Глава 6

Амалия бросила блокнот на стол:

— С меня хватит. У меня уже в глазах двоится.

— Есть такое, — вздохнула я. — Пора уже ложиться спать.

Результаты наших трудов были разбросаны по столу — гримуар культа, учебники, блокноты, переводы и куча бумаг со скопированными ритуалами касательно демонов-магов. Вернувшись с собрания, мы сразу же засели за работу, а сейчас уже 1:10 ночи.

При упоминании о сне, взгляд Амалия сместился в сторону моей спальни:

— Зуилас уже ушёл на ночную прогулку?

— Нет, он всё ещё пытается разобраться в магии амулета.

Он сидел в моей комнате, потому что наши «zh’ūltis споры отвлекали его от важного занятия.

Она хмыкнула:

— Пожалуй, я еще немного задержусь.

У моего сонного мозга ушло несколько минут на то, чтобы понять причину её нежелания идти спать.

— Амалия, тебе не надо следить за мной. Если он не уйдёт к тому моменту, когда я буду ложиться, я сама его выгоню из комнаты.

Она одарила меня скептическим взглядом, пробудившим во мне стыд и гнев.

— Серьёзно, — рявкнула я. — Я ему всё объяснила, и он всё понял. Мы просто немного запутались, ладно? Вся ерунда с кормлением и всё такое.

— А я говорила тебе не кормить его, — пробубнела она. — Ну ладно, тогда я буду готовиться ко сну.

И она отправилась в ванную. Чтобы не начать думать о чём-то ненужном, я принялась рисовать круг вызова, с помощью которого «создавался» демон-маг.

Дверь ванной распахнулась, и мимо меня проплыла Амалия:

— Спокойной ночи.

— Приятных снов.

Квартира погрузилась в тишину, и лишь я продолжала перерисовывать массив заклинаний. Часть магии Арканы была мне знакомой, хоть и сложной, но в заклинании также присутствовали и острые демонические руны. Амалия объяснила мне, что для этого заклинания призыва не требуется демоническая магия. Руны здесь выступали скорее в качестве идентификаторов, описывая демонические аспекты заклинания так же, как руны Арканы описывают земные элементы.

Я копировала их один за одним, чувствуя, как по моим рукам бегут мурашки. Это заклинания создала Антея: я видела его различные вариации в своём гримуаре. Как она умудрилась вписать в него демонические руны? Откуда она о них узнала? От демона, а затем просто добавила их в заклинание? Или же она убедила демона создать вместе с ней массив заклинания призыва?

Отложив в сторону карандаш, я поднялась, потянулась и плюхнулась на диванчик. Разминая ноги, я бросила взгляд на спальню, задаваясь вопросом, когда же Зуилас уже закончит с амулетом, чтобы я наконец могла завалиться спать. Глаза слипались нещадно.

В дверном проёме появилась тень. Зуилас тихонько пересёк гостиную — цепочка с амулетом свисала с его пальцев.

Он выбрал идеальное время — должно быть, услышал мои мысли о том, что я хочу спать. Мне же довольно редко удавалось прочитать его мысли, но иногда они всё же до меня доходили. В такие моменты мне было интересно, почему он меня не блокирует? Возможно ли что теперь, когда он открылся мне, ему сложно закрыться снова?

Бросив беглый взгляд на журнальный столик, он кинул мне амулет.

Пока я ловила его, он опустился на своё любимое место — оперевшись спиной о диванчик и уткнувшись плечами мне в колени. Из его груди вырвался тихий вздох:

— Я ничего не могу понять.

Почему от его хриплого голоса у меня по телу побежали мурашки?

— Что именно? — спросила я.

— В нём сплетены три заклинания, na? Одно, чтобы разорвать контракт. Одно, чтобы открыть портал. А третье — это демоническая vīsh, — он устало откинул голову назад. — Демоническая vīsh. Я не понимаю её. Это не атакующая vīsh, и не защитная. Это вообще никакая vīsh. Она ничего не делает!

— Но должна же она что-то делать, — прошептала я, рассматривая центр медальона.

— Не знаю, что она делает.

— Можешь хотя бы предположить?

— Предположить? Нельзя предполагать Vīsh.

Я слегка приподняла бровь. Фыркнув, он оторвал голову от подушки. Оперевшись рукой о колено, он принялся просматривать наши с Амалией записи.

Мой взгляд скользнул к амулету, и я потёрла металлический диск:

— Это изумительно, не так ли?

— Ih? — оторвался он от просмотра наших записей.

— Этому амулету несколько тысяч лет! Его создали мои предки, и, скорее всего, он также принадлежит и твоим предкам. Он целую вечность пробыл в мире демонов, переходя от одного владельца к другому. В скольких руках он побывал?

Его глаза слегка расширились и скользнули к медальону.

— Тысячи лет, — продолжала я. — И вот каким-то образом он оказался у нас — у последней наследницы Антеи и Короля Дома Валиир.

Зуилас обернулся. Его тёплые руки коснулись моих так же бережно, как мои касались амулета. Он внимательно уставился на него, как будто впервые видел. Губы приоткрылись в лёгком изумлении.

— Как долго он принадлежал Дому Валиир? — он слегка наклонил голову. — Сколько прошло времени прежде, чем Лушивер украл его?

— Этого мы, наверное, никогда не узнаем.

— Perdūsa Ahlēa valāra salith īt lidavisa ah’kan, — вздохнув, произнёс он, убирая свои рук.

— А?

