Много лет назад выкованная Мордэкаем для Харолда броня была крепкой и хорошо сделанной, и даже уязвимые её места, вроде подмышек, были защищены кольчугой. Нормальное остриё не не пробило бы её, и даже зачарованный кинжал в руках Тириона не добился бы успеха, если бы тот не вгонял оружие с силой несущегося на таран быка. Наконечник пробил стальные звенья, льняную подкладку, кожу, рёбра и, наконец, сердце Харолда.

Харолд махнул мечом, но Тирион держался вплотную, прижимаясь к груди рыцаря. Но даже так сила удара закованной в броню руки Харолда обрушилась на его спину подобно молоту, едва не вышибив воздух из его лёгких. Затем здоровяк начал заваливаться. Тирион держал его, опуская рыцаря на землю и игнорируя боль в своей спине.

Он посмотрел на побеждённого противника, наблюдая за его смертью, и чувствовал лишь сожаление:

— Чёрт побери.

Сэр Харолд смог выдавить в ответ лишь мокрый булькающий звук, после чего его не стало.

Хотя это и шло вразрез со всеми его инстинктами, Тирион приостановился на миг:

— Ты мне правда нравился, Харолд.