— Простите. Давайте я заберу вашу верхнюю одежду, — Руби закрыла дверь и забрала их одежду. Мойра тоже обняла Акану. Джейден и Дункан, державшиеся за руки, из-за чего темная кожа эффектно переплеталась со светлой, смотрели на свою женщину теплыми, любящими глазами.

Коренное американское происхождение Джейдена Блэкторна было заметно по его длинным черным волосам, глазам, очертанию подбородка и смуглой коже. Дункан Малмейн-Блэкторн, в отличие от своей пары, имел светлые волосы, в которых сверкали золотистые пряди, и бледно-серые глаза. Рыжая сестра Шейна напоминала пламя, танцующее между двух мужчин, постоянно прикасаясь и поглаживая, чтобы удержать их в реальности. У Шейна потеплело на сердце, когда он понял, насколько они сблизились. Мойра чуть не потеряла обоих — одного из-за болезни пары, а другого из-за неуверенности в себе — и до сих пор не совсем оправилась от произошедшего. Никто из них не понимал, насколько глубокой была связь между Дунканом и Джейденом, пока вампир не уехал на несколько недель, едва не убив Дункана и Мойру. Если бы Джейден знал, что его отсутствие делало с любимыми парами, то никогда бы не покинул их, тем не менее прошлого не изменить. Теперь Дункан в качестве напоминания о произошедшем носил седые пряди, усеявшие золотую копну волос, с которыми на данный момент играл Джейден. Вампир рассмеялся, когда Дункан с раздраженным ворчанием оттолкнул его руку, но Шейн заметил веселье, которое Дункан пытался скрыть.

— С днем рождения, Акана, — Джейден тоже обнял Акану, затем, к явному неудовольствию Мойры, поднял ее и закружил.

Шейн не беспокоился о Джейдене. Вампир был напарником Аканы, поэтому они часто работали над делами, которые поручал им Робин. Но в последнее время Джейден был очень занят делами своего новоиспеченного клана, из-за чего перестал помогать Акане. Его присутствие в Небраске означало, что все дела в Колорадо благополучно завершились. По крайней мере, Шейн надеялся на это. Он гораздо охотнее доверил бы Джейдену прикрывать спину Аканы, чем этому Этьену. Может, Сидхе и сумел покопаться в мусоре, наполняющем голову Тристана Малмейна, но его похотливые глаза были постоянно прикованы к бедрам Аканы.

Ну серьезно. Что это за гребаное имя такое Этьен?

— Спасибо, Джейд, — Акана чмокнула Джейдена в щеку, и это взволновало Шейна. Она еще ни разу добровольно не целовала его.

Все остальные члены семьи поздравили Акану с днем рождения и вскоре уже копались в горе еды, приготовленной Эйлин. Шейн обнаружил, что сидит в углу с тарелкой в одной руке и бокалом вина в другой, снисходительно наблюдая, как его отец пытается заставить Акану съесть спаржу. Все равно, что смотреть, как он старался накормить Мойру в четырехлетнем возрасте брюссельской капустой. Акана корчила ту же самую гримасу «фу», что и Мойра.

— Она выглядит вполне счастливой.

Шейн был очень горд тем фактом, что не подпрыгнул при звуке низкого, веселого голоса.

— Надеюсь, так и есть, поскольку я планировал, что она будет жить здесь до конца своих дней, — он повернулся и улыбнулся рыжеволосому мужчине, стоявшему в окне. Удивительно, поскольку окно было плотно закрыто мгновение назад. Шейн не услышал, как оно распахнулось, к тому же по какой-то причине холодный зимний воздух не проник в дом. Вот что вы получали, когда Хоб решал заглянуть к вам на ужин.

Робин спрыгнул с открытого окна и бесшумно закрыл его.

— Прямо так? — Хоб склонил голову, жест получился каким-то нечеловеческим, почти птичьим. — А что она об этом думает?

Шейн пожал плечами.

— Она моя, а я живу здесь, — он протянул мужчине свою тарелку с нетронутым сандвичем. — Поешь?

Робин с легким поклоном взял тарелку.

— Спасибо.

Пока Робин ел сэндвич с ветчиной и сыром, Шейн изучал его. Что-то в Хобе заставило его сжать пальцы. То видение, которое Шейн видел раньше, становилось более четким при каждой встрече с Хобом, но все равно было вне досягаемости. Со вздохом Шейн, наконец, понял, что должно было быть в центре бури, которую ему постоянно показывало подсознание, и испытал шок.

— С тобой все в порядке?

Шейн кивнул, слишком потрясенный, чтобы говорить. Ему нужно было добраться до своего рабочего места. Нужно было попасть туда прямо сейчас. Видение тяжело давило на него, требуя завершения, прежде чем испарится.

— Да, — он протянул свой стакан Робину. — Мне нужно идти, — Шейн сделал знак своей матери, и та кивнула. Она понимала, что означало выражение его лица и где он будет находиться в ближайшем будущем. Если Шейн кому-то понадобится, то Эйлин все уладит. Его семья будет оберегать его, пока все не закончится.

— Шейн.

Он моргнул и уставился на Робина, но его видение стояло перед глазами, закрывая стройную фигуру мужчины.

— Да?

Робин внимательно посмотрел на него, медленно выгнув брови.

