Грэйс ответила ментальным эквивалентом кивка.

— «Тогда я поведу тебя в тщетной погоне за мной, пока не найду Мойру. Как только отыщу её, я вылечу за пределы твоей дальности, что оставит тебя свободной помочь ей».

Это был хитрый план, и Грэйс не могла не восхититься её предусмотрительностью. Однако у неё был и другой вопрос, и вопреки её намерениям, чары заставили её спросить:

— «А что ты потом будешь делать?»

Наступила короткая пауза, пока Кассандра обдумывала свой ответ.

— «Ничего. Какое-то время я буду летать повыше».

Грэйс внутренне улыбнулась, благодарная за то, что её подруга осознала её ловушку. Если бы Кассандра сказала ей, каковы были её планы, то Грэйс была бы вынуждена попытаться последовать за ней. Оставив её в неведении, драконица оставляла её свободной на самом деле помочь Мойре.

Грэм обнаружил, что стоит один в переулке, недалеко от квартиры Алиссы. Он помнил, как предостерёг Грэйс, но после этого в его воспоминаниях была лишь чернота. Он потерял контроль.

В прошлый раз, когда охотился на Чада, он помнил большую часть происходившего, но на этот раз его оставили гадать о случившемся. Была вспышка боли, а потом… ничего. Он не мог быть уверен, почему в прошлый раз он помнил, а в этот — нет. Возможно, это как-то было связано с продолжительностью, или с методом перехода, но всё это было не его ума дело.

Он тихо подождал несколько минут, обдумывая свои варианты. Он не знал, куда делась Грэйс, или где были остальные его спутники, да он и не хотел с ними встречаться… только не в его нынешнем состоянии. У него оставался лишь один практичный вариант. Развернувшись, он направился к двери Алиссы.

Начав двигаться, он услышал тихий звук. Его слух сам собой сфокусировался, и он смог различить звуки дыхания, а также сердцебиения. В обычном городском шуме он мог бы их упустить, но в этот час ночи было достаточно тихо, чтобы выделить их из фонового шума. Кто-то таился, скрытый в полуквартале, за углом. Был ли то незнакомец, или кто-то, намеренно за ним наблюдавший, Грэм знать не мог.

Он держал эти наблюдения в тишине его безмолвного сознания, в том месте, которому его научил Сайхан, во тьме необработанных ощущений, где бессознательное работало на уровне ниже формальных мыслей. По мере того, как его восприятие пробилось к свету его сознания, он облёк его в вербальную форму «наверное, просто припозднившийся пьянчуга тут шатается». Но где-то глубже внутри себя он сомневался в истинности этого утверждения.

Грэм пошёл дальше, вернувшись в комнату, где жила Алисса.