— Хочу больше, — выпалил я.

В следующий раз, когда он поднес свой член ко мне, он впустил головку мне в рот, и снова отстранился, после того как я обвел ее языком. Каждый раз он входил в мой рот на пару сантиметров больше, пока не достиг моего горла. Положение, в котором он держал меня, не позволяло мне самому проявлять инициативу.

Глядя вверх, пока он продолжал равномерно трахать меня в рот, я наблюдал, как выражение его лица меняется, и он уходит от жесткого контроля к нескрываемому удовольствию. Его глаза закрылись, а бедра задвигались интенсивнее. Решив, что он уже слишком поглощен процессом, чтобы волноваться по поводу того, возьму ли я ситуацию в свои руки, я погрузил его мошонку себе в ладонь и начал играть с яичками, следя за его реакцией на это.

От моего прикосновения ему пришлось открыть глаза, чтобы посмотреть на меня. Его челюсти сжались, а движения стали более размашистыми. Он отпустил мои волосы, и его рука скользнула к моему лицу. Он вынул свой член у меня из рта, оставляя между нами тонкую ниточку из слюны, и провел большим пальцем руки по моей распухшей губе.

— Ты выглядишь чертовски сексуально с моим членом во рту, — прошептал он, кивнув мне, чтобы я снова открыл свой рот, и я подчинился.

Рука переместилась с моих волос на подбородок, чтобы вновь контролировать мои движения, прежде чем он с решительностью вставил свой член мне в рот. Я обводил его языком, обсасывал и заглатывал его настолько, насколько он мне позволял это сделать, я делал это со всем усердием, чтобы как можно быстрее привести его к оргазму.

Судя по рычанию и прерывистому дыханию Хаксли, я понял, что он стремительно приближается. Я слегка потянул его за яйца, прежде чем взять член у основания. Я поглаживал его в такт толчкам, наслаждаясь количеством смазки, выделяемой мне в рот.

Было что-то безумное в том, что происходило сейчас, когда я стою на коленях обслуживая его, но я не мог отрицать трепет и всплеск адреналина, который лишал меня всякой возможности контролировать ситуацию.

Хаксли застонал и вновь отстранил меня. Выпустив член из рта, я продолжал двигать рукой по всей его влажной поверхности, массируя и уделяя особое внимание головке.

— Я уже...

Я снова пытался взять его в рот, чтобы ощутить вкус его спермы, когда он кончит, но Хаксли не дал мне этого сделать. Он убрал мою руку и взял на себя задачу довести себя до оргазма. Неистово надрачивая себе, он свирепо смотрел на меня, что заставило меня снова напрячься.

— Ты хочешь мою сперму? — спросил он.

— Конечно.

Я жаждал высосать все до конца, почувствовать, как она наполняет мой рот и проникает мне в горло. Но Хаксли владел ситуацией, и его властная натура очаровывала меня.

— Открой рот, — приказал он, двигаясь все быстрее.

Его ноги дрожали, и я знал, что он на грани. Не сводя глаз с него, я повиновался. Он смотрел на меня, пока это не случилось. Когда оргазм захлестнул его, он зарычал и закрыл глаза, а его горячая сперма покрывала мои губы, подбородок и лицо. Большинство попало мне в рот, и я облизал губы, наслаждаясь фееричностью момента.

Его большой палец размазал остатки по моему подбородку, пока мы оба приходили в себя, после того, что с нами произошло. Вся эта ситуация казалась слишком странной. Я оставался стоять на коленях, и мы оба молчали.

Визит к Хаксли и совместный завтрак был задуман, как дружеский жест, который должен был помочь нам преодолеть непонимание и, возможно, узнать друг друга получше. Я никогда не ожидал, что в итоге он кончит мне на лицо и доведет меня руками до оргазма, прижимая к стене.

Когда я пришел в себя, Хаксли протянул мне запачканное кухонное полотенце.

— Вытри лицо.

Я взял полотенце, когда смог подняться на ноги, боль в коленях стала ощутимой после того, как мы закончили. Я вытер лицо и вернул полотенце Хаксли, прежде чем натянуть на себя шорты и застегнуть их.

Возникла неловкая пауза.

Хаксли вернулся на кухню. Он собрал рыбьи кости и яичную скорлупу на тарелку и отнес их к камину, забросив их внутрь. Он собрал тарелки и положил их в большой матерчатый мешок, поставив его на стол.

Значит ли это, что он поверил мне? Понял ли он, что я не враг ему? Осознал ли, что Деррик Россен осужден за убийство Натаниэля? Я достучался до него?

Ласковое общение, которое обычно следовало за сексуальными контактами, было заменено затянувшимся молчанием. Я откашлялся и приблизился к нему, все же сохраняя дистанцию.

— Могу ли я помочь тебе чем-то? — поинтересовался я, окидывая взглядом кухню, в которой я не обнаружил раковины или другого места, приспособленного для мытья посуды.

— Я сам справлюсь. Ты принес еду, за что я тебе признателен.

Недоверчивый тон исчез из его голоса, и он говорил мягче, чем я когда-либо слышал от него.

— Это не было чем-то сложным для меня, — я почесал большим пальцем бровь и усмехнулся. — Честно говоря, я рассчитывал на дружеский завтрак, но никак не на это.

