— Я тебя не понимаю, — сумел произнести он.

Тот же надзиратель снова заговорил, и Даниэл задумался, не перевёл ли он только что его слова. Леди ответила более резким тоном, и надзиратель склонил голову, будто от стыда.

«Наверное, это — одна из лесных богов», — подумал Даниэл.

Когда эта мысль пришла ему в голову, богиня протянула тонкую руку, и коснулась его лба. Он ощутил, как её сила вошла в его разум, и вместе с ней пришли два странных видения. Первое показывало, как он снова задыхается, его лицо приобретает пурпурный цвет, пока он извивается на земле, медленно умирая. Второе видение показывало, как он встаёт перед ней на колени, целуя землю у её ног.

Значение было весьма очевидно даже для него — смерть или служение.

Снова подумав о Кэйт, он принял решение, и с трудом встал перед ней на колени. Упёршись левой рукой для равновесия, он опустил голову к мшистой земле, но вместо того, чтобы поцеловать почву, он сдвинул голову, и коснулся губами мягкой кожи её стопы. Не думая, он использовал свою силу, чтобы коснуться её ауры, попытавшись послать по её ноге приятное ощущение.

Её тело слегка содрогнулось, в то время как позади он скорее ощутил, чем увидел, как надзиратели ахнули. Он задумался, не убьют ли его сейчас, но ни один из них не сдвинулся с места.

Лесная богиня убрала свою стопу, и с любопытством посмотрела на него, и Даниэл ощутил, будто падает в голубые озёра её глаз. Его парализовало чувство благоговения и трепета. Её пальцы снова зашевелились, и она свела ладони вместе, медленно разводя их по мере того, как между ними появлялось ожерелье из кружащейся энергии. Протянув руки вокруг его шеи, она поднесла концы друг к другу у его горла, но они не соединились.

Она снова заговорила, и коснулась его лба ладонью, послав ему очередной образ, указывавший, что ему нужно соединить концы своей силой.

Даниэл провёл по её предплечью левой ладонью, пока не нашёл то место, где её пальцы держали два конца, и после импульса его собственной силы ожерелье слилось в неразрывный круг.

Лесная богиня снова заговорила, и хотя он всё ещё не мог понять её слова, Даниэл уже догадался, что они означали: «Ты мой».