— Итак, что именно ты в таком случае планируешь?

— Я уже говорил тебе… пока что — ничего, — ответил Мэттью. — Мну нужно несколько дней, чтобы прийти в себя. Всё это время я буду вести здесь наблюдение, и решать, как найти помощь для Керэн. А закончив с этим, я сосредоточусь на том, как вернуть Дэскаса.

— Они сделают всё, чтобы усложнить тебе задачу.

— Я на это и надеюсь, — сказал молодой волшебник. — Я не хочу, чтобы было легко. Я хочу, чтобы они дали мне все возможные оправдания для того, что я с ними сделаю.

Выражение его лица тревожило, поэтому Гэри решил воздержаться от дальнейших комментариев. Судя по тому, что он знал о молодых людях, он прикинул, что скорее всего молодой человек пересмотрит свои планы после того, как у него будет время поостыть. Продолжение разговора лишь подлило бы топлива в огонь.

Мэтт сдержал слово, и почти ничего не делал следующие два дня кроме как ел, спал, и пытался держаться в тени. Была середина третьего дня, когда Гэри попросил его об услуге.

— В этом ПМе начинает заканчиваться энергия, — сказал общискин. — Его надо зарядить, иначе я не смогу поддерживать с тобой связь.

Мэттью нахмурился, гадая, не просили ли его о том, чтобы использовать силу, чтобы каким-то образом обновить устройство.

— Я понятия не имею, как это сделать, — признался он.

— Среди снаряжения Керэн есть походное зарядное устройство, — объяснил общискин. — Я видел его позавчера, когда ты всё обыскивал.

— Как оно выглядит?

— Чёрный тряпичный мешочек в форме цилиндра, — сказал Гэри. — Распакуй всё, и я смогу его тебе указать.

— Не нужно, — сказал молодой человек. Он помнил описанный Гэри предмет, и в точности знал, в какой кучке и где именно в рюкзаке тот лежал. Запустив руку внутрь и вправо, он за несколько секунд нашёл искомое.

— Это оно, — согласился Гэри, увидев предмет у Мэтта в руке. — Распусти завязки, и вытащи пластиковый коврик, свёрнутый внутри.

Коврик был размером примерно два на три фута. Он имел тёмно-зелёный с жёлтым отливом цвет, и хотя одна сторона имела матовое покрытие, другая была блестящей и похожей на стекло. Следуя инструкциям Гэри, Мэтт поместил коврик на ярко освещённое место, и разложил блестящей стороной вверх.

— И что дальше? — спросил он.

— Помести ПМ на тёмный прямоугольник в углу, — сказал Гэри.

— И всё?

— Да. Солнечный коврик питает индукционное поле в той области, и оно заряжает ПМ.

— Что вообще означает «ПМ»?

— Персональная Мобильная Машина, — заявил общискин.

— Разве тогда не должно быть «ПММ»? — сказал Мэттью.

Гэри тихо засмеялся:

— Слэнг укоротил аббревиатуру. Годы тому назад все их носили с собой, пока личные имплантаты не стали широко доступны и предпочтительны. Начинали эти устройства в основном как сотовые телефоны, прежде чем…

— Сотовые телефоны? — перебил молодой человек.

— Устройство исключительно для голосовой связи, — пояснил общискин. — Позже они стали сложными вычислительными устройствами, способными получать доступ к сети, и в конце концов каждому стало такое устройство необходимо просто для ведения полноценной жизни. Люди использовали их для общения, чтения, поиска указаний, приведения в действие машин, открывания дверей, оплаты… список длинный.

Мэтт задумчиво кивнул:

— Так вот почему она была так расстроена, когда потеряла свой ПМ в горах.

— Именно, — согласился Гэри. — Без него она была практически беспомощной, по стандартам этого мира. Это также является частью причины, почему она так сильно чувствовала себя изгоем в юности. Большинство людей в молодости получает нейронные интерфейсы. Им не нужны визоры или ПМы, чтобы получать доступ к сети. Они могут делать всё, что необходимо, одной лишь мыслью. Их имплантаты также дают им способность играть в игры вроде тех, которые ты пробовал, без какого-либо внешнего устройства… сенсорные данные передаются напрямую в слуховую и зрительную кору головного мозга.

Одной из величайших несправедливостей, постигших мою дочь, была ложь, которой кормила её мать. У неё не было аллергии на имплантаты. Таня просто не хотела рисковать, предоставляя своей подопытной прямой доступ к сети. Она не была уверена, какова была латентная сила Керэн, и когда та могла проявить себя, и она боялась, что Керэн могла каким-то образом заразить саму сеть.

— Но её отец, настоящий Гэри — он участвовал в этой лжи, разве нет? — сказал Мэттью.

— Да, хотя и не был согласен с этим решением, — сказал общискин. — Я точно знаю, что он испытывал по этому поводу сильное чувство вины.

— Прошу прощения, Гэри, но семья у неё ненормальная, — сделал наблюдение Мэттью. — Даже по моим меркам.

— Согласен, — сказала машина, — однако я надеюсь, что ты не будешь держать искусственную природу моего существования против меня.

Мэтт засмеялся:

— Другая мать моей сестры во многих отношениях похожа на тебя. Она была создана как искусственная копия разума её создательницы. Тысячу лет она провела дремлющей внутри самой земли, выжидая и высматривая возможность выпустить ребёнка своей создательницы из стазисного поля. Думаю, я — последний, кто стал бы осуждать тебя за твою искусственную природу.

Что я действительно имел ввиду, так это её мать, учёную. Даже если Керэн удочерили, я не могу понять, как вообще можно было так обращаться с ребёнком, — закончил Мэтт.

Гэри удивлённо уставился на него:

— Как она может быть твоей сестрой, если она на тысячу лет старше?

— Её удочерили, — объяснил волшебник. — Её выпустили из стазисного поля в день моего рождения, поэтому биологически мы одногодки. Нас вырастили как близнецов, хотя на самом деле мы, наверное, двоюрдные брат и сестра в сотнях колен. Однако это не важно. Мои родители вырастили её с такой же любовью, как и меня, и я ненавижу её так же, как ненавидел бы кровную сестру.

— Ты… что?!

— Это была шутка… в основном. Мойра может быть очень раздражающей.

— Но ты ведь не испытываешь к ней ненависть на самом деле, так? — спросил общискин.

Лицо Мэтта было лишено выражения, и по нему ничего нельзя было прочесть, когда он ответил:

— Наверное, нет — но я не планирую сколько-нибудь скоро в этом признаваться. Мне и так трудно заставить её держаться подальше от моей мастерской.