Глава 8

Ладно, я этого не ожидала.

Он открыл папку, и я увидела цветную фотографию юного парня — молодого Фейри.

— Как тебе известно, многие члены Летнего Двора не осмеливаются выходить за пределы этих стен. Мы не запрещаем им, но многие находят здесь всё, что им нужно, они всем обеспеченны.

Я рассеянно кивнула. Тот факт, что большая часть Летних Фейри оставалась внутри скрытого, широко расположенного комплекса, прекрасно работал для нас. Это означало, что Фейри, которых мы встречали на улицах, не были дружелюбными соседями.

— Некоторые из молодых хотят испытать… человеческий мир и всё, что он может предложить. В каком-то смысле это стало своего рода обрядом посвящения. — Фэй прислонилась стройным бедром к столу. — Они всегда держат своих близких в курсе событий и никогда не уходят слишком надолго.

— Четверо за последний месяц так и не вернулись, — мрачно сказал Таннер. — Их родители и друзья ничего о них не слышали, и в последний раз мы видели их, когда они уезжали.

Мне потребовалось несколько мгновений, чтобы осознать это.

— Когда ты говоришь «дети», ты имеешь в виду детей, подростков или тех, кому чуть за двадцать?

— Возраст детей? — пробормотала Фэй, быстро моргая.

— Все четверо находятся в позднем подростковом возрасте, им уже почти двадцать, — уточнил Таннер. — Вот их фотографии и документы.

Наблюдая, как Таннер разложил на своём столе четыре фотографии, несколько ошеломило меня. Я начала искать правильные слова, но, в конце концов, сдалась, когда мой взгляд скользнул по тому, что было похоже на фотографии водительских прав.

— Вы уверены, что они пропали?

— Если только они сейчас здесь и невидимы, да, — сухо ответила Фэй.

— Я не это имела в виду. — Я потянулась вперёд, чтобы получше разглядеть четырех юных Фейри. Все мужчины. Каждый из них подписан под своей фотографией. Они были молоды и красивы, вероятно, чуть за двадцать. Я была готова поспорить, что они были ещё более горячими и, возможно, проводили время своей жизни в квартале. — Это же Новый Орлеан. Есть много мест, где они могут быть. Сумасшедших мест.

— Мы это прекрасно понимаем. Многие из наших детей действительно… приятно проводят время, но они всегда находятся в контакте со своими близкими, — заявил Таннер.

Я приподняла бровь.

— Многие ребята попадают на вечеринки. Они знакомятся с новыми людьми… и, надеюсь, не питаются ими… и они теряют счёт времени. Город поглощает их целиком, и я не имею в виду, что это плохо… Он часто выплёвывает их обратно, измученных и готовых сделать лучший жизненный выбор, например, держать своих родителей в курсе своего местонахождения.

— Разве человеческие дети не информируют своих родителей о своём местонахождении в течение нескольких дней, если не недель? — спросил Таннер.

Я сжала губы, чтобы удержаться от смеха, потому что могла сказать, что это был искренний вопрос.

— Некоторые так и делают, но этого недостаточно.

— Человеческие отпрыски могут испытывать недостаток уважения и вежливости по отношению к старшим, но наши детёныши — нет. — В голосе Таннера послышалась жёсткость. — Наши отпрыски так не воспитываются.

— Наверняка многие человеческие родители говорили те же самые слова.

Фэй склонила голову набок.

— Как бы то ни было, но это не относится к нашим детям.

Переводя взгляд с одного на другого, я покачала головой, мудро подбирая слова. Они думали… Они думали, что Орден будет беспокоиться о пропавших Фейри, даже если Фейри из Летнего Двора? Как бы ужасно это ни звучало, я знала, что Ордену, чёрт возьми, всё равно.

— Мне очень жаль, но я не совсем понимаю, какое это имеет отношение к Ордену.

Таннер ответил не сразу.

— Есть опасение, что они были… ошибочно выбраны Орденом.

Моё тело напряглось.

— Ты хочешь сказать, что эти юные Фейри не пропали без вести, а были убиты Орденом?

— Как я уже сказал, это опасение и, надеюсь, ошибочное, — медленно произнёс Таннер. — Но за последние два года были случаи, когда убивали невинных людей.

И он был прав.

До войны с Королевой и разоблачения Летних Фейри существовал приказ: «Убей первым и никогда не задавай вопросов». Не было такого понятия, как хороший Фейри. Теперь всё было по-другому. Сложнее.

— Сейчас действуют новые протоколы, Таннер. Орден не может слепо вершить правосудие. Любой Фейри, на которого нацелился Орден, теперь отслеживается, основываясь на любых собранных доказательствах…

— Мы оба знаем, что большинство членов Ордена действуют, исходя из того, что Летние Фейри не часто, если вообще когда-либо, взаимодействуют с человеческим населением. — Бледно-голубые глаза Фэй сверкнули. — Они считают, что каждый Фейри, которого они видят на улице, враг.

Я напряглась.

— Это совсем не так.

— Неужели? — бросила Фэй. — Соломон не причинил никакого вреда людям, и его убили.

Соломон — Фейри, который был убит год назад, будучи ошибочно пойманным одним из новых членов Ордена.

