— Позже я расскажу тебе о своей силе. Ты знала, что были похищены другие дети?

— Нет. Я никогда и никого не видела, кроме доктора. Никогда никого не слышала, кроме доктора. Так это твоя сила…

— Оперировавший тебя доктор освободил всех, — продолжал Шон, игнорируя её. — Мы не знаем почему. Номер один мы нашли сразу же, через некоторое время нашли двух других… — Его плечи поникли. — Все трое мертвы. Ужас и страх вызвал в их мозгу какую-то саморазрушительную реакцию.

— Они умерли? — От осознания сего факта, в груди Габби вспыхнул страх, она даже забыла, о чем хотела его расспросить. Если Шон говорил правду, а Габби верила, что так и есть, поскольку её собственные отрицательные эмоции всегда вызывали жуткую головную боль, то страх мог её убить.

Словно нарочно, она застонала от пульсирующей боли в висках.

— Остановись, — потребовал Шон.

— Остановиться? — прохрипела она сквозь внезапно образовавшийся в горле комок. Когда такие же, как она, погибли. Наверное, мучительной, ужасной смертью.

— Не думай о прошлом. Думай о будущем.

Но он сам расспрашивал её о прошлом. И…

— У меня вообще есть будущее?

Он бросил на Габби ещё один, настолько пристальный взгляд, что она вздрогнула.

— Будь уверена в этом, черт возьми. Оно включает в себя тебя, меня и кровать. Потом повторим ещё несколько раз. И кстати, куда подевалась та тихая, неразговорчивая болтушка, которую я знаю и люблю?

Ложь. Такой она ему нравилась больше. Зачем он задавал ей столько вопросов? Ради информации. Да. Помимо этого, она видела возбуждение в его глазах, которое вдруг передалось и ей. Шон. Обнаженный и в постели. С ней. Прикосновения, поцелуи. О да… поцелуи. И больше, чем на одну ночь. Она уверена, именно это означает его «повторим ещё несколько раз».

Связано ли его желание с миссией или с ней?

Проклятый здравый смысл не давал ей ни минуты передышки. Габби скользнула языком по зубам, возрастающий, искрящийся гнев постепенно вытеснял возбуждение и страх.

— Если ты целовал меня, только потому что они приказали, то…

— Остановись немедленно. Я поцеловал тебя только потому, что сам хотел. И, честно говоря, не должен был этого делать. Я просто ничего не мог с собой поделать.

Это несколько смягчило Габби. Она желала его больше, чем любого другого мужчину. Если бы он поцеловал её просто, чтобы завоевать доверие, она… она… всё ещё хотела его, поняла Габби. Черт его побери. Её влекло к нему. Несмотря на противоречия. В его глазах клубилась тьма, как доказательство его опасной сущности, но до сих пор он ни разу не причинил ей боль. Он был очень нежен. Защитил её.

Вздохнув, она осмотрелась. Огромный густой лес поредел, вокруг не было видно ни души, ни одной машины. Фонари вдоль дороги отбрасывали красивый золотистый свет. Следовало перестать думать о его поцелуях и своей страсти и сосредоточиться на ответах.

— Ты был там, когда эти двое напали и попытались убить меня, — пробормотала она.

— Да.

— Ты убил их?

— Нет. Только ранил. На самом деле мне нужно связаться с Роуэном и узнать, заговорили ли они.

Роуэн. Она должна была догадаться, что он тоже замешан в этом.

— Он ведь тоже агент?

Он отрывисто кивнул.

А она и не подозревала. Серьезно. Она настолько глупа?

— Ну, сейчас этот дурацкий любовный тест имеет смысл. Когда его спросили, что ему больше всего нравится в женщинах, он ответил, что уверенные женщины и прогулки под луной, а не большая грудь и сексуальное нижнее белье. Я должна была влюбиться в него?

Очередной кивок.

Боже. Эти мужики думают, что раз имеют яйца, отвезут её домой, познакомят с родителями, она и растает.

— Итак, каковы его способности?

— Очарование.

Она фыркнула. Да, она оказалась тупой идиоткой, но не совсем безмозглой.

— Ты не желаешь мне говорить правду о своем друге, прекрасно.

Шон только улыбнулся.

Какое разочарование для мужика.

— Ты ему доверяешь? Мог ли он…

— Я бы доверил ему свою жизнь.

Значит, и Габби должна доверить ему свою, но не уверена, что сможет сделать это. Она даже Шону не доверяла. Не полностью. Больше, чем следовало бы, да, но не полностью.

— Тогда зачем ты меня похитил? И себя, если уж на то пошло? Я уже спрашивала, но ты так и не ответил. — Да, она и сама догадалась, но хотела услышать, какую ложь он ещё придумает.

Он бросил на нее ещё один, на этот раз страстный взгляд.

— Я хотел побыть с тобой наедине.

Теперь она закатила глаза, не обращая внимания на бешеное биение пульса на шее.

— Хорошая попытка.

— Прекрасно. Это самый простой и быстрый способ завоевать твое доверие.

Он сказал правду. Вау. Как неожиданно и возбуждающе.

— Ты думал, я просто улыбнусь и поблагодарю тебя, когда узнаю, что ты врал и использовал меня?

— Да. Если ты не заметила, ложь — часть наших отношений.

Она не могла опровергнуть это, потому и не пыталась.

— Тогда почему «Роуз Бриар» хочет, чтобы я на них работала? И кто были те парни?

