Глава 4

Мои поиски заняли возможно дни или даже недели субъективного времени. Трудно было сказать — моё чувство времени исказилось настолько, что догадаться было невозможно. Но важной реальностью было то, что для остального мира прошло лишь несколько секунд.

Ланкастер определённо переживал не лучшие дни. Местность вокруг него была изорвана и испещрена как старыми трупами, так и недавно уничтоженными машинами. У замка не хватало крупного пролёта одной из стен, но в остальном он не пострадал.

Однако мне всё это было по боку. На западной стороне, у опушки, лицом вниз вытянулся на тёмной, изорванной земле мой сын, и кровь его уже начинала впитываться в почву. Повсюду вокруг были разбросаны куски видимо некогда смертоносных боевых машин, свидетельствуя о, вероятно, впечатляющей битве.

Одна из машин всё ещё функционировала — тортас, нацеливший пулемёт на тело моего сына. Кусочки металла медленно и плавно летели от него в сторону упавшей фигуры Мэттью. Простейшим решением было просто уничтожить машину и всё ещё находившиеся в воздухе пули, но использование такого рода концентрированного эйсара или его обратной стороны, энтропии, могло стать для Мэттью летальным, просто из-за его близости.

Вместо этого я окружил его простым щитом, чтобы укрыть от дальнейших ударов, а также моего собственного присутствия, и затем подобрался ближе. Приближаясь, я усилил мощность щита, поскольку даже пассивно исходившая из моего тела сила была таковой, что обычного щита ему не хватило бы.

К тому времени, как я приблизился на пятьдесят футов, тортас повалился на землю, хотя я не предпринимал в его отношении никаких явных действий.

Мой сын всё ещё был жив. Перед моим появлением в него попало лишь три пули, но причинённый ими урон наверняка станет фатальным, если я ничего не сделаю. «Вопрос в том, что делать?». Я не мог рисковать, пытаясь вылечить его напрямую, как сделал бы до моей трансформации. Одно лишь моё присутствие рядом без щита убило бы его — попытки прямого вмешательства были бы ещё хуже.

Но я чувствовал связь между нами, тонкую серебряную нить чего-то знакомого. Она напомнила мне о Кионе. Я некоторое время поразмышлял об этом, краем глаза наблюдая за медленно опускавшемся к земле листочком, двигавшимся так медленно, что ему, похоже, оставалось падать ещё остаток дня. «Дар Иллэниэл?». Может, именно это я и чувствовал, хотя не мог быть уверен.

Как бы то ни было, что-то надо было делать, поэтому я попытался мягко вытянуть из его тела часть энтропии — достаточно, чтобы замедлить ход его смерти. Затем мне в голову пришла другая мысль. «Я могу сделать его таким же как я». Пока я это обдумывал, над моей головой плыли чёрные и белые нити.

«Закутать его в цепи огня и пустоты», — подумал я. «Тогда я буду не один. Он сможет быть богом. Даже Пенни согласилась бы, что это лучше, чем дать ему умереть…»

— «Нет!» — разрезал моё сознание ответ, крик неповиновения столь громкий, что я не мог его игнорировать — и звучал он как голос Пенни.

Рука, на которую я смотрел, изменилась, на миг став человеческой плотью. Я узнал в ней руку Пенни, хотя она и исчезла почти сразу же после появления, сгорев дотла и сменившись моим живым огнём. Плоть была слишком хрупкой, чтобы выдержать такую близость, даже если плоть была моей или её собственной.

Я ощутил её внутри меня — она боролась за контроль, но её тело сгорало сразу же, как только начинало появляться, а её голос вопил у меня в сознании:

— «Ты не можешь!» — безмолвно кричала она мне.

— Ладно, — сказал я вслух голосом, от которого ближайшие деревья, уже мёртвые и сухие из-за моей близости, пошли трещинами и разлетелись в щепки.

— «Расслабься», — мысленно ответил я. — «Ты убиваешь себя». — Я не мог быть уверен, чего Пенни стоила её борьба, но я подозревал, что эту трату она не могла возместить.

Меня окатило чувство печали. Я не хотел терять то, что от неё осталось, но в то же время я не хотел позволять сыну погибнуть. Я снова оглядел его. Потребуется значительное время, чтобы его тело вернулось к нормальному процессу умирания. Остальные мои дети были недалеко — они могли его вылечить. У них было полно времени на то, чтобы его найти.

Попятившись от сына, я решил оставить его здоровье на их совести. Следующие пару секунд, хотя субъективно это ощущалось как несколько часов, я устранял машины АНСИС в окружающей местности, после чего удалился.

Когда это случилось, Айрин была на стене. Невероятно устав, она прислонилась спиной к одному из зубцов стены, чтобы передохнуть. Нападение на её часть стены закончилось, и у неё не оставалось сил, чтобы помочь ещё кому-то, хотя она и увидела, как Керэн появилась на другой стороне двора, чтобы забрать Сайхана и Алиссу куда-то на помощь с, видимо, каким-то кризисом.

У неё даже не было сил задуматься, чем они занимались. Она и дышала-то с трудом. Она боялась, что если заснёт, то может уже не проснуться — настолько сильным было её утомление.

