ГЛАВА 1 СКАЙЛАР

Я верю в родственные души.

Верю, что настоящая любовь существует, и что каждому кто-то предназначен судьбой.

И никогда не перестану его искать.

Мне нравится думать, что он сидит где-то в этом городе, в кафе. Быть может, смотрит в окно, наблюдает за прохожими и гадает, где же я. Словно невидимая нить соединяет наши сердца, хотя мы незнакомы друг с другом.

Мы никогда не встречались, но я уже его люблю. Даже не знаю, как он выглядит, но чувствую, что он где-то рядом.

Засыпая, думаю об этом человеке, о любви всей моей жизни, о мужчине, который заставляет сердце болеть от желания, такого неистового, что я уверена — оно вот-вот взорвется в груди. Может, это глупо, но мои чувства настолько реальны, что пугают, и у меня нет другого выбора, кроме как верить им.

В моем воображении он высокий, со светло-каштановыми волосами, носит очки. Умный. Рассудительный. Ему не нужен повод, чтобы подарить мне цветы, и он оставляет маленькие записки на зеркале в ванной. Мы вместе готовим ужин и гуляем по ночному городу, когда не можем уснуть. У него легкая, непринужденная улыбка, способная растопить ледники, и то, как он прикасается ко мне, будто владеет моей душой, никогда не устареет, сколько бы ни прошло лет.

Он абсолютно, решительно не имеет ничего общего с этим хорошо одетым плейбоем, представителем высшего общества, расхаживающим по квартире, которую я показываю ему утром в понедельник в Верхнем Ист-Сайде. Это мой первый показ в качестве нового младшего риэлтора в «Агентстве Ван Клифа», а мой клиент, так уж случилось, двоюродный брат моего босса.

— Это не мое, — он стоит перед окном с тяжелыми портьерами, уперев одну руку в бедро, тонкий черный пояс продет в петли сшитых на заказ темно-синих брюк. Свободная ладонь скользит по узкому черному галстуку, который все утро как стрелка указывает вниз, привлекая мой взгляд к заметной выпуклости в его штанах. Стены гостиной оклеены пастельными обоями в цветочек, которые не отклеились ни в одном уголке, будто заявляя о своей важности и отказываясь сдвинуться с места даже после тридцати лет молчаливой повинности. — Совсем не мое.

Квартира затхлая и душная, и в ней несколько месяцев никто не появлялся. Последней, кто там жил, была маленькая пожилая леди, которая не меняла декор с восьмидесятых годов прошлого века.

Отвернувшись от окна, он смотрит мне в лицо, и, когда наши взгляды встречаются, у меня перехватывает дыхание. Даже с другого конца просторной квартиры я вижу, что его глаза оттенка яркого аквамарина, моего камня по гороскопу, и его губы раздвигаются ровно настолько, чтобы я увидела намек на ослепительно белые зубы.

— Не проблема, Тео, — говорю я, откинув с лица светло-русые волосы. Густые недавно выпрямленные утюжком пряди плавно рассыпаются по плечам. Касающиеся кожи волоски прилипают сзади к шее, хотя я почти уверена, что мой внезапный жар вызван тем, что он буравит меня глазами.

Я знаю, что видят мужчины, когда смотрят на меня. Бо́льшую часть своей жизни я была застенчивой, пухленькой, неуверенной в себе девушкой, поэтому отдаю себе отчет в том, как большинство людей, особенно мужчин, относятся ко мне. Первый год в колледже я старалась, чтобы на вечеринках меня никто не замечал. Но мне надоело быть толстой подругой, которая за улыбкой прячет отвращение к себе и запихивает свои чувства в рот вместе с вечерними пинтами мороженого «Бен и Джерри».

И тогда я решила с этим бороться.

Два семестра бега и здорового питания помогли мне сбросить вес, который слишком долго на себе несла, только я не была готова к последствиям.

Вес сошел со всех частей моего тела, кроме груди и задницы. Круглое лицо обрело новую форму. Карие глаза, полуприкрытые тяжелыми веками, постепенно стали больше, круглее и ярче, а вновь появившаяся четко очерченная линия подбородка привлекала внимание к пухлым губам, дарованным мне свыше.

Я часто ловлю себя на том, что гляжу в зеркало и до сих пор не узнаю смотрящую на меня оттуда незнакомку. Но чертовски уважаю боль и страдания, перенесенные ею, чтобы превратиться в человека, которым ей было изначально предначертано стать.

Хватаю с кухонного островка папку со списком подготовленных для него объектов недвижимости и направляюсь к двери, позвякивая ключами, как будто намекая ему, что наше время в этом пентхаусе, призраке прошлого, подходит к концу.

— Ты не собираешься показывать мне остальные комнаты? — его слова заставляют меня замереть на месте.

— Ты сказал, что это не твое, — поднимаю я брови и пожимаю плечами, сверкнув безобидной усмешкой и стараясь разрядить обстановку. — У меня есть много других объектов, которые я могу тебе показать. Я не собираюсь попусту тратить твое время.

Или свое.

— Ну да, но разве сейчас ты не должна сказать мне, что мы могли бы снести стену, которая загораживает вид? Содрать эти жуткие обои в цветочек и нанять команду, чтобы разобрать кухню с виниловыми фасадами? — его голос эхом отдается в пустой комнате и отражается от стен. Он нарочито медленно делает ко мне шаг, и я с усилием игнорирую пустое влечение, которое, похоже, постепенно начинает разгораться глубоко внутри.

