ПРОЛОГ

Аспен

Пять лет назад

— В этом деле не должно быть сомнений. А у меня они есть, поэтому я не могу признать его виновным.

Питер Ударе не скрывал своей самоуверенности. Он вел себя как упертый баран, и я быстро терял терпение.

Если говорить честно, то я потерял терпение уже восемь часов назад, как и остальные десять присяжных, чье терпение тоже было на исходе. Это казалось достаточно простым делом. Человек, которого судили за непредумышленное убийство, Дерек Россен, по мнению всех, был виновен, и только Мистер Сомнение считал это дело неоднозначным и настаивал на этом с тех пор, как наше мнение было отброшено.

— Четыре человека засвидетельствовали, что видели этого человека, — сказал я, указывая на закрытую дверь в нашу комнату переговоров, — как он заколол мистера Бейли до смерти. Как ты до сих пор можешь сомневаться?

Усталые глаза присяжных, сидевших за нашим длинным столом, переместились с меня на Питера.

— Я просто не уверен, что мы можем списать со счетов Хаксли Демпси. Зачем ему понадобилось снимать все свои сбережения и исчезать без вести сразу после убийства человека, которого он якобы любил?

Даже крючковатый нос Питера не остался безучастным. Мужчина высказал свое мнение о геях достаточно раз, чтобы прояснить свою позицию.

— Вы имеете в виду человека, которого он держал на руках, пока тот не истек кровью после того, как четверо свидетелей видели, как Дерек Россен нанес ему шесть ножевых ранений? Он что, серьезно? — спросил я у сидящих за столом.

— Хаксли не судят, — в очередной раз повторила Сьюзан Кларк.

Джанет Маллиган, пожилая афроамериканка, наклонилась вперед и буквально прожгла Питера глазами.

— Вы что, отсутствовали в зале суда в этом месяце!? У Хаксли Демпси есть медицинские справки за последние десять лет, которые подтверждают утверждение обвинения, что он страдает параноидальным расстройством личности.

— Вот именно! — перебил Питер, вскинув руки, как будто Джанет подкрепила его доводы. — Он психически неуравновешен, как доказывают медицинские заключения. Именно поэтому его внезапное исчезновение наталкивает меня на определенные выводы. Если он невиновен, как вы все верите, тогда зачем ему скрываться?

— Он объявлен пропавшим без вести. Вероятнее всего из-за своих расстройств он не осознает свою невиновность. И боится, что его обвинят. Поэтому он сбежал от страха. Черт, Питер, полиция, его родственники, врачи — все знают, что это факт. Как можно быть таким безразличным к этому?

— Это как Вы можете быть такими наивными?! — Питер наклонил голову в сторону и поднял бровь.

— Он не под следствием! — более твердо сказала Сьюзан.

— Послушай, упертый идиот! — я вскочил со своего места, потому что был вне себя от гнева.

— Аспен, успокойтесь и присядьте, — прервал меня Роберт Макнил. Я последовал его просьбе. Это был мужчина средних лет, гладковыбритый, с лоском, с зачесанными назад волосами. Он носил военно-морской костюм и галстук и производил впечатление человека, который в своей повседневной жизни занимал авторитетное место.

Как только я сел на место, он строго посмотрел в сторону Питера.

— Мистер Ударе, я искренне не понимаю, почему вы тратите наше время на пустые рассуждения. Вы не можете никак опровергнуть показания четырех свидетелей, которые видели, как Дерек Россен напал на Натаниэля Бейли и убил его. У вас нет аргументов. Хаксли Демпси не находится под следствием и является такой же жертвой в этом деле. И дело не только в его психическом здоровье. Натаниэль был зарезан на почве ненависти, в ночь, которую он проводил с Хаксли. Он не только стал свидетелем трагедии, но и вынужден был наблюдать, как умирает его любимый человек, которому он не в силах был помочь. Где находится в данный момент мистер Демпси, не должно никого из нас волновать. Специалисты объяснили, как работают параноидальные расстройства. Вы не слушали видимо? Теперь его поиски находятся в руках властей. И сейчас я думаю, что говорю от лица всех здесь собравшихся, прекратите нести чушь и примите единственно правильную версию. Никто не желает провести еще один день в этом чертовом суде.

Роберт посмотрел на всех сидящих за столом, и все присяжные, включая меня, одобрительно кивнули.

— Давайте проголосуем еще раз, — предложил я, более в интересах Питера, потому что он был единственным, кто стал причиной столь длительного совещания.

Впервые за восемь часов, проведенных в зале суда, Питер казался побежденным и вжался в кресло.

Когда он наконец-то утвердительно кивнул, напряжение за столом уже было критическим.

Наконец-то!