ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

Хенли

Свадьба состоится через несколько часов, и мы с Лидией и Кашей пользуемся возможностью в последний раз прогуляться по пляжу. У всех нас настроение не из лучших. Я знаю, что Каша ненавидит мысль о расставании с Романом так же сильно, как я боюсь оставить Дэвиса за бортом своей жизни... снова. Лидия, кажется, в лучшем расположении духа, чем любой из нас, хотя именно ей стоило бы хандрить сегодня. Ведь ее бывший женится.

Мы выходим из особняка через служебный вход, чтобы не столкнуться с матерью Каши, которая наверняка найдет для нас какую-нибудь работу. Она подпрыгивает, как резвый младенец, стараясь сделать все, чтобы свадьба прошла без сучка и задоринки.

Снаружи кто-то возится с огромной палаткой для приема гостей, но мое внимание привлекает белый ящик, стоящий сразу за домиком у бассейна.

— Что это за звук? — спрашивает Лидия, когда мы подходим.

— Кто-то воркует, — отвечает Каша, закатывая глаза. — Это голуби. Они собираются выпустить их после церемонии, чтобы тем самым подчеркнуть их любофф.

Мы не планировали ничего, что могло бы помешать свадьбе. Это слишком жестоко, да и какой в этом смысл? Лидия, кажется, уже работает над своими проблемами и двигается дальше, а нам с Кашей действительно было наплевать, что делают Андерсон с Джейн. Во всяком случае, они созданы друг для друга. Лучше двум ужасным людям оказаться вместе, чем одному из них разрушить жизнь одного порядочного человека.

Но злостный план, зреющий в моей голове, не проигнорировать, хотя он и помешает проведению церемонии.

— Помогите мне поднять его, — требовательно говорю я, поднимая ящик за один край.

— Что? Зачем? — интересуется Лидия, глядя на меня так, словно я на волосок от того, чтобы скатиться в пропасть.

— Чтобы перетащить их на пляж и поменять голубей на чаек, — улыбка расползается по лицу Каши. — Люди будут бросать рис, когда жених и невеста покинут бальный зал. Сегодня утром я помогала маме завязывать маленькие пакетики с рисом.

— Точно, вы когда-нибудь видели, что происходит, когда чайки рыщут в поисках еды? Они атакуют толпу.

— Я в деле, — щебечет Каша.

— Разве от риса птиц не разорвет? — беспокоится Лидия.

— Нет, это миф, — усмехаюсь я, когда Каша помогает мне поднять ящик. Он удивительно легкий. — Поторопись, пока нас никто не увидел.

— А как ты собираешься ловить чаек? — хихикает Лидия, когда мы спускаемся на пляж, неся ящик.

— Очень просто, их привлекает еда. — Мы останавливаемся у переполненного мусорного бака, на котором лежат два пакета старого попкорна.

— Фу! Хенли! Не могу поверить, что ты копаешься в мусоре.

— Я не копалась в нем. Он лежал сверху! Каша, выпусти голубей.

Каша отступает, качая головой.

— Ни за что. На меня уже нападали утки. Птицы — это зло.

— Отлично, нервная Нелли, — смеюсь я, открывая крышку. Белыми крыльями голуби бьют по воздуху, когда понимают, что ничто больше не ограничивает их свободу. — Несмотря на страх, — Каша пригнулась и закрыла голову руками, — они не обращают на нас никакого внимания, вместо этого предпочитая взмывать в небо.

— Это было мило, — замечает Лидия.

Я переворачиваю ящик на бок и хватаю попкорн, направляясь к стае чаек.

— Только не это!

Все, что требуется — это горсть попкорна, подброшенного в воздух, и я привлекаю их внимание. Они набрасываются на него, словно изголодавшиеся, а я быстро прокладываю путь к открытому ящику. Каша отступает, недоверчиво глядя на птиц, а я бросаю в ящик попкорн. Это сработает лучше, потому что у меня нет желания ловить птиц руками.

Чайки, словно натренированные, идут по следу прямиком в ящик. Когда у нас достаточное количество птиц, Лидия опускает крышку и запирает ее. Вуаля! Голуби превратились в чаек. Те, кто не поддался на уловку, бродят у наших ног, поедая просыпанный попкорн.

— Видишь, они не так уж плохи, — поддразниваю я Кашу. Я просто хочу сказать для протокола, что если бы я знала, что произойдет, то никогда не бросила бы ей попкорн. Особенно я не стала бы швырять его ей в голову, где она запуталась бы в волосах и заставила бы не одну, а двух чаек рыться в прядях, пока Каша кричит и отбивается от них.

— Прости меня! — кричу я, отгоняя птиц, которые ныряют и клюют Кашу в голову.

Я слышу за спиной улюлюканье и смех Лидии, когда Каша бежит по пляжу, все еще хлопая себя по голове. Бегу за ней и, наконец, отвлекаю пернатых демонов, бросая попкорн на землю.

К сожалению, это привлекает большую часть их дружков. Каша находится на грани полного безумия, когда они погружаются и ныряют вокруг нас. Я указываю ей на Лидию, которая сидит на земле, держась за живот, и смеется над нами.

— Беги!

Мне не нужно повторять дважды. Когда мы подходим к Лидии, слезы текут по ее лицу, когда она пытается говорить сквозь смех.

—Т-ты ударила птицу! И они орут! Они выглядели так, будто смеялись над тобой! Ха-ха-ха! Ха-ха-ха!

Кашу нисколько не забавляет впечатление Лидии от криков чайки. Она щелкает ее, прежде чем повернуться ко мне.