Он не в моем вкусе. Вообще не в моем вкусе. Настолько не мой тип, что это даже не смешно. Но совершенно уверена, что я в его вкусе, по крайней мере, новая и улучшенная версия меня.

— Я привередлив, Скайлар, — то, как он произносит мое имя, заставляет почувствовать слабость в коленках и слегка покраснеть мои щеки. — Мне трудно что-либо продать. Я не собираюсь стать для тебя легким клиентом.

— Я готова принять вызов, — заявляю, расправляя плечи в попытке излучать уверенность — то, чему все еще продолжаю учиться. — В этом городе тысячи предложений на рынке недвижимости.

— И это первое, что ты решила мне показать? — его рука поглаживает сильную челюсть, и уголки губ приподнимаются. Я не понимаю, смеется он надо мной или со мной. На мгновение я теряюсь в его глазах, но затем быстро прихожу в себя.

Мне не хочется подводить свою начальницу. Не хочется, чтобы Эддисон пожалела, что повысила меня после того, как я практически на коленях умоляла ее дать мне шанс. Она сказала, что я недостаточно агрессивна. Что я слишком мягкая. Я почувствовала ее сомнения и тут же торжественно поклялась сделать все возможное, чтобы доказать, что она ошибается.

— Ты мне сообщил только диапазон цен и местоположение, — мягко говорю я. — И ни разу не упомянул, как скоро переедешь.

Я хочу ему объяснить, что это лучшее, что можно сделать за такой короткий срок. Этим утром Тео позвонил в контору и попросил показать ему как можно больше квартир, поскольку он остановился в городе всего на пару дней, и у меня было ровно тридцать минут, чтобы раздобыть адреса нескольких свободных объектов, для показа которых не требовалась предварительная договоренность.

Я достаю из сумки ручку и список адресов и вычеркиваю два из трех оставшихся, которые планировала показать ему этим утром.

У Тео солидная покупательская способность, ему нужно жилье, а мне нужна моя первая продажа. Уверена, Эддисон сделала мне одолжение.

Главное — не облажаться.

— Ты можешь отремонтировать это место, если хочешь, — говорю я, пытаясь подражать Эддисон. Я помогала ей с несколькими показами, и эта женщина просто акула. Она может продать воду утопающему. — Можно расчистить эту кухню, настелить везде новые полы, попросить кого-нибудь убрать шторы. Если снести стену между кухней и гостиной, можно установить кухонный остров. Появится много свободного места. Я могу порекомендовать декораторов. В офисе у меня есть их список.

— Мне здесь не нравится.

В ответ на его дерзость моя челюсть на мгновение отвисает, но я беру себя в руки прежде, чем он заметит. Тео сует руки в карманы и пристально смотрит мне в глаза. С таким же успехом мы могли бы сцепиться рогами.

Я с трудом заставляю себя снова улыбнуться, игнорируя его слова.

— Ладно. Тогда давай перейдем к следующему объекту. Здесь недалеко, на этой же улице. Если ты не против, мы можем идти.

— Хорошая мысль, Скайлар, — он снова произносит мое имя, наполняя его электрическим импульсом, который против моей воли посылает жар прямо вниз живота.

Тео следует за мной и ждет позади, пока я закрою дверь. Он стоит так близко, что сила излучаемой им энергии преодолевает пространство между нами, проникая через кожу и путая мысли.

Манхэттен полон привлекательных мужчин, которые прохаживаются по улицам в сшитых на заказ костюмах, с дорогими стрижками и точеными лицами, и мне нужно поместить Тео в эту же категорию. Нужно игнорировать то, как мое тело реагирует на его присутствие.

Впервые я увидела Тео Ван Клифа два года назад. Я сидела на пятой скамье со стороны невесты в церкви Святого Варфоломея, наблюдая, как моя начальница Эддисон выходит замуж за свою вторую половинку Уайлдера. Тео был шафером Уайлдера и стоял справа от него. Когда Эддисон пошла по проходу со своей матерью, он схватил Уайлдера за плечо, его лицо засветилось взволнованной улыбкой, и я поймала себя на том, что, глядя на него, тоже улыбаюсь. На свадебной вечеринке Тео первым из гостей стал зажигать на танцполе, а я стояла в сторонке и наблюдала, от души развлекаясь, как он всю ночь танцевал с мамой Эддисон, и с его лица не сходила широкая улыбка. В своем костюме-тройке он был по-настоящему привлекательным. Харизматичным. Яркий луч света в темной ночи.

Я подавляю смех, когда вспоминаю свадебную вечеринку и то, что никто не танцевал, пока Тео не потащил всех за собой, как Крысолов из Гамельна.

Что же изменилось?

Мы спускаемся на лифте вниз, выходим на улицу, и я краем глаза вижу, как Тео дружелюбно кивает швейцару.

По крайней мере, он не полный мудак.

— Итак, следующая квартира находится в довоенном здании, — начинаю я говорить. — Это кооператив, поэтому в собственность переходит доля здания, и нужно платить ежемесячные взносы за обслуживание, куда включены налоги на недвижимость, зарплата персонала и расходы на содержание здания. Но хорошая новость в том, что эти сборы не облагаются налогом. Как правило, когда ты выбираешь кооператив, то за свои деньги получаешь намного больше.