Глава 7

Мойра была снаружи, наслаждаясь солнечным светом, лившимся со склона горы перед домом её семьи. Хампфри бегал туда-сюда, исследуя густую травы своим носом, ища скрытые богатства среди выступов скал. Ещё не до конца выросший пёс являлся для неё источником постоянного веселья, и её единственным лекарством от одиночества.

Большую часть её жизни дол был местом, полным людей. Её братья, сестра, родители и друзья делали это место оживлённым и несколько хаотичным. Она в те времена на самом деле это не ценила, но нынешняя изоляция дала ей много времени на обдумывание прошлого.

Она в кои-то веки была одна, абсолютно полностью, за исключением Хампфри, конечно. Формально, она всё ещё была под стражей, но стражи принадлежали ей — ни у кого из них не осталось собственного разума. После ухода Мёйры ей было не с кем поговорить, кроме как с собой. Поэтому она проводила много времени, думая о людях, которых ей не хватало — а не хватало ей более всего матери.

«Я никогда не ценила её», — думала Мойра уже в десятый раз за день. В детстве Пенни была для неё всем, в юности — препятствием, и лишь недавно она стала ей самым близким доверенным лицом, когда она больше ни с кем другим не могла поговорить. А теперь Пенни не стало.

Хампфри закончил своё последнее расследование, и побежал обратно к ней, привлекая лаем её внимание. Она погладила его по голове, и почесала уши:

— Тут теперь только мы с тобой, Хампфри. — Затем она посмотрела обратно на дом, где находились её стражи, по совместительству являвшиеся её заклинательными двойницами. — И ещё я, я, я, и я… ну, ты понимаешь, правда, Хампфри?

Все остальные куда-то ушли, занимаясь непонятно чем, а я здесь, застряла на склоне горы. — Она подумала, что в этом была некая ирония — она наверное делала больше, чем все остальные, но при этом ей было совершенно скучно. Пока сама она не делала почти ничего, её подчинённые вели тайную войну от её имени.

— «Гарэс и Коналл здесь». — Безмолвное сообщение пришло от одного из стражей внутри. Встав на ноги, Мойра отряхнула юбки, и пошла вверх по склону к парадной двери, поманив Хампфри за собой. Она не хотела, чтобы молодой пёс потерялся, пока она в доме.

Она ждала в гостиной, когда Гарэс и Коналл туда вошли:

— Хотите чаю? — вежливо спросила она, поддерживая на лице отчуждённое выражение.

Гарэс Гэйлин проигнорировал её вопрос, а Коналл подошёл ближе:

— Как у тебя дела? Кто-нибудь ещё пришёл домой?

— «Ты спрашиваешь для себя, или для Королевы?» — мысленно ответила Мойра, не пытаясь скрыть своё недоверие по отношению к младшему брату.

Прежде чем Коналл смог ответить, Гарэс сказал:

— Пожалуйста, больше так не делай. Если я снова почувствую движение твоего эйсара, то посчитаю это враждебным действием. Ясно?

— Она лишь приветствовала меня, — сказал Коналл, с досадой повернувшись к своему спутнику.

Мойра улыбнулась:

— Лорд Гэйлин прав, Коналл. Я — маг Сэнтиров, и всё, что я делаю, следует рассматривать как угрозу. Я могу выжечь тебе мозги, или превратить Лорда Гэйлина в марионетку.

— Она бы ничего подобного не с делала, — возразил Коналл.

«Как же мало ты знаешь, брат мой», — кисло подумала Мойра. «Ты слишком доверчив, как ко мне, так и к тем, кто ныне окружает Королеву». Но мысли эти она оставила при себе, чтобы не ярить Гарэса.

Архимаг прошёл вперёд, и уселся, не дожидаясь приглашение, будто был тут главным.

— Ты видела кого-нибудь из твоей семьи? — подчёркнуто спросил он, повторяя вопрос Коналла.

Мойра никогда не чувствовала особой близости к Гарэсу, а теперь обнаружила, что в ней начинает развиваться к нему неприязнь. Где-то секунду она изучала его взглядом, и подумала было на него напасть. Это выдало бы её замыслы, но если бы она смогла подчинить архимага, то это значительно бы усилило её позицию. В комнате было четыре стража, трое из которых были крайтэками. Действуя сообща, они вполне могли бы пробить защиту Гарэса прежде, чем он успеет отреагировать.

Она решила проявить осторожность. Одарив архимага вежливой улыбкой, она уселась напротив него:

— Нет. Боюсь, что я никого не видела. Остальные мои брат и сёстры слишком умны, чтобы оказываться в пределах досягаемости Королевы. — В конце этой ремарки она одарила Коналла обвиняющим взглядом.

— Королева лишь пытается сделать то, что лучше для Лосайона, — возразил её брат.

— Она предала нашу семью, Коналл, свою семью, и ты тоже это делаешь, продолжая её поддерживать, — упрекнула его Мойра. — Ты помог ей арестовать твоего собственного отца. У тебя что, совсем стыда не осталось?

На лице Коналла отразилась боль:

— Я не предатель, Мойра.

— А королева — предательница, — резко отозвалась она. — И она заплатит за содеянное.

— Ещё раз пригрозишь ей, и я тебя удалю, как угрозу Короне, — предупредил Гарэс. — Здесь и сейчас.

