И не Красная Шапочка и не Дед Мороз

Я приехала на Ленинградский инструментальный завод. Стою в пятнадцатом цехе, где работает Брюс.

— Сначала наш участок сборки был вот такой! — говорит мне начальник цеха № 15, Николай Васильевич Косяков. — Чуть больше напёрстка. А потом мы его расширили, а потом ещё раз и ещё, а потом… снова стало тесно, а расширяться уже некуда… — И, как будто смутившись, он возвращается к прежнему разговору. — Значит, хотите писать про Брюса? Про него уже писали. Хватит с него, а то ещё избалуете! Слава — она, как змеиный яд: только помалу принимать можно!

В дальнем конце участка толпились люди. Там работал станок-автомат. Его собрал и наладил Леонид Васильевич вместе со своими товарищами.

— Хотелось бы поговорить с Брюсом! — напоминаю я.

— Ладно. Поговорите, — смеётся Косяков и зовёт: — Брюс, Леонид Васильевич!

Темноволосый человек среднего роста оторвался от станка и подошёл к нам.

— В чём дело, Николай Васильевич?

— Да вот к тебе товарищи пришли. — Начальник почему-то развеселился. — Хотят про тебя написать для детей!

Брюс вдруг сделался очень грустным.

— А почему обязательно про меня? — спросил он обиженно и накинулся на начальника: — Это вы подстроили?

— Чур, на меня не сваливай! Я тут ни при чём. Спроси хоть у товарищей. Я сопротивлялся, протестовал. Но они настаивают! — Николай Васильевич развёл руками — мол, ничего не могу поделать — и отошёл в сторону.

Брюс даже рассердился.

— Вот ещё выдумали! — воскликнул он. — Чего про меня писать! Я не Красная Шапочка и не Дед Мороз!

Действительно, Брюс не походил на Красную Шапочку и на Деда Мороза. На нём рабочая спецовка — ничего сказочного!

С ним не случалось никаких удивительных превращений. Он всю жизнь работал на одном и том же заводе, в одном и том же цехе, за одним и тем же верстаком. У кого-то были приключения, кто-то летал в космос или ездил на Северный полюс, с кем-то случались разные случаи, у кого — хорошие, у кого — плохие. А он знай себе работает и не может оторваться от дела. Тридцать четыре года…

Вот так случай! Неужели человеку так нравится своя работа, что он не хочет ничего другого? А может быть, это сплошная необходимость и никакой радости нет?.. Я пускаюсь на хитрость.

— Наверно, работа у вас неинтересная, — говорю, — поэтому и не хотите, чтобы про вас писали.

— Как это неинтересная! — возмутился Брюс. — Да кто это вам сказал! Пойдёмте, пойдёмте. Сейчас всё сами увидите.

Хорошо я сказала про работу — «неинтересная»! Хитрый ход. Нырненко меня научил. Когда его что-нибудь очень интересует, он всегда говорит только так.