— Это означает… Ahlēa заставляет солнце двигаться, а дожди — идти. Я выучил это… эти слова от одной мудрой payapis. Zh’ūltis бороться с солнцем, так она говорила.

— Подожди, — наклонилась я вперёд. — Ты имеешь в виду, что тебе эту фразу сказала payapis? Вот прям лицом к лицу сказала? А разве payapis — это не супер-пупер сильные демоницы?

Его дыхание дёрнулось, как будто он сказал то, что вовсе не намеревался говорить, и он тут же отвернулся к столику.

— А я-то думала, что ты никогда не встречал демониц! — воскликнула я. — Разве ты не с ужасом отзывался о них?

Он раздражённо повёл плечами:

— Я не боюсь их, — прорычал он. — Я — ahktallis, так что я не умру.

Я умён, перевела я его слова.

— Но ты же сам рассказывал, как убегал от демониц. Когда это у тебя был разговор с одной из демониц? Когда она тебе сказала… как там эта фраза?

— Ahlēa заставляет солнце двигаться, а дожди — идти.

— Что значит Ahlēa?

Его раздражённый взгляд прошёлся по моему лицу, а затем он тыкнул пальцем в массив заклинаний:

— Ahlēa.

— А? — спросила я, переводя взгляд с рисунка на него и обратно.

— Это и есть Ahlēa, — он снова тыкнул в сторону рисунка. — Вот эта вот часть. В человеческой vīsh.

Ничего не понимая, я сползла на пол и уселась рядом с ним, оставляя амулет на диванчике:

— Никто не знает, что означают эти демонические руны. Амалия сказала, что призыватели просто копировали их, вот и всё.

— Вы используете vīsh, не понимая её?

— Я — нет, а вот другие… наверное, да. А ты можешь прочесть эти руны?

— Конечно же, — он указал на одну из них. — Эта связана с Ahlēavah. А эти три — с Ahlēvīsh.

— Ahlēa, Ahlēavah и Ahlēvīsh, — медленно повторила я за ним. — Я так понимаю, что все они связаны между собой. Но что они значат?

— Ahlēa — очень сильная vīsh из моего мира.

— Ты имеешь в виду демоническую магию?

— Нет, — он постучал по моему артефакту, висящему на той же цепочке, что и инферно. — Откуда ты черпаешь эту магию? Не из себя же, na?

— Ну, наша магия берётся из природных сил земли, — мои глаза расширились в понимании. — То есть получается Ahlēa — это природная магия демонического мира?

— Не знаю насчёт всего демонического мира, но это природная магия моего мира. Ahlēavah это земля Ahlēa.

Восторг — вот что я сейчас чувствовала. Знал ли об этом хоть один человек?

— А что насчёт Ahlēvīsh?

— Хм, — он потянулся к столику и схватил свою книжку с фотографиями лучших пейзажей Земли. Раскрыв её, он пролистнул фотографии гор, рек, островов и обрывов, пока, наконец, не нашёл то, что искал.

В отличии от пейзажей под открытым небом, на этой фотографии была изображена пещера, заполненная огромными кристаллами холодного белого цвета. Они свисали с потолка пещеры.

Внизу стояла подпись: «Пещера кристаллов. Найка, Мексика.»

— Ahlēvīsh похожа вот на это, — он провёл пальцами по кристаллам. — Только там их форма немного отличается, и они поменьше размером. Некоторые побольше. В моём мире много таких мест, а в других — нет. Их подпитывает магия Ahlēa, поэтому мы называем их Ahlēvīsh.

— Так они магические? — оторвав взгляд от картинки, спросила я. — А вы можете использовать их магию?

— Мы используем их, но не для магии. Они похоже на вот это.

Я почувствовала давление на шее. Опустив взгляд, я увидела, что он держит в руках мой инферно.

— Мы можем входить в Ahlēvīsh, так же, как я вхожу в инферно. Мы называем это kish lēvh. Внутри мы в безопасности. Ничто не может причинить нам вред. Там мы набираемся сил и исцеляемся от ран.

Я вспомнила слова Зуиласа о том, что, когда его отец умер, он знал только как драться когтями и прятаться в Ahlēvīsh.

Он слегка потянул за инферно, вынуждая меня наклониться к нему поближе:

— Я чувствую в этом силу Ahlēvīsh. Не точно такую же, но… Вкус этой vīsh напоминает Ahlēa и тебя.

Щёки моментально вспыхнули. Я вытащила инферно из его рук.

— Получается, демонические руны внутри заклинания призыва пробуждают магию твоего мира. И, похоже, что эта магия является частью магии инферно, которая привязана к Ahlēvīsh.

Отодвинув бумаги в сторону, я нашла в гримуаре вторую часть массива заклинания создания демона-мага и показала её Зуиласу.

— А что ты скажешь насчёт демонических рун в этом заклинании?

Склонившись над страницей, он принялся пояснять:

— Эта руна означает «кровь». Что конкретно делает это заклинание?

— Первая часть этого заклинания призывает демона в круг вызова. Ты был призван по такому же принципу. Вторая часть заклинания вырывает демона из первого круга и переносит его во второй — то есть в тело человека. Демон оказывается навеки заточён в теле человека, потому что не может разорвать круг.

Он слегка зарычал, обнажая клык, и в моём мозгу вспыхнула ненависть к людям — отголоски его эмоций, не моих.

— Я думаю, — медленно произнесла я, — что эта руна крови используется для того, чтобы привязать призывателя к демону.