Что у нее осталось? Куда ей теперь идти?

Она не в первый раз задумывалась о таких вещах, только в ее прошлом не было таких вещей, как зомби-вирус и апокалиптические условия. Нет, ее прошлое было жестоким и вовсе не оригинальным.

Разведенные родители. Отчим, склонный к насилию. Годы работы с психотерапевтом. Рваные раны, еле как замаскированные ее стремлением к «достигаторству» и интимными проблемами.

Мир, в котором она научилась держаться на плаву, ни капли не походил на мир, с которым она столкнулась теперь.

Она уставилась на пузырек с таблетками как на вызов.

Утром она решит, что делать.

***

Кейтлин проснулась с саднящим горлом, которое жгло так, будто она кричала во сне.

Может, так оно и было.

Но как минимум она приняла решение.

Схватив пузырек таблеток с полки, она сунула его в карман и заставила себя подняться по лестнице. Убрав баррикаду с дороги, она сделала несколько глубоких вдохов, затем закрыла рот и нос ладонью и открыла дверь.

Всюду летали мухи, а от вони у нее заслезились глаза.

Однако она не могла отвернуться. Она не станет прятаться от ужаса, который им пришлось вынести.

Некоторые тела она узнавала. Джессика… Хэл…

Другие слишком сильно разложились. Некоторые вообще не напоминали трупы — их так сильно обгрызли, что остались одни кости и скользкие сухожилия.

Проходя через кухню, она заметила потрепанную бейсболку Карла, валявшуюся на полу. Однако тела рядом на него не походили.

Ногой она задела несколько карточек из настольной игры, когда вошла в гостиную, и сердце ухнуло в пятки. Если бы дети выжили, она бы их услышала.

Комикс, который оставил для нее Джош, теперь валялся порванным и разбросанным в сгустившейся луже крови и других жидкостей.

Она стояла посреди кладбища.

«Вперед, — подумала она. — Двигайся вперед. Выживи».

На онемелых ногах Кейтлин побрела в помещение для стирки и нашла одежду, которую Ханна постирала для нее. Она также взяла несколько запасных пар носков и чистое нижнее белье ее размера и запихала их в полиэтиленовый пакет для продуктов. Это все, что она возьмет из дома, который дал ей приют. Это все, что она возьмет у семьи, которая приютила ее и сгинула.

Выйдя обратно в гостиную, Кейтлин заставила себя посмотреть на каждое оставшееся тело. Они были щедры и добры к ней, когда у нее ничего не было, а она не сумела их защитить. Меньшее, что она могла сделать, — это почтить трагедию их смертей.

Убедившись, что улица пустует, она открыла дверь, едва державшуюся на петлях, и ушла.

***

Один из домов на улице оказался безопасным и нетронутым множеством фриков, которые прошли по этому району.

Там Кейтлин нашла большой рюкзак и достаточно припасов, чтобы ей хватило на некоторое время. Еда, бутылки воды, аспирин от боли. Она сохранила пузырек с обезболивающим, но не планировала использовать его, если не возникнет крайней необходимости. Она выходила на неизвестную территорию, и ей нужно сохранять остроту ума. Она сейчас не могла быть вялой и под кайфом.

Собрав все, что смогла найти, она приподняла рюкзак, проверяя его вес, и решила, что он не настолько тяжелый, чтобы навредить ей. Кейтлин не знала, как долго будут заживать ее сломанные ребра, но грудь не пронзало агонией при каждом движении, так что, наверное, ей становилось лучше.

Зайдя на кухню, она нашла нож для стейков, который легко могла спрятать в боковом кармане рюкзака, а также выпила целую бутылку воды прежде, чем выйти за дверь.

Теперь у нее имелся только один план — убраться подальше из Атланты, выбраться из Джорджии, найти дорогу обратно в Нью-Йорк.

Двигаться вперед.

Выжить.

Выжить ради тех, кому это не удалось.