чтобы написать Маркусу что-то, выдавая себя за меня, он увидит это насквозь.

Боги, в какие мелкие игры играли эти люди.

-Я не пишу и не звоню Маркусу.

Кора выхватила телефон у нее из рук и уставилась на нее.

-Ты не против подождать снаружи?

Женщина весело фыркнула и направилась к двери. Она оглянулась через плечо, схватившись за ручку двери.

-Я буду ждать снаружи, когда ты закончишь.

Кора рассеянно кивнула, уже набирая номер.

Она заглянула под прилавок, но туалет был пуст, кроме нее.

-Привет?

Кора закрыла глаза и откинулась на стойку, услышав голос матери.

-Мама.

-Кора!,- по телефону раздался стук,- Кора, ты где? Где он тебя держит? У тебя все нормально? Скажи мне, где ты, и мы будем прямо сейчас. Мы убьем этого сукиного сына.

-Нет, мама, - нахмурилась Кора,- Я в порядке. Все нормально. Я подумала, может, мы могли бы...

-Где ты? Клянусь, этот ублюдок никогда больше не причинит тебе вреда. Мы заставим его заплатить. Я вырежу ему сердце из его груди, и мы вернемся домой, где никто больше никогда не сможет тебя обидеть ...

-Мама!

Кора развернулась и хлопнула рукой по стойке.

-Послушай меня на секунду. Я в порядке.

-Скажи мне, где ты, - почти кричала ее мама.

-Прямо сейчас на гала-вечере в отеле Elysium. А все остальное время он держит меня в Крауне. Почему ты мне не рассказала про папу? И что он сделал?

Она не собиралась спрашивать об этом, но оно самое по себе выскочило.

-Потому что ты никогда не должна была быть частью этого мира. Всегда предполагалось, что это ты и я. Только ты и я. И так будет снова. Мы убьем этого сукиного сына и ...

- Нет, - раздраженно и сердито ответила Кора.

-Я не хочу, чтобы ты или мои дяди причинили ему боль.

Как только слова вылетели из ее уст, она поняла, что они были правдой.

-Что?

Кора уставилась в пол и подняла руку ко лбу.

Боги, она облажалась. Потому что это было правдой. Она не хотела, чтобы Маркуса обидели. И то, что та женщина сказала ранее, ее обеспокоило. Она ревновала,боялась.

И как бы хорошо это ни звучало, фермерская жизнь… она не могла вернуться. Для этого было уже слишком поздно. То, что она начала с Маркусом, чем бы это ни было, ей нужно было либо довести это до конца, либо выбраться из этого самостоятельно.

Она посмотрела на себя в зеркало. И теперь женщина, отраженная в ответ, больше не была похожа на чужую. Она выглядела бледной, но эффектной. Красный цвет платья заставил ее кожу сиять.

-Он попал в твою голову.

Ее мама холодно заявила об этом.

Кора не могла этого отрицать. Почему бы ей не захотеть возмездия, которое обещала ее мать в противном случае?-

-Мы не смогли попасть в город, но мы работаем над этим, детка. Голос ее матери был настолько ледяным, что у Коры пробежал холодок.

Кора слышала такое раньше, обычно перед одним из самых плохих наказаний.

-Мне нужно идти, мама. Я могу понять это самостоятельно. Я просто хотела, чтобы ты знала, что со мной все в порядке.

Кора повесила трубку прежде, чем ее мама успела сказать что-нибудь еще. И она подошла к двери, открыла ее и почти швырнула телефон в руку красивой блондинки.

Было глупо брать это и еще глупее звонить ее матери. Даже услышав ее голос, все это вернулось.

Пощечины. Быть сброшенным на землю и запертым в доме, устраивать ей голодовку, если Деми думала, что ее дочь становится слишком толстой. Ежедневный шквал унизительных слов и обзываний.

Да, Маркус надел на нее ошейник. Но он ни разу не ударил ее. Он не называл ее по другому, и если он продолжит позволять ей такую ​​свободу, выходить из пентхауса, может быть, даже возвращаться, чтобы стать волонтером в приюте...

Значит, поскольку он меньшее из двух зол, он вдруг стал твоим рыцарем в сияющих доспехах?

- Знаешь, - женщина, имя которой Кора до сих пор не узнала, застенчиво приподняла бровь.

-Маркус может быть авантюристом в спальне. В следующий раз, когда мы с ним встретимся, было бы здорово, если бы ты стала третьей в нашем ménage à trois.

Кора посмотрела на нее.

-Ты можешь пойти к черту.

Она вернулась к столу, за которым сидел Маркус. Маркус встал, как будто хотел выдвинуть для нее ее стул, но она резко дернула его, прежде чем он успел это сделать, и тяжело села, не сводя глаз с аукциониста и не глядя в его сторону.

К столу подали шампанское, и Кора схватила свой бокал и опрокинула его. Он был игристым и прохладным, и, несмотря на укус, она выпила его полностью. Она потянулась к нетронутому бокалу перед Маркусом, но он быстро протянул руку и остановил ее.

Она посмотрела в его сторону. Его глаза потемнели и встретились с ее глазами в ответ. Он не выглядел счастливым.