Он замер, отвернувшись от меня, его спина выпрямилась и выглядела напряженной.

— Я ни в коем случае не разочарован, — добавил я, — просто немного удивлен... наверное... не знаю...

Его плечи двигались в такт его дыханию, но он так и не обернулся и ничего не ответил. Неужели, он расстроен тем, что произошло?

— Послушай, я...

— Я не убивал своего мужа.

Я проглотил то, что хотел сказать и наблюдал за его позой. Как он склонил голову. Как оперся руками на столешницу. Свободный узел на его затылке распустился, и на плечи упало больше прядей волос, чем раньше.

Сделав несколько неглубоких вдохов, которые сотрясали его плечи и руки, он повернулся ко мне. Морщины на его нахмуренном лбу стали глубокими. Его печальный взгляд, казалось, вернулся в прошлое, о котором я мог только догадываться.

— Я этого не делал, — произнес он, подняв подбородок и посмотрев мне в глаза.

— Я знаю, — прошептал я.

— Они хотят подставить меня. Они не перед чем не остановятся, чтобы засадить меня за решетку...

— Это не так.

— Они хотят этого! — крикнул он, его глаза вспыхнули огнем, когда он сжал кулаки.

Его внезапная ярость вызвала у меня всплеск адреналина, и я испуганно сделал шаг назад.

Я никогда не должен оспаривать то, во что он свято верит.

Я сглотнул, вспомнив наставления мисс Демпси и пытаясь подобрать подходящие слова.

Лучше сопереживать ему, чем не соглашаться с ним.

— Прости, я имел в виду, что не знаю, что они там думают или замышляют. Я знаю только то, что я слышал и видел пять лет назад. То, что ты говоришь… звучит пугающе.

Он кивнул и задумчиво почесал бороду.

— Они обращались к тебе?

— Нет.

— Значит будут.

По крайней мере, он больше не обвиняет меня в связи с ними.

Он сорвал резинку со своих волос и бросил ее на стол, тряся головой и рассыпая по плечам распущенные волосы. Когда он снова поднял взгляд, он был сосредоточен на моих губах. Я рефлекторно вытер рот. На улице моя нежная кожа всегда обветривалась и шелушилась.

— Ты повредился, — сказал он, указывая на мой рот.

— Ничего смертельного. Ничего такого, что не решит гигиеническая помада. Это того стоило.

Он перевел взгляд с моих губ на глаза и едва заметно кивнул.

— Ну хорошо, — ответил он, и уголок его рта снова дернулся.

Это не была улыбка, но что-то похожее, и я понял, что наши действия, насколько бы они не были импульсивными, понравились ему.

— Мне, наверное, пора.

Хаксли моргнул, выйдя из оцепенения, и потянулся за решеткой с оставшимися в ней яйцами.

— Нет, нет, оставь их пожалуйста себе. Завтрак был замечательным. Я думаю, что будет не плохо, если на днях ты порадуешь себя чем-то подобным.

— У меня нет холодильника. Мне негде их хранить.

Я улыбнулся.

— Я купил их на рынке сегодня утром, они только из-под курицы. Они еще не были в холодильнике, и поэтому обойдутся без него еще несколько дней.

Он нахмурился и, кивнув, положил их обратно на стол.

— Я этого не знал.

— Походный трюк. Я много времени провел на открытом воздухе, поэтому усвоил некоторые хитрости.

Больше ничего не было сказано, и я двинулся в сторону двери, остановившись возле нее и засунув руки в карманы.

— Ну, не дичай тут. Здесь может быть одиноко и не с кем пообщаться.

Было трудно понять, о чем думает Хаксли в этот момент. Неуверенность, разочарование и тревога промелькнули на его лице за те несколько мгновений, что я ожидал ответа.

— Спасибо... что навестил, — его взгляд упал под ноги, когда он сделал вздох, чтобы продолжить. — И за то, что было... тоже спасибо.

***

Я возвращался по служебной тропе к нашей хижине с облегченной душой, но тяжелыми мыслями. Предложение совместного завтрака должно было стать первым шагом к тому, чтобы получше познакомиться с ним.

Все наставления мисс Демпси еще были свежи моей голове, и я планировал осторожно придти к тому, чтобы быть откровенным с Хаксли, рассказать ему о том, кто я есть на самом деле, и попытаться подружиться с ним. Но никак не оказаться на коленях перед парнем, которого я едва знал.

Воспоминания о том, как властно он вел себя со мной, вызвали мурашки по моему телу и неожиданную улыбку на моем лице. Я не собирался отрицать то, насколько это было восхитительно, но я больше не чувствовал того, что справился со своей задачей. Я не был уверен в том, что Хаксли поверил хоть одному моему слову. В его глазах все еще было скрытое подозрение, хотя, когда мы беседовали с ним после, он больше не связывал меня с теми, кого он опасается.

Может быть, все-таки был какой-то прогресс.

Его вкус все еще оставался у меня во рту, и я задумался о том, стоит ли мне прекратить все это. В тот момент это казалось невозможным. Мы оба потеряли здравый смысл, и наше природное желание взяло над нами верх.