Однако мысли о брате всё же навели её на одну хорошую идею. Подняв оковы перед собой, она стала изучать тонкие руны, высеченные на молочно-белым камне, из которого они были сделаны. Она, может, и не была такой же хорошей чародейкой, как её отец и брат, но она всё же многое знала о зачаровании.

Несколько минут тщательного изучения многое ей рассказали. Метод, с помощь которого оковы воздействовали на её эйсар, был слишком усложнённым и неэффективным. Если бы создатель этого предмета сделал всё как надо, оковы бы полностью отрезали её от её способностей. Вместо этого они лишь высасывали большую часть эйсара, который она пыталась проецировать за пределы своего тела. Для более слабого мага этого могло бы хватить, чтобы полностью остановить любое использование магии, но для мага посильнее это было не совсем достаточно.

«Их, наверное, сделал давным-давно кто-то, кто в чародействе не очень разбирался». Несмотря на изъяны в браслетах, она не видела никакого способа разрушить чары, пока те были у неё на запястьях. Она подумала было о том, чтобы попытаться разбить их ударами о каменный пол, но не могла быть уверенной в том, сколько в них содержалось эйсара. Реакция, вызванная их разрушением, вполне могла положить конец её жизни.

Тут она заметила, что один из стражников пялился на неё. Магический взор сказал ей, что он снова контролировал свой разум, хотя случившееся ранее его несколько сбивало с толку. Если он и помнил о потере контроля над своим телом, то никаких следов этого не осталось, иначе он страшился бы гораздо больше. Вместо этого, как она предположила, в его памяти остался пустой промежуток.

В тот момент он думал определённо нецеломудренные мысли, наблюдая за ней. Она попыталась не содрогнуться. «Он минимум лет на десять старше меня, как он вообще может думать о подобных вещах?». Конечно, за последнюю неделю она отлично усвоила, что у многих мужчин не испытывали никакого волнения, когда дело доходило до фантазий о девушках гораздо моложе их самих.

Мойра обратила своё внимание на Джеролда. Магическим взором она видела, что он ещё дышал, лёжа в камере по соседству, но он медленно истекал кровью. Тщательно сосредоточив своё восприятие, она смогла определить, что ему вообще повезло выжить. Копьё пробило ему живот, не задев желудок или кишки, но печень его оказалась порвана — большая часть крови была из пронизывавших печень вен. Если бы у него была перерезана артерия, то он бы уже умер.

«Он может и выжить, если я смогу залатать рану и остановить кровотечение». Однако сейчас она никак не могла этого сделать. Даже если бы они были в одной и той же камере, она не могла наскрести достаточно эйсара, чтобы сделать что-нибудь физическое.

Тут её разум замер, когда к ней в голову пришла ещё одна мысль. «На физическом уровне я мало что могу, а что насчёт ментального?». Её взгляд снова метнулся к стражнику. Тот продолжал наблюдать за ней, и у его эйсара был определённо похотливый оттенок. «Будь он поближе…»

Она знала, что он с радостью оказался бы поближе, если бы это не было против правил. Мойра подавила чувство отвращения. «Поверить не могу, что я вообще рассматриваю этот вариант».

Но Джеролд умирал, и она была его единственной надеждой.

Мойра встала, и подошла к решётке, с открытым вызовом глядя стражнику в глаза.

Тот молча смотрел в ответ, не зная, как воспринимать внезапную перемену в её поведении.

«Не говори, ты всё испортишь», — сказала она себе. Вместо этого он облизала губы.

Это привлекло его внимание. Стражник выпрямился, и подошёл ближе:

— Чего ты хочешь?

Её взгляд метнулся к его соратнику, стоявшему на другой стороне коридора, и не проявлявшему почти никакого интереса ни к кому из них, прежде чем вернуться обратно к стражнику перед ней.

— Я хочу пить, — сказала она.

— Вода тебе не положена, — твёрдо сказал стражник, позволяя своему взгляду опуститься. Их теперь разделяли лишь три фута.

Мойра послала вовне тонкую линию эйсара, касаясь его разума. Это было бы легко, если бы не оковы, но теперь на это потребовалось всё, что у неё было. Короткий импульс превратил его лёгкую похоть в бушующее пламя. Зрачки стражника расширились, а губы слегка разошлись, когда его дыхание стало неглубоким и хриплым.

— Возможно, будь мы одни, ты смог бы утолить мою жажду, — сказала она ему. «Поверить не могу, что я это только что сказала».

Мужчина подался вперёд, его лицо было почти прижато к решётке, и Мойра почувствовала запах его кислого дыхания:

— Ты бы этого хотела, а?

Она хотела блевать, но вместо этого опустила взгляд, в сторону якобы объекта её желания. Снова посмотрев ему в глаза, она ответила:

— Думаю, мы оба хотели бы.

Не в силах больше контролировать свою похоть, стражник протянул руку, и резко притянул Мойру к прутьям решётки, грубо лапая её грудь другой рукой. Мойра ахнула от боли, когда он её ущипнул. Конечно, стражник был слишком опьянён страстью, чтобы понять, что её вскрик был вызван болью — вместо этого он посчитал это очередным подтверждением её желания.

