Глава 3

Райдер

Я говорил себе, что больше не буду заходить на страницу Монтаны Лейн, но сказать легче, чем сделать. Вдруг понял, что сижу ночью в одиночестве и неизбежно щелкаю туда «просто посмотреть, что она делает». Зависать с ней виртуально, стало привычным и комфортным. Я просил ее спеть еще раз или два, но в основном просто молча за ней наблюдал.

Во время общего чата она никогда не показывала больше, чем голую грудь. Но периодически исчезала, и я всегда задавался вопросом, что происходило во время этих приватных показов.

Я заходил к ней на страницу пять ночей подряд. Но сегодня было по-другому. Впервые, я решил попробовать что-нибудь.

Не знаю, чего я ждал, но мне просто хотелось ее для себя хотя бы ненадолго.

Я внес достаточно жетонов и запросил приват. На лбу выступил пот. Ведешь себя глупо. Так я думал про себя, удивляясь тому, что на самом деле нервничал предстоящему контакту тет-а-тет.

Она попрощалась с публикой и исчезла на несколько секунд. Потом мне предоставили доступ в приватную комнату, и затем она снова появилась на экране.

Монтана помахала.

— Привет, БогЭкрана. Как дела? Я уж думала, ты не попросишь.

Я напечатал.

БогЭкрана90: Привет. Ну и как это работает?

— Ну, знаешь, ты можешь разговаривать со мной в этой комнате или даже включить камеру, если хочешь, чтобы я тебя увидела. Но определенно, ты не обязан показывать свое лицо. Просто включи микрофон, чтобы я тебя слышала. Так мы сможем поговорить, и тебе не придется печатать. Это один из плюсов привата. Если предпочитаешь не разговаривать, можешь печатать.

Я не понимал, что смогу поговорить с ней или показать, как я выгляжу. Блядь. Этого точно не будет. Мне нужно быть наготове. Показать ей свое лицо было бы рискованно. Она могла выяснить мою личность. Меня привлекало это место именно из-за анонимности.

Но то, что она услышит мой голос, вреда не принесет. Я нашел кнопку включения микрофона и нажал на нее.

— Ты меня слышишь? — спросил я.

Она улыбнулась.

— Да. О, Боже, да. Привет. — Казалось, Монтана была рада.

— Привет, — улыбнулся я. — Ладно… круто. Я, очевидно, этого никогда не делал.

— Твой голос гораздо ниже, чем я представляла, БогЭкрана. Не такой, как я ожидала.

Подождите-ка.

Какого хрена?

— А чего ты ожидала? — спросил я, понижая голос еще больше.

— Почему-то я думала, что ты застенчивый, мягко говорящий мужчина. Твой голос приятный и низкий. У тебя действительно приятный голос.

Отлично. Она думала, что у меня голос, как у девчонки. Молодец, Райдер.

— Спасибо. У тебя тоже. То есть, не низкий. Но приятный.

— Я тебя понимаю.

— Особенно, когда ты поешь. Очевидно, ты уже знаешь, что мне нравится твой голос, — заметил я.

Она передвинулась, скрестив ноги.

Казалось, ей было комфортно со мной.

— Ага. Меня все еще сбивает с толку, что ты хочешь лишь слушать мое пение. Полагаю, ты хотел этого приватного времени для других причин. Что бы ты хотел, чтобы я для тебя сделала?

Эм-м-м… черт. Я был таким наивным? Она считала, что я позвал ее сюда для каких-то виртуальных сексуальных услуг. Безусловно, я бы с удовольствием попробовал что-нибудь этакое с ней сейчас — я был чертовски возбужден — но не мог попросить ее о чем-нибудь. Мне казалось это чем-то противным.

— На самом деле, я просто хотел с тобой поболтать. — Технически, это была правда.

Ее глаза округлились.

— Серьезно?

— Да.

— Большинство приглашает меня сюда не за разговорами.

— Ну, я не отношусь к большинству.

— Я это уже поняла за то короткое время, что тебя знаю, БогЭкрана. Ты определенно не похож на большинство парней, которые заходят на мою страницу.

Я посмотрел на часы.

— Сколько у нас времени?

— Двадцать минут. — Она посмотрела на свой телефон. — Ну, уже пятнадцать.

— А потом что?

— Ну, обычно, ты можешь внести еще, если хочешь продлить время, или я вернусь в общий чат.

— Хорошо.

Монтана склонила голову и посмотрела на меня через экран.

— Итак, о чем бы ты хотел поговорить? — Несмотря на то, что она не могла видеть меня, казалось, будто могла.

— Я сейчас немного в ступоре, если честно. Со мной такое обычно не случается.

— Это нормально. — Она улыбнулась. — Здесь нет правил. Тебе не надо говорить ничего сверхъестественного.

— Наверное, я просто хотел тебя для себя ненадолго, хотел твоего внимания… или чего-нибудь. Я думаю, ты потрясающая. Ты меня восхищаешь.

Она выглядела искренне растерянной от моих слов.

— Почему?

— Я не имею в виду твой внешний вид. Я говорю обо всем остальном.

— Из-за тебя у меня появится комплекс, БогЭкрана.

— Что? — Я определенно этого не хотел. — Почему?

— Если сравнивать с остальными, я тебя, кажется, совсем не интересую в физическом плане.

Это было смехотворно.

— Ты шутишь?

— Ну, ты ни разу не просил меня снять майку или что-то подобное. Или ты считаешь меня не привлекательной, или ты слишком приличный парень. Все еще пытаюсь выяснить, — подмигнула она.

