ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Каша

Вместо того, чтобы подождать несколько минут и немного остыть, я резко поворачиваюсь так, что буквально падаю со стула. Серьезно? Без шуток? Кто, черт возьми, падает, сидя? Только глупая девчонка.

Боком валюсь на пол, а музыка продолжает играть, когда все вокруг просто давятся от смеха. Почему я?

Чувствую, как юбка щекочет мои ноги, что дает мне уверенность в том, что она не задралась и не открывает всем мое вызывающее нижнее белье с надписью «Выход». А спереди красуется надпись: «По одному за раз». Мне, правда, нужно приобрести себе приличное нижнее белье.

Поднимаю голову, и мои глаза задерживаются на смеющихся людях, столпившихся в дверном проеме, когда замечаю, как Мистер Таинственный незнакомец уставился на меня. Симпатичная блондинка, которую видела еще вчера, виснет у него на руке, при этом выглядит она безупречно и, досадно признавать, весьма сексуально. Ловлю на себе ее сочувствующий взгляд и теплую улыбку. И в нем нет ни капли насмешки по поводу моей нынешней ситуации. Она даже не похожа на сучку, что само по себе уже плохо. Было бы легче игнорировать укол ревности, если бы она была стервой, к которой я испытывала бы неприязнь и о которой я могла бы говорить гадости.

Одна песня. Лидия говорила о нем так, будто он крутился вокруг меня весь вечер, но это была одна гребаная песня и один пьяный танец, где я буквально терлась о его ногу, как какая-то собачка, не отстающая от своей плюшевой игрушки. Мне не удалось подмешать ничего в напиток, поэтому пришлось давиться этим чертовым пуншем.

Мне требуется минута, чтобы понять, что я все еще лежу на полу, продлевая и без того унизительный момент, поэтому резко вскакиваю на ноги и пошатываюсь, а в следующие две секунды чьи-то сильные руки опускаются мне на бедра, чтобы поддержать меня. Поворачиваю голову, чтобы посмотреть, кто меня держит, и ухмыляюсь тому, что вижу.

Высокий, смуглый и сексуальный. Все, как я люблю. К тому же он не видел меня в полотенце, и не заставлял меня объезжать его ногу, как профессионал, и у него не висит блондинка на руке. Парень видел, как я растянулась на полу, но могу просто не придавать этому факту значения, видя, как он очарован моей робо-рукой.

Он улыбается мне, и я игнорирую тот факт, что у него не хватает одного зуба. Ведь я точно могу прожить одну ночь без одного зуба. Ничего необычного, ведь так? В конце концов, оставшиеся зубы у него явно есть. К тому же, что значит один недостающий зуб по сравнению с моей недостающей половиной руки. Звучит как двойной стандарт.

Мне нужно завязывать с внутренним разговорным бредом.

— Ты выглядишь потрясающе, — говорит он немного вкрадчиво, краснея.

Ой. Он просто милашка.

Вот дерьмо.

— Спасибо, — отвечаю я вежливым тоном, поворачиваясь к нему лицом.

Бросаю взгляд через плечо на Мистера Таинственного незнакомца, с удивлением обнаруживая, что он все еще смотрит на меня. Его глаза перемещаются от меня к руке на моем бедре, а затем переводит взгляд на свою сексуальную спутницу. Они провели вместе почти всю ночь — танцевали, смеялись, разговаривали. При этом они не казались слишком страстными, но, возможно, это была моя вина — да, мы снова вернулись к образу собачки.

— Хочешь поиметь меня? — спрашивает парень, держа меня за руку, и я давлюсь воздухом, вытаращившись на него от изумления.

— Что? — пищу я.

Он снова улыбается, и я решаю, что даже несмотря на нехватку у него переднего зуба, он весьма симпатичный.

— Хочешь поиметь немного удачи? — спрашивает он, держа салфетку.

Я немного успокаиваюсь, чувствуя себя немного взволнованной.

— Салфетка — на удачу? — в замешательстве спрашиваю я.

Немного подумав, он начинает скручивать салфетку, и после нескольких неимоверно длинных минут, он, наконец, держит в руках подобие буквы U. Думаю, этот жест должен был меня впечатлить. Но удивления на моем лице и не намечается.

— Это дурацкая...

Черт бы побрал эту музыку.

— Что? — ору я.

— Подкова! — кричит он в ответ.

Ага. Нет. Не могу этого сделать.

Улыбаясь, я поворачиваюсь, чтобы уйти и двигаюсь в центр танцпола, где мои подружки сдерживаются, чтобы не заржать в голос. Шлепаю каждую из них своей робо-рукой и прохожу мимо, потому что мой мочевой пузырь требует облегчения. Мне очень нравится моя «умная» рука. Приятно снова послать кого-то левой рукой. Да, это простые мелочи, которые имеют значение.

Очередь в дамскую комнату небольшая, поэтому я быстро справляюсь и выхожу. Несколько вздохов слышно даже сквозь музыку, и я оглядываюсь назад, чтобы увидеть группу парней, ухмыляющихся мне без стеснения. Верно. Может, я и не Маленькая Мисс Идеальная Блондинка, но все еще веду свою милую маленькую игру. В конце концов, мои бедра не лгут.

Подмигиваю им, они поигрывают бровями, но когда кто-то смеется и отворачивается, хмурюсь. Решив не зацикливаться на этом, возвращаюсь на танцпол, в небольшом раздражении от того, что все на меня пялятся.

