Он поднял свою руку, и рядом с ним Лисабет тоже подняла свою. Рейна сделала то же самое, без колебаний поддержав его.

Эллюкка искоса взглянула на Рейну, а затем подняла свою руку, и с тихим, взволнованным звуком Тео поднял свою.

Миккель оглядел их всех, прикусил губу и задумался.

— Я думаю, они действительно вышвырнут нас вон, — тихо сказал он. — Из Финскола точно.

Лейф не сможет нас защитить. Нас могут изгнать из всех драконьих общин в Валлене, если они подумают, что мы показали волкам способ шпионить за нами, или они подумают, что мы пытались поговорить с ними.

Андерс медленно кивнул:

— Все это может случиться, — признал он. — Но если мы ничего не предпримем…

Миккель замер на мучительно долгий миг. И тогда, наконец, он тоже поднял руку.

— Хорошо, — сказала Рейна спокойно, гораздо серьезнее, чем обычно. — Хорошо. Не пойти ли нам за ним поохотиться?

— Что, прямо сейчас? — спросил Миккель.

— Зачем ждать?

— Это не так просто, — ответил Андерс. — У кладовых стоит охрана, и Валериус уже однажды поймал меня там.

Все взгляды обратились к Эллюкке, которая подняла обе руки, защищаясь.

— Искры и чешуя, не смотрите на меня, — сказала она. — Вы думаете, я смогу заставить отца делать то, что хочу? Попробуй его построить, он строгий!

— Я вижу, как он действительно сокрушил твой дух, — сухо ответила Лисабет, и Рейна хихикнула, разрушая напряжение, которое собралось вокруг.

Вспоминая недоверие Рейны к Лисабет в тот день, когда они прибыли, Андерс с трудом мог поверить, что они зашли так далеко всего за неделю. Но, с другой стороны, Рейна была быстрой и умной, и если бы она наблюдала за Лисабет, то увидела бы, что его подруга такая же, и быть ее другом того стоило.

Они немного поговорили о том, как лучше проскользнуть мимо охранников, и, в конце концов, решили, что старомодная диверсия — их лучшая надежда.

— Это должна быть я, — сказала Эллюкка, обреченно фыркнув. — Мой отец — их босс, они прибегут посмотреть, что со мной, и это даст вам шанс попасть внутрь. Если они вернутся на свои посты к тому времени, когда вам нужно будет уйти, нам, возможно, придется проявить творческий подход, но нет никакого способа предсказать, как долго вам придется искать, поэтому нет особого смысла планировать, как вас вытащить.

— И лучше всего ночью, — сказал Тео, который проводил больше времени в складских пещерах, чем кто-либо другой. — Днем часто кто-то что-то ищет или работает с книгами. Как сказала Рейна, нет причин ждать, и это лучший шанс избежать встречи с кем-либо.

— Кажется, я знаю, на что способна Эллюкка, — сказала Рейна, задумчиво постукивая себя по подбородку. — Андерс и Лисабет, вы видели одно из этих зеркал, так что вам придется искать его, и вам понадобится помощь Тео. Если я могу взять Эллюкку и Миккеля, я могу… Андерс, ты помнишь то время на рыбном рынке?

Глаза Андерса расширились.

— О, нет, — сказал он, поднимая руку, чтобы прикрыть рот.

— О, да, — усмехнулась Рейна.

Полчаса спустя Андерс сидел в тени вместе с Тео и Лисабет, наблюдая за двумя охранниками, стоявшими у входа в пещеры хранения артефактов. Эллюкка забрела несколько минут назад, чтобы задать вопрос двум мужчинам, и пока они были заняты этим, Рейна и Миккель тихо крались по одному из туннелей, приближаясь к охранникам. Там они осторожно повернули циферблаты, управляющие ближайшими настенными лампами, приглушив их почти до нуля.

Это было темное место, где Андерс и двое его спутников могли спрятаться, получая ясный обзор на охранников, чтобы прокрасться мимо них, как только бдительные драконы покинут свои посты. Студенты были всего в тридцати футах от них, и они могли бы пробежаться за несколько ударов сердца, как только Рейна даст им шанс.

И Андерс был совершенно уверен, что Рейна даст им шанс. Фиаско на рыбном рынке было одним из ее лучших часов, хаотичный заговор, который кормил половину беспризорных детей Холбарда в течение недели. Это был один из немногих случаев, когда они объединились с другими, и Рейна была грозной командиршей.

— Что она собирается делать? — прошептал Тео, немного обеспокоенно.

— Сейчас увидишь, — пообещал Андерс. — Только не волнуйся, если услышишь крики.

— Крики? — эхом отозвалась Лисабет, переминаясь рядом с ним, и он положил руку ей на плечо, чтобы она не встала.

А потом началось.

В широком проходе слева от стражников послышалась легкая возня, которая спускалась вправо по пологому склону. Можно было едва заметить угол, когда идешь, но для нынешних целей Рейны он был идеальным.

Возня прекратилась, а затем раздался громкий, стучащий, скребущий звук, звук дерева, бьющегося о камень, и Эллюкка начала кричать, звук почему-то одновременно приглушенный и отдающийся эхом.

— Что за… — начала было Лисабет, но не договорила.

Мимо охранников на предельной скорости прокатилась бочка, белокурые косы Эллюкки дико хлестали с одного конца… она была плотно зажата внутри, переворачиваясь снова и снова, пока бочка летела по коридору вниз по склону.