— Прости меня! Я не хотела, чтобы они преследовали тебя! — Трудно удержаться от смеха, но мне удается сдержаться.

— А что, по-твоему, должно было случиться? — говорит она, вскидывая руки.

— Думала, как только попкорн упадет вокруг тебя, они будут ходить вокруг и клевать землю. Клянусь, я и подумать не могла, что это превратится в фильм Хичкока.

— Это месть за то, что я опустила окно твоей тачки, когда мы были на мойке, не так ли?

— Нет, — ору я, давая волю смеху. — Но теперь мы можем считать, что квиты.

— Э-э, я в этом не уверена, — говорит Лидия, указывая на спину Каши.

— Что? Что там? — Каша оборачивается, пытаясь увидеть свою спину, подобно собаке, гоняющейся за своим хвостом. Она, наконец, бросает взгляд на пятно птичьего дерьма, размазанное по спине ее футболки.

Наш смех эхом разносится по пляжу, когда Каша с отвращением вскрикивает и бросается к особняку.

— Мы могли бы дать ей немного времени, прежде чем вернемся, — говорит Лидия, и мы садимся на пляже.

— Как дела, Лидия? Еще не поздно пропустить церемонию. Мы можем найти, чем заняться, пока все не закончится, — предлагаю я. Чувствую себя немного виноватой за то, что не проводила с ней больше времени на этой неделе, так как именно из-за нее я приехала.

— Я в порядке. — Она смотрит на волны. — Знаешь, я никогда по-настоящему не верила в карму, но иногда все происходит так, как должно. Андерсон мне не подходил, и хотя я ненавижу то, как все закончилось, рада, что так вышло. Сначала я расстраивалась, потому что чувствовала, что Джейн получает все, что должно было быть моим. Если бы я вышла за него замуж, то сейчас была бы наверху, в этом особняке, в платье, которое стоит больше, чем зарабатываю за пять лет.

— Но ты также вышла бы замуж за мошенника, — замечаю я.

Улыбаясь, она поворачивается ко мне.

— Вот именно! Это был мой шанс на счастье после траура, а не потеря Андерсона. Я была очарована самой идеей быть с кем-то навсегда, иметь кого-то, на кого могла бы положиться, и это не он. Я бы предпочла найти человека, которому смогу доверять, того, кто будет относиться ко мне так же хорошо, как я к нему.

Я обнимаю ее.

— Ты найдешь такого человека, детка.

— Я бы ни за что на свете не пропустила эту неделю, — смеется она. — Утки-убийцы, стриптизерши-доминантки, шампанское с экстази, ты трясешь перед людьми своим дилдо, Каша демонстрируют всем и вся каждую имеющуюся в ее коллекции трусиков, Андерсон и Джейн, покрытые тухлыми яйцами.

— Не забудь про укус медузы в задницу, — сухо добавляю я, и она хихикает.

— Видишь? Потрясающая неделя. Я собираюсь пойти на свадьбу и увидеть все воочию, напиться на приеме, а потом вернуться домой к своей прежней жизни.

— Похоже на план. — Было бы лучше, если бы Дэвис не жил так далеко от меня. — Нам лучше вернуться и переодеться.

***

     — Так ты сегодня надела нормальные трусики, на всякий случай? —поддразниваю я Кашу, когда мы направляемся в бальный зал.

— На этот раз мое платье останется на месте, — ругается она, посылая меня.

— Дэвис с тобой встречается? — спрашивает Лидия.

Каша приподнимает бровь, когда я пожимаю плечами.

— Я не интересовалась.

— Хочешь сказать, что избегала его, как чумного. Ты пряталась от него весь день.

— Мы уезжаем сегодня вечером. Нет причин затягивать. Это был недельный роман, и все кончено. — Я стараюсь не обращать внимания на боль, пронзающую мою грудь от этих слов. — А как же Роман? Ты собираешься увидеться с ним снова?

Каша хмурится.

— Сомневаюсь. Он живет на другом конце страны. — Она останавливается в дверном проеме, окидывая взглядом огромное количество белого.

Изобилие белого: прозрачная белая ткань покрывает стены, дорожка из белых лепестков роз ведет к арке, утопающей во множестве белых цветов. Белые стулья стоят рядами, огороженными мягким кремовым театральным канатом, привязанным к белым каменным стойкам.

— Белое подвенечное платье было достаточно скверной идеей. Она действительно хочет, чтобы люди думали, что она девственница, — фыркает Лидия.

— Черт побери, он белее, чем съезд партии республиканцев. — Позади меня раздается голос Дэвиса. — Его руки падают мне на плечи, и я слышу его теплое дыхание. — Ты прекрасно выглядишь.

Его губы прижимаются к моим, когда я оглядываюсь на него, застигая меня врасплох. Его рука обнимает меня за талию, и он ведет меня внутрь, догоняя Кашу и Лидию, которые ушли, как только он приблизился и поцеловал меня.

— По крайней мере, они ни со стороны жениха, ни со стороны невесты, — отмечает Дэвис, когда мы сидим рядом с Кашей и Лидией.

— Удивительно, что здесь нет свободных мест, — говорит Каша, махнув Роману, когда тот входит.

Крик из коридора привлекает всеобщее внимание.

— Ты никогда не хотела меня трахать!

— Может быть, если бы ты задумывался о прелюдии, вместо того, чтобы просто попытаться по-быстрому засунуть свой вялый член в меня, тогда я могла бы получить оргазм!