— Не в этот раз, — нежно сказал я. Экскалибур слишком чист для Тёмной Стороны. Чист по своему предназначению и природе. Это должны быть Лондонские рыцари. В конце концов, кто имеет больше прав на Экскалибур, чем последние защитники Камелота?
Сьюзи громко фыркнула. Её способ сказать, что хотя я, возможно и убедил её, она ни за что в этом не признается. И будучи Сьюзи, она немедленно атаковала с другого направления.
— Ты сказал, что чувствуешь ответственность за передачу Власти от Уокера, здесь, на Тёмной Стороне?
— Да. — Но это может подождать. Это глобальнее. Я надеюсь, что Экскалибур снова появился, чтобы предотвратить Финальную Битву, а не начать её. Но я не могу знать наверняка, и не буду знать, что делать, пока не поговорю с Лондонскими рыцарями.
Сьюзи долго смотрела на меня своими холодными голубыми глазами, холодным, ничего не выражающим лицом. В последнее время ей было легче со мной физически, но эмоции всё же было трудно контролировать.
— Ты давно покинул Лондон, Джон. Там, в реальном мире они обращались с тобой не очень то хорошо.
— Не могу утверждать, что я был там счастлив. И вероятно есть ещё много по-настоящему мерзких людей, которые хотели бы иметь ещё одну возможность отыграться на мне. Не говоря уже о тех, кому я всё ещё должен деньги. Но в те дни я таился, притворяясь простым частным детективом. Теперь я гораздо весомее.
— Понятно, — сказала Сьюзи. Если у тебя там враги, это всё упрощает. Мне придётся пойти с тобой. Подожди, пока я соберу оружие и гранаты.
— Ты не можешь пойти со мной, Сьюзи.
— Что? — Почему нет?
— Потому, что ты не можешь ходить по Лондону, нагруженная оружием и гранатами, как здесь. Полиция арестует вас на месте. И ты знаешь, что не поладишь с Лондонскими рыцарями. Они… Очень духовные.
— Ты имеешь в виду само воплощение высокомерия!
— Ну да, и это тоже. Они — рыцари Королевства.
— Заносчивые ублюдки…
— Сьюзи, будь благоразумна…
— Я не поступаю благоразумно! Это плохо сказывается на моей репутации. Ты не вернёшься в Лондон без меня! Давай, попробуй сам разобраться с этими аристократическими выскочками! Они будут тебя уговаривать. Попробуют убедить передать им Экскалибур, потому что он должен принадлежать одному из их Ордена.
Она свирепо нахмурилась.
— Посмотри, что уже сделало с нами обладание этим мечом. Ты думаешь, что теперь, когда у тебя есть Экскалибур, тебе больше не нужно, чтобы я прикрывала твою спину?
— Ты всегда будешь нужна мне, Сьюзи…
— Не смей меня опекать!
— Я не могу позволить тебе пойти со мной! Не в этот раз.
— Ты хочешь сказать, что не хочешь этого.
— Конечно, я этого хочу!
— Тогда решено, — сказала Сьюзи. Я иду.
— Невозможно, — сказал я, изо всех сил стараясь сохранить самообладание. — Послушай, Сьюзи, это должна быть дипломатическая миссия. Лондонские рыцари не пожелают делиться со мной своими самыми ценными секретами, пока не убедятся, что я уважаю их положение и авторитет в этом вопросе. Мне придётся быть очень дипломатичным. А ты вне дипломатии. Не так ли?
Последовала долгая пауза. А потом Сьюзи очень неохотно сказала:
— Я могу научиться…
— Не самый подходящий момент, — сказал я, пряча облегчение за разумными доводами. Я должен сделать это один. Со мной всё будет в порядке. Доверься мне. Когда я вернусь, мы… Что это за шум снаружи?
— Не знаю, ответила Сьюзи. Но кто бы это ни был, они выбрали очень неподходящее время, чтобы досадить мне. Я в настроении на ком нибудь выместить всё своё недовольство. Проверь входную дверь. Я собираюсь зарядить оружие и взять гранаты.
Мы вышли из кухни. Мне казалось, что шум снаружи нарастает уже некоторое время, но я только сейчас обратил на него внимание. Похоже, у дома собралась небольшая толпа, и никто из них не чувствовал себя счастливым находясь там. Я открыл входную дверь и выглянул. Вся улица была забита людьми. Они взглянули на меня и словно взорвались. Уровень шума зашкаливал, когда они кричали, орали и оскорбляли, топая ногами и тряся кулаками. Я демонстративно проигнорировал суматоху, зная, что это их больше всего рассердит, и оглядел улицу. Мой дом, казалось, был окружён сотнями людей, и все они думали только об одном. Я мог сказать это по громкому скандированию, которое вознеслось к небу.
Экскалибур! Экскалибур! Экскалибур!
Сьюзи втиснулась рядом со мной в дверной проём и уставилась на толпу. Скандирование стихло.
— Убирайтесь с моего газона! — Крикнула Сьюзи.
— Думаю, для лужайки нужна трава, — сказал я. И мы избавились от этого, когда заложили фугасы.