Она слабо-сладко улыбнулась ему.

-О, дорогой, я так хочу пить, - сказала она достаточно громко, чтобы все за столом услышали.

-Выпей моей воды, дорогая, - ответил он, протягивая ей свой стакан с водой.

Она прищурилась, глядя на него, но приняла воду. Позже она достанет еще шампанского. Если и была ночь, чтобы напиться, то это была ее ночь. Ей было все равно, что ей всего девятнадцать.

Внезапно Маркус поднял аукционную лопатку, о которой она даже не подозревала, и крикнул:

-50 тысяч долларов.

Все вокруг задыхались, и Кора выпрямилась, внезапно переводя взгляд с аукциониста в передней части комнаты на Маркуса.

-Ребята, это один дорогой набор билетов в театр. Есть ли у меня другие ставки? Продан под сорок шестым номером.

У Коры отвисла челюсть. Он просто ...? Ее голова повернулась к Маркусу.

-Что ты сделал?

Он дал ей характерное подергивание губ.

-Пожертвование на благотворительность.

Она смотрела на него, пока аукционист выбрасывал следующий предмет.

Ей пришлось думать о вечере, о своей матери, о женщине в черном платье и, прежде всего, о Маркусе. Она сделала несколько выводов по этому поводу, кроме того факта, что она была очень сбита с толку и, вероятно, не могла доверять собственному суждению.

Наконец аукцион закончился, и ужин был подан. Арманд болтал ей на ухо о городских сплетнях, а остальные за столом вели вежливый разговор. Когда зашла речь о пожертвовании Маркуса, Кору ударила безрассудная идея.

-Я не удивлена, - сказала Кора, улыбаясь Маркусу.

-Маркус поддерживает все виды благотворительности. Это одна из причин, по которой мы полюбили друг друга. Ему нравится, что я провожу так много времени в собачьем приюте на 35-й улице и Фивах.

Она повернулась улыбкой к Маркусу.

-Разве не так, дорогой?

Его глаза сузились, но он кивнул.

-Да, я всегда восхищался твоим великодушием.

-Да неужели?, - сказал мужчина через стол, явно заинтересовавшись.

-Не знаю, сказал ли я, но я работаю в New Olympian Post. Всем всегда любопытен неуловимый мистер, а теперь и миссис Убели. Я хотел бы рассказать о благотворительности.

-Нет, - сказал Маркус, в то время как Кора в явном восторге хлопнула в ладоши и сказала:

-Да! Это было бы замечательно.

Голова Маркуса качнулась в ее сторону, и она продолжала ему улыбаться.

-Да ладно, дорогой. Ты такой уважаемый бизнесмен в городе. Она подняла руку, чтобы поправить его галстук, хотя он уже был совершенно прямым.

-Это естественно, что к тебе проявляется любопытство.

Кора снова посмотрела на репортера.

-Приходи во вторник. Тогда я буду волонтером.

Рука Маркуса под столом хлопнула Кору по бедру. Она повернулась к нему и одарила его сияющей улыбкой.

-Мейв будет рада поделиться историей о приюте.

Маркус холодно улыбнулся, его глаза были жесткими, прежде чем сменить тему. Его рука, однако, все еще была занята, так как скользнула под разрез на стороне ее платья вверх по внутренней стороне бедра.

Коре пришлось скрыть свой вздох, сделав быстрый глоток воды.

Однако рука Маркуса на этом не остановилась. Одной рукой он съел копченого лосося, а другой продолжил свой путь вверх по ее бедру, пока не отодвинул ее трусики в сторону, а затем, ох…

Пальцы Коры побелели, сжимая вилку, когда он сунул палец в нее. Прямо за обеденным столом. В комнате с сотнями людей. Пока она была одета в дизайнерское платье, Маркус болтал с другим мужчиной о текущем состоянии фондового рынка.

Как он смеет...

Ой. Ой...

Удовольствие всколыхнуло в ее животе, резкое и удивительное. Она откинулась на спинку стула и раздвинула ноги настолько широко, насколько позволяло платье.

Нет. Какого черта она делала? Она не могла ...

Ох! Два его длинных, толстых пальца теперь исследовали ее, внутри и снаружи, поглаживая ее складки и доходя до клитора, прежде чем снова неумолимо толкаться внутрь.

Это было неправильно. Так что это неправильно, что ей это нравится.

Ее грудь резко поднималась и опускалась, когда удовольствие излучалось по всему телу теплыми плескающимися волнами. Она схватилась за стакан с водой и прикусила нижнюю губу, чтобы не заплакать. О боги. О да. О да. Прямо так.

Это приближалось ... О! Ей хотелось запрокинуть голову и закрыть глаза. Но никто из них не должен знать, что он с ней делал. Она даже не хотела признаваться в том, что он с ней делал. Его пальцы работали с ней еще яростнее.

Поначалу кульминация наступила мягко, но она распространялась волна за волной, исходя из ее центра. Легкость, такая чистая и свободная, что ей хотелось удержать ее навсегда. То, что Маркус заставил ее почувствовать, о боги. То, что он заставил ее почувствовать ...

Он продолжал гладить ее, теперь более томно, когда она ехала по гребню, верхом на нем...