— В своём собственном доме я буду говорить всё, что мне вздумается, Лорд Гэйлин, — холодно сказала Мойра. — Вам следует подумать о том, где вы находитесь, прежде чем мне грозить. Либо так, либо вам следует взять с собой побольше охраны. Не уверена, что десяти хватит защитить вас, если вы меня разозлите.

Гарэс прищурился:

— Если ты хочешь побольше стражи, то это можно устроить.

— Пожалуйста, — мило произнесла Мойра. — Уверена, мы все будем чувствовать себя спокойнее.

— Хватит, Мойра! — вставил слово Коналл. — Мы сюда пришли не для споров. Мы пришли потому, что Замок Камерон перекрыт щитом.

— Вам это причиняет неудобства, Ваше Превосходительство? — сказала Мойра чуть ли не сочащимся кислотой голосом. — Уверяю вас, я никак к этому не причастна.

Её младший брат дёрнулся от её слов, но не сдался:

— А что Мёйра? — спросил он.

— Кто такая Мёйра? — спросил Гарэс.

Мойра написанным на лице раздражением закрыла глаза:

— Моя заклинательная двойница, или, как я предпочитаю её называть — моя сестра, — ответила она, затем посмотрела на Коналла: — Она со мной, как и всегда.

— Я хотел бы с ней поговорить, — сказал Коналл. — Просто чтобы проверить.

Мойра кивнула:

— Определённо — покуда Лорд Гэйлин пообещает вести себя прилично. Не хочу, чтобы он посчитал это не спровоцированным нападением.

Щит Гарэса, уже бывший мощным, усилился ещё больше:

— Делай как хочешь.

Секунду спустя эйсар Мойры пришёл в движение, выскальзывая из её тела, и выделяясь в отдельное существо, состоявшее полностью из эйсара. Затем её копия сказала:

— Привет, Коналл.

Гарэс зарычал:

— Значит, твоя мать была права. Ты продолжила пользоваться своими злыми приёмами.

— Ты как, Мёйра? — спросил Коналл.

— Хорошо, — сказала заклинательная двойница. — Хотя мне и не нравится, в каком направлении развиваются события.

Мойра тоже заговорила, обращаясь к Гарэсу:

— Можете сказать жене, что я вела себя хорошо. Мёйра — результат войны в Данбаре. С тех пор я больше не нарушала никаких правил.

— Само существование этой твари противно природе, — выплюнул архимаг. — Почему ты от неё не избавилась?

Разъярившись, Мойра гневно посмотрела на него:

— Тебе следует подумать о том, на чём ты женился, прежде чем начинать разбрасываться оскорблениями и предлагать устранить кого-то.

Сила Гарэса полыхнула. Подняв палец, он подал знак охране:

— Отделите их друг от друга. С этой я разберусь прямо сейчас.

Крайтэки шагнули ближе, потянувшись руками к уже висевшим на их поясе сплетённому из заклинаний оружию. Взгляд Мойры метался из стороны в сторону, пока она раздумывала, выдать ли себя, обострив ситуацию, или позволить Гарэсу поступать по-своему, и продолжать притворяться.

Все удивлённо замерли, когда Коналл встал между Гарэсом и заклинательной двойницей, влив ещё силы в свой щит, и разведя руки, будто готовился к бою. Сверкающие искры актинической силы замелькали вокруг его кулаков.

— Довольно, Лорд Гэйлин. Я не потерплю угроз моей семье. Ни в моём доме, ни где-то ещё, если уж на то пошло. Если вы намереваетесь прибегнуть сейчас к насилию, то у нас с вами проблема.

Лицо Гарэса посуровело:

— Ты готов лишиться своего положения, чтобы защитить это чудовище?

Коналл поднял подбородок:

— Я готов отдать жизнь, чтобы защитить любую из моих сестёр — в том числе тех двух, что стоят здесь сейчас.

Мойра была тронута жестом брата, но в то же время у себя в голове она заново рассчитывала их шансы. Если Коналл встанет на её сторону против архимага, это существенно повысит вероятность пробить защиту Гарэса достаточно быстро, чтобы завладеть его разумом. Если, конечно, Коналл не осознает, что именно она делает, и не переметнётся на другую сторону посреди боя. Её младший брат был наивен, но его чувство чести почти гарантировало, что её план он не одобрит.

«Если только Гарэс не сумеет убить мою заклинательную двойницу первым же ударом», — холодно подумала Мойра. «Коналл не осознаёт, что она — не настоящая Мёйра. Может, он так разъярится, что встанет на мою сторону полностью — или хотя бы достаточно долго, чтобы я успела захватить контроль над Гарэсом».

План был таким холодным и жестоким, что даже заставил Мойру на миг призадуматься, но в её сердце не было места сомнениям. «Если заклинательная двойница двинется в сторону Гарэса или одного из его якобы союзников, крайтэков, и он её убьёт, то этого может хватить», — думала она, готовясь отдать приказы.

Как раз перед тем, как она это сделала, Гарэс расслабился, и отступил, взмахом руки приказав крайтэкам убрать оружие.

— Это — ошибка, Коналл, — предостерёг он.

Коналл стоял на своём:

— Если так, то вас это не касается. Я отвечаю лишь перед Королевой, и будь она здесь, она бы со мной согласилась, я уверен.

— Спасибо, — тихо сказала из-за плеча брата Мойра. Чувства в её словах были истинными, и она почувствовала лёгкую вину за свой план повернуть его благородные намерения в её пользу.

Бра оглянулся на неё, бледно улыбнувшись:

— Мы — семья, — просто сказал он.