Они что серьезно уставились на меня из-за моей руки? Наверняка они раньше видели людей с ампутированными конечностями…

Ах. Верно. Я ведь та цыпочка, которая грохнулась на пол. На самом деле об этом совсем забыла, так как все мысли были заняты Мистером Таинственным незнакомцем и Мистером Занудой.

Лидия и Хенли танцуют, а Дэвис сверлит Хенли взглядом так, будто через несколько секунд накинется на нее. Хенли делает вид, что не смотрит на него, хотя краешком взгляда наблюдает за ним. Лидия танцует с поднятыми руками, как... Не знаю, как описать что-то настолько неловкое.

Все вокруг хихикают, акцентируя внимание на непонятных телодвижениях, которые совершает Лидия. Я пытаюсь танцевать немного сексуальнее, надеясь, что они перестанут показывать пальцем в нашу сторону и смеяться. Видимо, я недостаточно сексуальна, потому что смех и внимание, кажется, только нарастают.

Внезапно теплое тело прижимается к моей спине, и я поворачиваю голову, чтобы увидеть ухмыляющееся лицо Мистера Таинственного незнакомца.

— Ты настоящий сталкер, — ворчу я, оглядываясь на то, как все смотрят на нас. Какого хрена? Почему же он сейчас смеется?

— Полагаю, это ты напала на меня вчера вечером на танцполе, — говорит он, улыбаясь и прижимаясь к моей спине.

Его руки остаются по бокам, и он даже не пытается прижаться ко мне какой-либо частью своего тела, кроме груди.

— Я не нападала на тебя, — шиплю я. — Наступила тебе на ногу и застряла. Эти телодвижения были своеобразной попыткой выбраться.

Он смеется громче, и я как ни странно улыбаюсь. Смех преображает его лицо, и от этого он выглядит менее высокомерным.

Мои глаза перемещаются на симпатичную блондинку, но она, кажется, не обращает на нас никакого внимания, заказывая напитки из бара. Когда оглядываюсь назад, он улыбается мне. Я начинаю поворачиваться, но он обхватывает меня руками за бедра, еще сильнее прижимая к себе.

Жар окатывает меня, и я прикусываю губу, когда чувствую его тело так близко. Но его глаза... он не похож на человека, который возбужден, хотя неоспоримым доказательством служит то, что он оказался за моей спиной. Похоже, он просто издевается надо мной…

— Ты ведь не хочешь этого делать, — говорит он, стараясь больше не смеяться.

— Почему это? — спрашиваю его.

Он наклоняется, и у меня перехватывает дыхание, когда его губы касаются моего уха.

— Потому что у тебя абсолютно нет вкуса в выборе нижнего белья.

Я в замешательстве приподнимаю брови, когда он подмигивает и отходит назад. Так же, как и он, я чувствую ветер там, где его не должно быть, и мои глаза расширяются, когда он уходит, смеясь.

Моя рука, в которой еще сохранилась чувствительность, ощупывает трусики. Нет, только не юбка.

О нет.

Запаниковав, я начинаю переживать, и понимаю, что моя юбка заправлена в нижнее белье! Нет! Все видят надпись «Выход» прямо сейчас, и они просто помирают со смеху, видя мои попытки вернуть юбку в прежнее положение.

Мои щеки горят от стыда, но Лидия и Хенли ни о чем не догадываются. Хенли отвлеклась, а Лидия стала лучше танцевать, а это значит, что она наполовину пьяна.

Наклонившись, я чертыхаюсь, когда хватаю телефон, который бросила в спешке, чтобы одернуть юбку, и ухожу, отправляя СМС на телефон Хенли. Они не заметят, что меня нет, по крайней мере, какое-то время, а мне не хочется объяснять, почему я ухожу. Прямо сейчас я хочу помереть где-нибудь в тихом уголке со стыда.

Дойдя до двери, замечаю мудака, который любит смотреть, как я чувствую себя полной дурой, и отвожу взгляд, когда он улыбается мне. Как только я выхожу на улицу, слышу, что кто-то идет позади меня, и это он. Конечно, это он.

— Иди, таскайся за своей девушкой, а меня оставь в покое.

— Ты имеешь в виду мою сестру? — спрашивает он, ухмыляясь.

Сестра? Она его сестра?

Но это не имеет значения. Теперь я его по-настоящему ненавижу.

— Почему тебе нравится быть мудаком? — требую от него ответа, подходя ближе.

Его глаза сужаются, когда он пожимает плечами.

— Ты и правда не помнишь меня, не так ли?

В недоумении хмурю брови, а с его лица сползает ухмылка, пока он делает шаг назад. Я понятия не имею, о чем он говорит.

— Должен признаться, я тоже не узнал тебя поначалу, — говорит он, пристально осматривая мое тело с ног до головы. Когда его взгляд возвращается ко мне, он ухмыляется.

— В школе ты была намного сексуальнее.

И дело было даже не в моей руке. Это была попытка меня задеть. Какого черта?

С этими словами он поворачивается и уходит, но я слишком смущена, чтобы действительно задуматься о его словах. Нейт, один из друзей Андерсона, подходит как раз в тот момент, когда Мистер Таинственный незнакомец поворачивается и бросает на меня последний взгляд, прежде чем исчезнуть внутри.

— Тебя подвезти? — спрашивает меня Нейт.

Поворачиваюсь к нему, все еще чувствуя смущение и растерянность.