— Будь осторожен. На улице очень холодно.

— На улице холодно, — Шейн нетерпеливо посмотрел на дверь. — Да.

Он позволил Робину подвести себя к двери. Хоб дал Шейну пальто. Он моргнул, глядя на Робина, хотя на самом деле не видел мужчину.

— Мне нужно идти.

— Да, конечно, — Робин вывел его через парадную дверь. Холод не беспокоил Хоба. Порыв холодного ветра заставил его шелковую рубашку цвета карамели обтянуть торс, но Робин даже не вздрогнул. Он молча проводил Шейна в студию. Проницательный голубой взгляд Хоба ловил каждое движение Шейна.

Оказавшись внутри здания, Шейн повернулся к нему лицом.

— Спасибо.

— Всегда пожалуйста, — Робин с любопытством огляделся по сторонам. — Можно мне осмотреться?

Шейн кивнул и начал переодеваться в комбинезон. Его видение вышло на первое место, вынуждая забыть даже об элементарной вежливости. Пройдет какое-то время, прежде чем Шейн снова придет в себя, но к тому моменту он будет сильно измотан.

Хуже всего было то, что когда все закончится, Шейну придется позвонить провидице. Если то, что он видел, было правдой, то миру предстояла адская встряска.

***

Робин Гудфеллоу уселся на стропила и посмотрел вниз на Шейна Джолуна Данна. Он достаточно часто бывал среди тех, кто обладал даром предвидения, поэтому сразу распознал транс, но что его удивило, так это как Шейн воплощал свои пророчества в жизнь. Волосы мужчины блестели от пота, пока он трудился в кузнице, очищая серебряную руду, сгибая медь и латунь по своей воле. Его руки работали твердо, а прикосновения были сильными и одновременно нежными, когда он брал стекло и придавал ему форму, крутя, пока, наконец, не получал необходимый результат и цвет. Глаза Шейна так и остались затуманенными видением. Несмотря на это, Шейн смотрел на Робина без того ужаса, с которым часто сталкивался Хоб. Если бы Робин был склонен к мужчинам, то именно Шейн сумел бы завоевать его пустое, одинокое сердце.

Но Робин хорошо знал себя. Даже когда он принимал форму женщины, то в глубине души оставался любителем всего женского. Мысль о том, чтобы завести любовника-мужчину, была не совсем отталкивающей, но просто не приходила ему в голову. Робин жаждал нежной женской плоти и теплых любящих рук. Рук, которые ласкали бы и снимали бы тяжесть с его измученной души. Он желал, чтобы женщина имела глаза, которые смотрели бы на него без страха, разум, который был бы готов познать его и принять таким, каким он был на самом деле. Все, чего Робин хотел от жизни — мягкую постель для ночлега, нежные прикосновения и принятие, которое было ценнее всего остального. Найти такое было бы поистине чудесно.

Он улыбнулся, наблюдая за старшим ребенком Даннов проницательным взглядом. Лео Данн нашел такую женщину. Хоб был в восторге от миниатюрной Руби. Она всегда радостно встречала его, обнимала в знак приветствия и предлагала ту безопасность и уединение, о которых так мечтал Робин. Если бы она не обрела истинную связь, то он мог бы поддаться искушению и украсть ее у Сидхе. Но, увы, Руби была вне его досягаемости. Ее связывали узы любви и души с мужчиной, которого Боги выбрали для нее и только для нее одной.

Робин был счастлив за них. Осознание, что такая женщина существовала и что она взяла себе в пару фейри, давало ему надежду, от которой он уже давно отказался.

Робин держался совершенно спокойно, а Шейн устало дышал. Хоб понимал, что видения, которые двигали мужчиной, почти отступили, но Шейн, казалось, должен был завершить последнюю деталь. Последний штрих одной из статуй, над которыми он безумно работал всю ночь. Шейн довел себя практически до изнеможения тем, что видел только он. Робин не был уверен, что означали эти скульптуры, но Шейн знал, значит, Хобу предстояло выяснить это.

Все, что ему нужно было сделать, — подождать.

***

Звонок в дверь прервал рассказ Шона о том, как Шейн забрался в соседский загон и оседлал одну из самых красивых лошадей, известных человечеству. Как только мальчишку начали ругать, он заявил, что был уверен в своей способности обуздать животное, но не знал, насколько долго.

Слушая истории Шона, Акана удивлялась, что Шейн дожил до совершеннолетия. Этот мужчина был совершенно невменяем.

Дункан лениво махнул рукой, расслабившись из-за хорошей еды и вина.

— Я открою, — он распахнул дверь, и все следы хорошего настроения испарились. Джейден шагнул вперед, пряча Мойру за своей спиной. Холодная улыбка на лице Дункана была далека от радости, когда он приветствовал кузена: — Генри. Какой приятный сюрприз!

Акана резко обернулась и впилась взглядом в Генри Малмейна, стоявшего на пороге дома Даннов. Разве он не должен был быть в Нью-Йорке? Она осторожно кивнула. Черт, это могло полностью разрушить ее прикрытие.

— Генри.

Генри кивнул, изучая пронзительными голубыми глазами все нюансы от праздничного плаката до торта в руке Аканы.

— Я не помешал?

Джейден пожал плечами, а на его лице появилась саркастичная ухмылка, которую он так часто использовал.