— Это была ошибка, ужасная ошибка, и мне очень жаль, что так получилось. — Так и было. Меня нисколько не устраивало, что убивают невинных Фейри или людей. — Но это не значит, что с этими ребятами всё обстоит именно так.

— Была совершена не одна ошибка, — заметила Фэй.

— Я знаю это. — Было сделано… несколько ошибок. — И я хотела бы что-то сказать или сделать, чтобы изменить это, но…

— Но Орден пытается приспособиться. Мы понимаем это, и мы также понимаем, что это период обучения для всех нас, — сказал Таннер, как дипломат. — Мы знаем, что многие члены Ордена погибли вместе с новыми протоколами.

Очень многие.

В шесть раз больше, чем любой Летний Фейри, который был ранен Орденом.

Потерять время, чтобы убедиться, что ты убиваешь правильных Фейри, было немного опасно. Мы потеряли преимущество и элемент внезапности. К тому времени, как мы выяснили, что Фейри не были в команде людей, Фейри поняли, кто мы такие.

Орден был почти уничтожен два года назад, и мы не смогли восстановить свою численность.

Вот почему Майлз всегда был занят новичками.

— Возможно ли, что эти Фейри решили уйти отсюда? — спросила я, поигрывая воротником свитера. — Возможно, они не хотят здесь жить. Там есть большой мир, и некоторые из тех, кто живёт здесь, должны быть заинтересованы в том, чтобы увидеть его. Тем более, что они смотрят наши телепередачи и фильмы, читают наши книги и журналы. Как бы ни было хорошо это место, может быть, они хотели испытать мир за этими стенами, этот город?

Таннер посмотрел на меня так, словно не думал об этом.

В комнате воцарилась тишина. Её разрушила Фэй, когда протянула руку, поднимая фотографию темноволосого Фейри.

— Это мой младший кузен. Его зовут Бенджи. Он пропал уже неделю назад, и я могу заверить тебя, что он никогда бы так не поступил со своей матерью. Особенно после того, как его отец умер два года назад, сражаясь с Королевой.

Мой желудок скрутило, когда я сосредоточилась на его фотографии.

— Это его друг Эллиот, который пропал около двух недель назад. Бенджи сказал своей матери, что собирается искать Эллиота, — продолжила Фэй. — С тех пор он исчез, и мы ничего не слышали ни от Эллиота, ни от Бенджи.

— Мне… Мне очень жаль, — прошептала я, поднимая на неё глаза. — Правда жаль.

— Тогда помоги нам, — тихо сказала Фэй. — Ты поможешь нам найти моего кузена и этих юных Фейри, если тебе правда будет жаль.

— Всё, что нам нужно, это знать, есть ли у Ордена хоть малейшее представление о том, что с ними случилось, и видели ли они этих детей. — Таннер заговорил, когда Фэй отвернулась, её горло сжалось. — Кален был там, искал их, но безуспешно.

Я вздрогнула при упоминании Фейри, который тесно сотрудничал с Айви и Реном. Я предполагала, что он был с ними и Принцем Фабианом.

— Я могу помочь, — сказала я через минуту. — Можно мне взять эти фотографии?

Таннер кивнул.

— Я могу спросить у членов группы, не выглядит ли кто-нибудь из них знакомым. — Я не была уверена, что кто-то из членов Ордена сознается, если они имеют какое-то отношение к этим детям. Так и должно было быть, но за последние два года я поняла, что подобные ситуации имеют очень мало последствий. — Я также могу позаботиться о том, чтобы они искали их.

Фэй передала фотографию своего кузена Таннеру, и он закрыл папку. Поднявшись из-за стола, он подошёл ко мне.

— Мы ценим всё, что может сделать Орден.

Кивнув, я взяла папку и встала, надеясь, что никто из членов Ордена не узнает этих юных парней. Если так, то это, вероятно, означало, что они встретили трагический, несправедливый конец.

Встреча была официально закончена. Фэй и Таннер молча вывели меня из кабинета и повели по пустому широкому коридору. Когда я вошла в здание, меня провели через парадный вход, а не через внутренний двор, и, похоже, они снова вели меня к парадному входу.

Когда мы приблизились к столовой, я начала замечать больше Фейри. Некоторые задержались у широкой арки, другие ходили взад и вперед небольшими группами или поодиночке. Большинство из них не обращали на меня никакого внимания. Другие смотрели с любопытством, а некоторые — с откровенным недоверием, пока мы шли к большому, ярко освещённому вестибюлю, который действительно напоминал мне высококлассный отель.

— Пожалуйста, свяжись со мной напрямую, независимо от того, будет ли какая-либо информация, — сказала Фэй, когда мы проходили мимо нескольких занятых диванов и стульев.

— Сделаю. — Я полезла в карман своей сумочки в поисках телефона. Отсюда мне предстояло вернуться обратно в штаб-квартиру на Филипп-стрит. Я взглянула на Фэй и увидела, как на её лице отразилась тревога. От беспокойства у меня защемило сердце. Господь свидетель, у меня был такой же ужасный опыт переживания исчезновения кого-то, кого ты любил, и отсутствие понимания, что с ним случилось. Хуже всего было отчаяние, необходимость делать всё и вся, чтобы найти их, но не знать, правильно ли то, что ты делаешь, или даже поможет ли это.