Местность озарила вспышка эйсара столь широкая и обширная, что в магическом взоре ей показалось, будто всю округу накрыло какое-то массивное присутствие. Но присутствие было знакомым.

— Отец? — пробормотала она себе под нос.

Сила присутствия стала расти, пока у Айрин не сложилось ощущение, будто её прижимают к камню, на котором она сидела. Ощущение продолжило усиливаться, будто солнце сошло с небес и стало таким близким, что его сияние перекрывало собой всё остальное. В конце концов она потеряла сознание.

Очнулась она после неизвестного промежутка времени, и сперва не могла сказать, сколько его прошло — секунды, минуты, или даже часы. Присутствие её отца исчезло, и взгляд на небо показал, что солнце почти не сдвинулось. «Что случилось?» — удивилась она.

С трудом встав, она поглядела за стену, и увидела, что поле за пределами замка было неподвижным и безмолвным. Не шевелилось ничего. Затем она глянула на запад, и ахнула. Деревья к западу от Ланкастера исчезли, и раскиданные по полю с той стороны сломанные машины тоже пропали. Местность превратилась в совершенно лишённую выпуклостей равнину, лишь слегка поднимавшуюся и опускавшуюся по контурам ландшафта. Даже травы не было, а земля казалось покрытой толстым слоем серого праха.

Выделялось только одно — щит чистого эйсара, что-то прикрывавший. Располагался он где-то рядом с местом, где некогда была опушка, хотя теперь, при почти полном отсутствии примет, сказать было трудно.

Повернувшись, чтобы оглядеть внутреннюю часть замка, Айрин и там никакого шевеления не заметила. Все другие защитники на стене валялись на земле. Она испугалась, что они мертвы, но после нескольких секунд магический взор подтвердил, что почти все они были живы. Перефокусировав восприятие, она нашла друзей и родных. «Линаралла, Керэн, Чад, Элэйн, Грэм…». Не хватало лишь Сайхана, Алиссы и Мэттью.

Она видела, как Керэн переносила куда-то Сайхана и Алиссу, но не была уверена, что стало с её братом. Тут Айрин ощутила что-то, какое-то чувство или, быть может, интуицию — но она знала, что её брат точно под щитом на западе.

— Наверное, с ним что-то случилось, — вяло пробормотала она, не в силах собрать силы для выражения ощущаемой ею внутри паники. Переставляя ноги, Айрин начала идти. Больше никто пока не шевелился, поэтому действовать придётся ей.

Спуск по ступеням был кошмаром по сравнению с движением вдоль стены. «Кто ж знал, что спускаться может быть так сложно?» — подумала она, покачиваясь, и с трудом сохраняя равновесие. С внутренней стороны стены у ступеней не было перил, так что падение было вполне возможным. Она сумела спуститься, но следующим значительным препятствием стали сами ворота. Никто из солдат не был в сознании, поэтому ей самой пришлось догадаться, как привести в действие опускающий мост механизм. К счастью, тот работал за счёт ряда противовесов, поэтому как только она потянула за рычаг и убрала державшую его верёвку, мост медленно опустился.

А вот закрыть его обратно она сама бы уже не смогла. Вероятно, для этого требовалось несколько человек, чтобы крутить поднимавшую мост лебёдку, и без магии это было за пределами её возможностей. Она обрадовалась, что решётка была не опущена, иначе пришлось бы искать другой выход — ей и так едва хватило сил, чтобы снять массивный засов с внешних ворот.

«Если там ещё остались враги, то у нас проблемы», — подумала она. «Если только не очнётся кто-нибудь, способный закрыть ворота и поднять мост». У неё были сомнения, но найти брата было важнее.

Перейдя мост, она начала долгий путь по восточному полю. Земля под ногами ощущалась странно — хрустела и утрамбовывалась под её стопами, пока она шла по странному серому праху. Довольно скоро тот полностью покрыл её юбку.

По мере приближения к куполу эйсара у неё начали появляться сомнения. Щит был столь сильным, что магический взор никак не мог через него пробиться. Она ничего не могла рассмотреть внутри. Но это определённо было делом рук эйсара её отца. «Но как он мог сделать такой щит?» — молча спросила она себя. Тот был слишком сильным, чтобы создать из прихоти. Силы в нём было больше, чем мог выработать и направить любой из магов. «Возможно, он даже сильнее щита вокруг Замка Камерон», — подумала она.

Это было совершенно смешно. Защищавший Замок Камерон и Уошбру щит был результатом изощрённых чар, питавшихся от Бог-Камня.

Айрин уставилась на него. Если Мэттью был внутри, то вытащить его было никак нельзя. Даже если щит был сотворён из сырой магии и растает со временем, количество влитой в него силы означало, что он мог продержаться годы… или дольше.

Затем она ощутила очередную давящую волну эйсара… её отец. Айрин упала на колени, силясь остаться в сознании, когда в её разум вбило послание. «Исцели его». Щит исчез, и вместе с ним исчезло присутствие. Её отец, где бы он ни был, пропал. Открыв глаза, она увидела Мэттью, вытянувшегося на земле в луже крови.