Секунду спустя Миккель начал кричать, и его бочка полетела вниз по горячим следам, а Рейна замыкала шествие, радостно размахивая руками.

— Гонки на бочках! — прокричала она испуганным охранникам, которые уставились на нее, а затем побежали за ней.

— Быстро, — сказал Андерс, вскакивая, как будто он начал свою собственную гонку, и побежал по коридору к дверям пещеры. Он распахнул их и поспешил внутрь, Лисабет и Тео последовали за ним.

— Гонки на бочках? — сказал Тео, закрывая двери. — Серьезно?

В первый раз, когда Рейна попробовала это сделать, Андерс был в одной из бочек, Рейна — в другой, и они прошли прямо через оживленный рыбный рынок Холбарда. Рыба разлетелась во все стороны, и к тому времени, как разъяренные торговцы забрали близнецов и услышали драматическую, слезливую версию Рейны — что старшие дети загнали их в бочки, что она боялась за свою жизнь, что ее бедный, слабый брат мог умереть от страха! — остальные уличные дети Холбарда унесли столько рыбы, сколько смогли.

У Андерса все еще кружилась голова, когда они встретились позже, чтобы забрать свою долю добычи, но он должен был признать, что они очень хорошо поели на этой неделе. И их кошка, Кесс, была поражена, ее глаза стали такими круглыми, что он подумал, что она забыла, как моргать.

Он не видел Кесс вскоре после своего превращения и отчаянно надеялся, что она нашла кого-то с кем можно спать рядом и безопасное место. Он хотел бы найти ее, но она убежала от него, учуяв волка даже в человеческом обличье.

А сейчас ему предстояло решить другие проблемы.

— Сюда, к зеркалам, — сказал Тео, спеша по беспорядочной тропинке, которая была расчищена среди груды старых артефактов и просто хлама. Снаружи Рейна, вероятно, уже произносила речь об удивительных преимуществах гонок на бочках и, скорее всего, была на полпути к тому, чтобы убедить перепуганных охранников, что драконы должны принять это как зимний вид спорта.

— Я и раньше видел зеркала, — сказал Тео, останавливаясь у стола, чтобы взять артефактный фонарь, который тускло светился. Он повернул ручку, чтобы включить свет на полную мощность, а затем протянул еще два Андерсу и Лисабет. — В первую очередь надо проверить, с ними ли это.

Они прошли еще через две пещеры, где груды книг и ящиков, тонкорукие артефакты и груды запасных частей отбрасывали длинные, жуткие тени, комнаты становились все более пыльными каждый раз, когда они проходили через новый дверной проем.

В третьей пещере, через которую они прошли, была огромная стена молотов — маленьких и блестящих, больших, тупых и черных, они висели на крюках, вделанных в скалу. Посреди комнаты стояла коллекция наковален всех размеров. Андерс и раньше видел наковальню у кузнеца в Холбарде, но здесь их было несколько десятков.

— Должно быть, они принадлежали драконьим кузнецам, — прошептала Лисабет.

— Они больше не нужны, — сказал Тео, ведя их вперед.

«Теперь уже бесполезные, — подумал Андерс. — Но когда-то работали».

Когда они вошли в следующую дверь, Андерс резко остановился… его фонарь отражался в десятках разных зеркал, каждое из которых показывало затененное изображение испуганного мальчика, свет фонаря делал его коричневое лицо бледно-желтым.

— Давайте разделимся и обыщем комнату, — предложила Лисабет. — Она не такая большая, мы должны видеть друг друга или, по крайней мере, слышать, если кто-то окликнет.

Никто из них не испытывал особого энтузиазма от одиночества, но срочность их задачи подтолкнула вперед, и они разошлись, пробираясь через груды мусора и стопки папок, проверяя раму каждого зеркала, ища стаю волков, бегущих по одной стороне, драконов, змеящихся по другой.

Но хотя Тео пару раз звонил Андерсу или Лисабет, чтобы проверить найденные зеркала, и через некоторое время они начали охотиться в тех местах, где уже побывали другие, им не повезло.

— Оно должно быть здесь, — в отчаянии сказал Андерс. — Мы должны найти способ, чтобы увидеть, что происходит в Ульфаре.

— Возможно, оно спрятано где-то еще? — спросила Лисабет без особой надежды.

Андерс закрыл глаза, представив себе зеркало, которое видел в мастерской Хейна.

— Оно… оно должно быть где-то в темноте. В противном случае Хейн уже увидел бы или услышал кого-нибудь в нем, если оно работает. Есть ли где-нибудь поблизости что-то темное и тихое?

Тео нахмурился.

— Возможно? Здесь гораздо больше пещер. Впрочем, я бывал в большинстве из них и уверен, что не в одной.

— Что это? — спросила Лисабет из-за стопки зеркал. Они поспешили присоединиться к ней, десятки отраженных фонарей звенели, когда настоящие качались взад и вперед в руках мальчиков. Лисабет смотрела на тяжелую деревянную дверь, плотно закрытую в камне.

— Это может быть какое-нибудь темное и тихое место, — сказал Андерс. Надеясь, что это не просто еще одна комната, он потянул за ручку, затем откинулся назад, навалившись на нее всем своим весом. Дверь начала медленно открываться. Он прижал один глаз к щели и ахнул.