— Дело в принципе, — неопределённо проворчала Сьюзи, хмуро рассматривая толпу, которая смотрела на что угодно, только не на неё. Те, что были сзади, начали подталкивать вперёд тех, кто был впереди. Толкотня и неразбериха в толпе усилились из-за неопределённости того, кто имеет больше прав приближаться к нам, а кто имеет больше прав стоять сзади, — выкрикивая приказы. В основном это были группы, а также отдельные протестующие, и я многих из них узнал. Сестричество Армии Спасения действовало в полную силу: мускулистые, воинственные монахини, навязчивые служители Бога, они всегда были хорошо вооружены, чтобы доходчиво донести свою точку зрения. Держась на почтительном расстоянии от монахинь шли представители Церкви Стальной Энигмы, дошедшие аж с Улицы Богов. Они одевались подобно викингам, вплоть до культурно несоответствующих рогатых шлемов, и они поклонялись мечам. И не в хорошем смысле. По крайней мере с полдюжины различных групп почитателей Артура яростно спорили друг с другом из-за неясных догматов: Артур — Мёртв, или Только — Спит, догматов которые, вероятно, ничего не значили ни для кого, кроме них.
Кроме того, целая куча печально известных публичных лиц, решительно настроенных заполучить в свои руки один из самых опасных экземпляров оружия всех времен, любыми необходимыми средствами. То ли потому, что у них были свои планы на него, то ли потому, что они думали, что смогут продать его людям, у которых были планы. Большинство из них пришли с оружием, или с вооруженными телохранителями. Был даже контингент, который появился в полном вооружении, верхом на кавалерийских лошадях с яркими плюмажами.
И время от времени откуда-то из толпы раздавался голос, громко провозглашавший: Мерлин — Вшивая Тварь!
Толпа выходила из-под контроля, поэтому я шагнул вперёд и поднял руку, чтобы привлечь их внимание. К моему удивлению, все сразу замолчали. На меня обрушилась поразительная тишина, все они ждали, что я собираюсь сказать. Это меня немного сбило с толку. Я не привык к подобному. Я бросил на них самый лучший пристальный взгляд.
— Что вы здесь делаете?
Они ждали, не скажу ли я ещё что-нибудь, а когда стало ясно, что нет, все посмотрели друг на друга в замешательстве. Наконец одна из монахинь шагнула вперёд, сделала реверанс, перекрестилась и поправила на бедре — Smith & Wesson 45-го калибра.
— Потому, что у тебя есть Экскалибур. Не так ли?
Я хотел было отрицать это, просто чтобы ещё немного их завести, но у меня не было сил.
— Откуда вы узнали, что Экскалибур здесь?
— Ты обнажил меч, решительно сказала монахиня. — Тебе бы следовало знать, он будет пылать очень ярко, в таком тёмном месте… Мы все ждали, когда меч проявит себя. Предсказатели и оракулы предсказывали его прибытие на Тёмную Сторону уже несколько месяцев, но из-за его подавляющего превосходства никто не мог точно обнаружить его. Большинство групп вели обратный отсчёт до сегодняшнего дня, готовые обнаружить меч в тот момент, когда он выдаст своё местоположение. Как только ты обнажил Экскалибур и показал его миру, мы всё бросили и побежали. Нельзя допустить, чтобы меч Судьбы попал не в те руки!
В толпе раздался одобрительный рёв, который почти сразу же прекратился, когда все принялись яростно спорить о том, чьи руки праведны. Мерлина опять обозвали Вошью.
— Хорошо! — сказал я, повышая голос, чтобы перекричать общий шум. — Кто может взять ответственность на себя?
Дайте Экскалибур нам! — закричали Сёстры Армии Спасения.
— Мы требуем, чтобы вы передали меч Судьбы нам! — завопил довольно толстый викинг, который явно носил длинный, светлый парик под рогатым шлемом.
— Только мы имеем право на Экскалибур! — взревел рыцарь в полном вооружении.
— Мерлин — Вошь!
— Кто-нибудь, пожалуйста, заткните ему рот!
Тогда, все они набросились друг на друга, вся толпа боролась за право быть услышанной, за право нести Экскалибур, за право поразить неверующего, сбить его с ног и растоптать. Они размахивали мечами, пускали в ход магию и наносили удары в ближней зоне.
Также, интенсивно стреляли, — со стороны неверующих и тех, кто занимался этим исключительно ради денег. Толпа превратилась в биомассу, угрожающе метавшуюся взад и вперёд у стен нашего дома.
Самые ярые фанатики быстро уничтожили друг друга, и затем последовал общий спад насилия, когда стали слышны более спокойные и умеренные голоса, призывающие всех к общему делу — изъять Экскалибур, у меня, — силой, если это необходимо. Несколько самозваных представителей (их всегда несколько) подошли прямо к краю моей не-лужайки и выкрикнули свои требования. Основательные требования… Они хотели, чтобы я передал им Экскалибур. Прямо сейчас. Требовали…
Я покачал головой, и не успел даже начать объяснять, почему, как вся толпа снова обезумела. Они хлынули на мой газон без газона. Или, как ещё это можно назвать? Я всегда считал его своей первой линией обороны.
Первое, что мы со Сьюзи сделали, когда переехали, — выкопали цветник перед домом и заложили целую кучу мин. Чтобы не впускать незваных гостей и испортить день настырному папарацци. Последовала серия громких взрывов, когда первые ряды страждущих попали на первую полосу мин, и куски плоти полетели во все стороны. Кровь брызнула по фронту, и чёрный дым заклубился по всей территории.