— Поверь мне, мои мысли относительно тебя не совсем чисты. Это просто… То, что привлекло меня к тебе изначально, — не твой внешний вид. Ты казалась другой. Твое превью со скрипкой разожгло мое любопытство.

Она отклонила голову назад.

— А этим превью я, наверное, отпугиваю больше людей, чем заманиваю, да? Не знаю, почему его выбрала. Может, я считала, что это выделит меня среди других девушек, но готова поспорить, это также отпугивает людей, — фыркнула она. — Эй, у меня вопрос. Что у меня общего со скрипкой?

— Эм… Не знаю. Что?

— Стринги (Примеч.: игра слов: g-string — стринги, а также струна (string) на скрипке), — рассмеялась она, и ее буфера подпрыгнули. Клянусь, это оказало терапевтический эффект на меня.

— Прикольно, — усмехнулся я. — В общем, я думаю, эта фишка со скрипкой — крутая. Я уже готов был наткнуться на голый филармонический оркестр. Где ты научилась играть?

Она сделала глубокий вдох.

— Моя мама была учителем музыки. Она играла на нескольких инструментах и обучила меня игре на скрипке.

— А. Интересно. Теперь понятно. Ты играешь только на одном инструменте?

— Да.

— Твоя мама знает, как ты зарабатываешь? И то, что ты так креативно вплетаешь в это дело музыку?

Ее лицо помрачнело. Она смолкла, потом сказала:

— Нет. Ее больше нет. Она бы перевернулась в могиле, если бы узнала об этом.

Черт, ладно. Этот разговор только что свернул не туда.

— Ох. Эм… Мне жаль.

— Все хорошо. Она умерла, когда мне было двадцать.

Это определенно произвело на меня эффект.

— Моя мама… тоже умерла, — поделился я с ней. — Она умерла пару лет назад. Поэтому…

— Мои соболезнования. — Мы просто смотрели на экраны, связываясь общей потерей, а затем она сказала: — Сколько тебе?

— Двадцать восемь.

— Так тебе было сколько? Двадцать пять, когда она умерла? Слишком молод, чтобы потерять маму — как и я. Я тебя понимаю.

— Сколько тебе? — спросил я ее.

— Двадцать четыре.

Я пригласил ее в приват не для тяжелых разговоров. Я не был уверен, смогу ли сейчас это вынести. Определенно необходимо было сменить тему.

— Итак, зачем весь реквизит позади тебя? Похоже на цирк. Я не видел, чтобы ты и половину использовала.

— Это какая-то смесь цирка и барахольщицы, да? — рассмеялась она. — Это действительно сумасшествие. Это вещи, которые люди просят время от времени. Никогда не знаешь, что тебе понадобится. Хотя, единственное, к чему я привыкла — фаллоимитаторы.

— Ну, да, никогда не знаешь, понадобится тебе боа из перьев или, на крайняк, гигантские очки.

— Так ведь? — Она рассмеялась. — Полагаю, мне нужно от чего-то избавиться. Слишком много всего насобирала.

— Как долго ты этим занимаешься — трансляциями?

— Где-то полтора года.

Я поудобнее устроился в кровати, с каждой секундой чувствуя себя более раскованно.

— Ты помнишь свою первую ночь?

Она шумно выдохнула и рассмеялась.

— О Боже. Да. Я так нервничала. Все время проверяла свет, меняла одежду… думала обо всем реквизите. Но когда начался эфир, я поняла достаточно быстро, что всем пофиг на эти детали.

— Поэтому ты просто… продолжила?

Она улыбнулась.

— Ну, сначала, я выпила. Кое-что крепкое.

— Могу себе представить.

— Я помню, как смотрела на счетчик комнаты, ждала, когда он будет увеличиваться — поначалу, шло очень медленно. Было лишь несколько зрителей. Я почти бросила это дело еще до начала. То есть, здесь такая конкуренция. Я не думала, что кто-нибудь вообще появится. Хотя, когда дело начало двигаться, я быстро приноровилась. На сегодняшний момент я видела и слышала все.

— И не все было хорошим, я полагаю.

Она немного напряглась.

— Нет. Иногда то, что говорят люди… может быть ужасным.

У меня закипела кровь при мысли о других лузерах, которых я видел за то время, что захожу к ней в чат. Я вскипал, просто думая об этом.

— У них нет никакого гребаного уважения. Не могу сказать, сколько людей я хотел виртуально убить.

— Спасибо, что модераторы обычно достаточно быстро устраняют таких типов. Правило номер один — не отвечать им. Вся прелесть этого места в том, что это я диктую правила. Я могу не общаться с теми, с кем не хочу. А кнопка завершить чат находится совсем рядом — всего лишь один клик.

Я порадовался, что она могла это все контролировать.

Я усмехнулся.

— Вот если бы в реальной жизни было так — была бы такая магическая кнопка «завершить чат».

— Точно. — Она широко улыбнулась.

— Я работаю в индустрии развлечений, — сказал я, решив немного открыться. — Здесь очень жестко, я постоянно пересекаюсь с людьми, которые хотят узнать меня лишь из-за тех возможностей, что, как они думают, я могу им предоставить. У меня есть определенное число подхалимов, но иногда было бы классно просто самому выбирать, с кем пообщаться, как здесь.

— Или просто отключиться и исчезнуть посреди разговора, — рассмеялась она.

— Да! Это было бы идеально.

— Прикольнее всего, когда люди думают, что могут лестью уговорить меня раздеться для них и при этом не платить, будто я здесь не на жизнь себе зарабатываю.