— Ты шутишь, да? С первым вопросом? Ты же в мгновение ока можешь украсть любую информацию. Что касаемо тех мужиков… как я уже говорил, они застрелили Билла, моего босса. Остальные, с оружием. — Он пожал плечами. — Я не знаю, но попытаюсь выяснить. С твоей помощью.

— А если я не хочу помогать? Какие у меня ещё варианты?

— Можешь жить прежней жизнью, но за тобой всегда кто-то будет следить, слишком многие знают, на что ты способна. Если ты когда-нибудь попытаешь кого-то убить, тебя сочтут опасной и уничтожат.

Замечательно. На этот раз он не врал. В его голосе слышалось слишком много страха.

Габби не знала, что делать. Она устала убегать, так устала, а то, что её нашли, — кажется, два разных агентства — означает, что все её побеги напрасны.

Она снова вздохнула:

— Мне жаль. Твоего босса.

— Спасибо. Он был хорошим человеком.

Между ними воцарилось молчание, и вскоре они доехали до цивилизации. Впереди показалась автозаправочная станция, несколько машин и два мотеля. Свой седан они припарковали перед ближайшим к дороге мотелем.

— Здесь мы проведем ночь? — Она взглянула на коричневый каменный дом, расположенный вокруг парковки.

— Нет. И да, мы снимем комнату. Но здесь мы позвоним и бросим машину. Заночуем в другом месте.

Шон выбросил свой мобильник, как только они выехали на шоссе, прямо под колеса встречного транспорта. В мобиле находился активированный GPS датчик, так что любой агент в «Роуз Бриар» мог его выследить. А Шон сейчас не знал, кому, кроме Роуэна, можно доверять, поэтому не хотел, чтобы эта информация была легкодоступна.

Как и обещал, Шон снял номер в придорожном мотеле. Габби присела на край кровати, пока он звонил Роуэну. Ответа не последовало, и это не похоже на агента. Дерьмо! Роуэн тоже в бегах? Ранен?

Шон оставил сообщение своему другу о случившемся с Биллом, что забрал Габби и что скоро перезвонит. Он ни на секунду не усомнился в преданности друга. Роуэн знал, где заперли Шона и Габби, черт возьми, Роуэн сам отвез Габби в тот дом, и окажись он предателем, мог бы легко убить её там.

Итак… кто это сделал?

Ученый, оперировавший Габби? Билл рассматривал такую возможность ещё до начала операции. Правительство? Но почему они не связались с «Роуз Бриар» напрямую? Они всегда так делали. Возможно, иностранное правительство?

Каким бы ни оказался ответ, это дерьмовая сделка.

— Хорошо. Пойдем, — сказал он, беря Габби за руку и помогая встать.

Она справилась с его признанием лучше, чем он ожидал. Шон полагал, что для человека, пережившего столько же дерьма, как и она, быть обманутой и использованной ничего не значит. И это его огорчало. Конечно, Шону не понравились подобные эмоции, и он постарался быстро их подавить. Не мог позволить себе оказаться эмоционально вовлеченным.

Шон призвал тени, приказав им скрыть их от посторонних глаз, и Габби безропотно последовала за ним в ночь. Они прошли несколько кварталов до другого мотеля. Шон не отпустил сгустившуюся вокруг них тьму, даже когда они вошли в мотель. Затем под покровом тьмы Шон украл ключ, и они направились в номер, так и не зарегистрировавшись.

Войдя в номер, Шон пристегнул ремень к дверной ручке. Если кто-то повернет её, то пряжка ремня загремит. Конечно, это не суперсовременная сигнализация, но и так сойдет. Его ресурсы ограниченны — до конспиративной квартиры пока не добраться, и не хочется вызывать подозрительность Габби — но и таскать Габби всю ночь за собой, не давая ей спать и заставляя нервничать, пока он будет искать всё необходимое, тоже не хотелось. По крайней мере, у него с собой имелось оружие. И наконец, Шон разогнал тьму.

— Что нам теперь делать? — спросила она, вздохнув и плюхнувшись на одну из кроватей.

Если бы он украл ключи от номера с большой двуспальной кроватью вместо двух раздельных, то мог бы предложить обнимашки. Обнимашки — код парня для секса.

— Сегодня мы отдохнем. А завтра начнем искать информацию.

— Вау. Замысловатый план, никогда бы не додумалась сама, — сухо отозвалась она, массируя затылок. — Только я хотела бы принять душ.

Его член мгновенно затвердел. Габби, обнаженная и влажная… о да.

— Хорошо. Принимай душ. — Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста.

— Обязательно. — Глядя куда угодно, только не на него, Габби встала.

Он последовал за ней в ванную. Габби попыталась захлопнуть дверь, ахнула и резко обернулась, когда та ударилась о его ботинок.

— Что ты делаешь? — спросила она, не в силах скрыть дрожь в голосе.

Не говоря ни слова, он заглянул в ванную. Увидел там достаточно большое окно, в которое Габби при желании могла бы легко пролезть. Он нахмурился. Зная её своенравие, Шон не доверял ей.

Он обернулся, задержал взгляд на её вздымающейся и опускающейся груди. Габби нервно скользнула языком по зубам. О да. Она собиралась сбежать. Шон охватил её всю взглядом. Губы, которые попробовал лишь однажды, но жаждал попробовать снова. Лицо, о котором мечтал неделями. Эти сладкие изгибы, грудь, которую ему не терпелось обхватить ладонями, соски, которые хотелось пососать.