— Только не так, — возразила она, когда её глаза увлажнились. — Нам нужно быть наедине, чтобы сделать это как надо.

— Ага, — сказал мужчина. Развернувшись, он посмотрел на другого стражника, который уже с интересом наблюдал за ними. Он подошёл к нему, и они немного поговорили тихим шёпотом. Другой мужчина улыбнулся, плотоядно глядя на неё.

Магический взор показал ей, что второй мужчина тоже начал возбуждаться. «Нет, я не это имела ввиду, идиот!». Её пронзили страх и адреналин, когда второй стражник отпер замок на её камере, и оба вошли внутрь вместе. «Сосредоточься», — сказала она себе. Её план не сработает, если она позволит им напугать себя. Она думала, что с одним справиться сможет, но она ничего не сумеет сделать, если её захлестнёт страх. Ей нужна была точность. В её способности манипулировать другими разумами самоконтроль был самым важным делом.

Глядя на эту парочку, она видела, что первый стражник, с которого она начала, был пылающим костром страсти, в то время как второй был лишь умеренно возбуждён. Тут второй сказал:

— Ты первый, Ле́нни. Я просто посмотрю — если только она не начнёт сопротивляться.

Ленни осклабился:

— Ты уверен?

— Ага, я пока ещё не совсем готов, так что постарайся устроить представление получше. — Глядя на неё, он обратился к ней напрямую: — Снимай платье, девка.

Она подняла свои запястья, напоминая им об оковах:

— Почему бы тебе не помочь мне, Ленни? — Она попыталась улыбнуться, чтобы заставить стражника расслабиться, но её нервность заставила результат казаться странной, кривой пародией на искреннюю улыбку.

Ленни не нужно было долго уговаривать. Шагнув вперёд, он поднял руку вверх, намереваясь схватить Мойру за воротник, и порвать её платье, но Мойра уже увидела его грубые намерения. Борясь со страхом, она шагнула к нему прежде, чем он успел хорошенько ухватиться, и подняла подбородок, будто собираясь поцеловать его.

Слегка удивлённый, Ленни позволил своей ладони сползти вниз, чтобы прижать к себе её бёдра, одновременно наклоняя свою голову к её собственной. Как только их тела сблизились, Мойра нанесла удар. Тонкая прядь эйсара метнулась прочь, вонзившись в обезумевший от похоти разум стражника. Несмотря на оковы, её отчаяние сделало первоначальное касание разума слегка более грубым, чем следовало. Ленни слегка дёрнулся, когда её разум крепко вцепился в его собственный.

Однако помимо этого он продолжил свой поиск удовлетворения. Ладони Ленни бродили по её спине, и пятой точке.

Мойра чувствовала себя будто тонущей. Оковы высасывали из неё силы, и каждый миг она с трудом поддерживала мысленный контакт. Сперва она пыталась притушить страсть Ленни, повернуть её в иное русло, но его основной инстинкт был для этого слишком силён. Даже не осознавая того, что делал, он ей сопротивлялся.

Поднимавшееся чувство паники грозило захлестнуть её внутренне спокойствие, но Мойра отказывалась сдаваться. Укрепив свою решимость, она сильнее надавила на разум Ленни: «Нет, ты не этого хочешь. Защити меня, помоги мне!»

На миг это показалось ей невыполнимой задачей, пока с окончательным изгибом воли она не ощутила, как его разум сломался. Ленни обмяк, привалившись к ней, и она ощутила, как пламя, бывшее его неиссякаемым источником жизни, потухло. «Нет! Всё должно было случиться не так». Он был мёртв.

Его сердце продолжало биться, и лёгкие продолжали двигаться, но он был таким же мёртвым, каким был король, которого она встретила в тронном зале… и она убила его так же верно, как убила ранее сражавшихся с ней людей в зале для аудиенций. Однако на этот раз к смерти стражника привели исключительно принятые ею решения. На этот раз она ощутила его смерть напрямую, и теперь не давала его обмякшему телу упасть.

Она также подтвердила источник контроля, под которым ранее были стражники и остальные люди. Сражаясь за контроль над разумом Ленни, она увидела его, маленькое металлическое существо, вцепившееся в заднюю часть его горла. Тонкие металлические волоски тянулись вверх от этой причудливой мерзости, обвивая маленькую, похожую на яблоко часть мозга, которой оканчивался позвоночник.

Мойра уже знала, что эта область была своего рода управляющим центром для физического тела, местом, куда шли команды, чтобы позволить сознательный контроль над конечностями. Если эта штука работала именно так, то было понятно, почему жертвы были заточены внутри своих собственных разумов. Они частично бодрствовали, но прямое управление их телами было у них отнято.

Пока что эта странная штука казалась находящейся в состоянии сна.

— Ты в порядке, Ленни? — спросил наблюдавший за ними стражник. Ему было ясно: что-то пошло не так.