Лира мельком взглянула ему в глаза, а затем снова сосредоточилась на его руке, пока лечила её. Эта рана была гораздо серьёзнее той, что получила она сама, и сложность восстановления сухожилий, костей и связок затрудняла исцеление.

— У меня мало практики исцеления таких ран, — извиняющимся тоном сказала она, работая.

Она сделала всё, что смогла, заживила всё, и с помощью заклинательного плетения сделала перманентную нервную блокировку, которая не давала ему чувствовать боль.

Тирион осмотрел руку своими чувствами, и попытался ею подвигать. Его усилия увенчались лишь спазматическим подёргиванием, однако боли он не ощутил.

— Нам надо в Эллентрэа. Там целители гораздо лучше. Иначе ты, наверное, не сможешь больше пользоваться рукой, — прагматично сказала она ему.

Он оглядел её лицо, и увиденное заставило его устыдиться. Глаза Лираллианты были покрасневшими и опухшими, а её обычно безупречные волосы были спутаны и склеены в неожиданных местах, где на них попала кровь, уже успевшая засохнуть.

— Мне так жаль… — начал он.

Она кивнула, не зная, как ответить, выражение её лица было загнанным.

Тут он поцеловал её, и она отозвалась на этот жест голодными губами. Когда Тирион попытался было оторваться от неё, она схватила его за волосы, и притянула обратно:

— Ещё.

Это он вполне мог. Тирион не был способен исправить свои проступки и посягательства, но отказывать ей в поцелуе он не мог. С течением времени их целование становилось всё горячее, и в конце концов он поднял её с пола — одной здоровой, и одной неуклюжей рукой. Когда он мягко положил её на кровать, она разомкнула губы, чтобы сказать:

— Подожди. Мне нужно кое-что сказать тебе.

Он приостановился.

— Старейшины сказали, чтобы я подарила тебе ребёнка, — закончила она.

Это он уже подозревал, но сердце его изменилось:

— Старейшины могут идти нахуй. Чего ты сама хочешь?

— Я тоже этого хочу, — ответила она. — Я уже давно этого хотела.

— А можешь? — спросил он.

Она кивнула.

Тирион снова поцеловал её, и после этого она ещё некоторое время его не отпускала.