Глава 7

Но он этого не сделал

Наши дни...

— ЛАДНО... ЛАДНО... ЛАДНО... О-ХРЕ-НЕТЬ, здесь гораздо красивее, чем на фото.

Мне ничего не оставалось, как улыбаться, пока я везла Кэт к маяку.

Был август. Светило солнце. Пушистые белые облака усеивали ярко-голубое небо. Девственно-белый забор окружал зеленую траву, перемежающуюся с торчащими вдоль участка серыми камнями. И все надворные постройки были выкрашены так, что их ослепительно белая и блестящая черная отделка соответствовала совершенству маяка, и только красные крыши выбивались из общей картины.

Несколько месяцев назад, после стычки с Куртом и после того, как Кэт успокоила меня, мы составили план.

Я забронировала номера в гостиницах и отелях типа «постель и завтрак», и придерживалась миссии.

Восстановить маяк. Жить там, если не долго и счастливо, то долго и получая удовольствие.

Курт очень давно ушел из моей жизни, и, честно говоря, время, когда он в ней присутствовал, не было продолжительным (просто насыщенным событиями).

Он хочет, чтобы я его избегала?

Это я могу сделать.

Чего я не собиралась делать, так это позволить ему сломать меня.

Не снова.

Так что я вознаградила себя бронью в отелях и наблюдала, как возводятся крыши, устанавливаются окна и начинает преображаться студия.

Я, в конце концов, наслаждалась Магдаленой.

Я отправилась за покупками в город, где, как узнала, на пристани открылись новые магазины. Обнаружила на пристани лачужку, где в темном помещении мужчина варил такой хороший кофе, что вернувшись туда, я узнала, что он также готовил отличные омлеты из морепродуктов. Пообедала в городе на «Рынке Омаров». Поужинала в одном местечке, порекомендованном кассиром из «Wayfarer’s», под названием «Бриз-Пойнт». Не раз брала салаты или сэндвичи в кафе «Уэзерби».

Я также отправилась на экскурсию по наблюдению за китами (никаких китов мы не увидели, но у меня водились деньги, я жила в штате Мэн, и могла бы попробовать еще раз сто раз, пока не увижу хоть одного).

Я отправилась посмотреть Портленд. Съездила в Бар-Харбор, потому что слышала, какой это красивый и претенциозный город, так и оказалось, поэтому я купила кучу вещей для маяка, студии и помещения над гаражом.

Я посетила Огасту, чтобы встретиться с Пейдж и решить вопросы внутренней отделки.

Я даже съездила в Бостон, потому что за все время наших с Патриком путешествий мы там ни разу так и не побывали, а мне всегда хотелось увидеть «Железнобокого старину» (Прим. переводчика: «Железнобокий старина» — старейший парусный корабль в мире из находящихся на плаву) и поесть настоящей похлебки из моллюсков. Не говоря уже о том, чтобы пройтись по Тропе Свободы, увидеть старую Северную Церковь, посетить города Лексингтон и Конкорд, где прозвучал выстрел, услышанный во всем мире (Прим. переводчика: речь идет о сражении при Лексингтоне и Конкорде — первом вооруженном столкновении в ходе Войны за независимость США). И как бы ни было печально, мне хотелось побывать в Салеме и окунуться в ту историю. У меня было еще больше причин поехать туда, чтобы попасть в Гарвард, сделать селфи и отправить их Вераити и Дексу, в помощь последнему, гонящемуся за сестрой.

Но как только период проживания в гостиницах истек, хотя я нигде не видела Курта (слава Богу), я, поджав хвост, сбежала домой, оправдывая себя тем, что мне нужно забрать свои вещи, потому что я смогу переехать, по крайней мере в студию, всего через несколько недель, и Майк сказал, что мы едем покупать автомобиль в Денвер или он летит в Мэн, чтобы помочь мне найти машину, никаких «если», «и» или «но».

Настоящая причина заключалась в том, что мне нужно было, чтобы семья поддерживала меня, помогала залечивать раны, вскрытые Куртом, и готовиться пустить корни, потому что я не могла каждый день вести себя как турист (на самом деле могла, но не хотела, это было утомительно).

И теперь пришло время возвращаться. Мне не пришлось останавливаться в гостинице или искать другое жилье, потому что студия была закончена. Теперь велась работа над маяком, так что через несколько недель я смогу переехать, и, оказавшись, в своем настоящем новом доме, настанет черед помещения над гаражом.

Кэт поехала со мной, сославшись на то, что ей просто не терпится все увидеть, но я знала, она сделала это, чтобы убедиться, что у меня все хорошо, прежде чем уехать и не видеть меня несколько месяцев.

Уолт сказал, что Пейдж «все устроила». Он также прислал мне пульт дистанционного управления от ворот, поэтому сейчас, когда я ехала по дорожке, то нажала кнопку на щитке моего нового внедорожника «Ягуар» и увидела, как ворота начали распахиваться.

— О Боже, Кэди, это место — само совершенство, — выдохнула Кэт.

Она была права.

«Я смогу», — подумала я, когда мы въехали в ворота.

Эту красоту мне подарил Патрик. Вераити (а потом и Декс) будут приезжать на выходные. Семья — на Рождество. Весенние каникулы. Летние каникулы.

А когда их не будет рядом, я могу помогать в историческом обществе.

Могу стать волонтером в приюте для животных.

Могу заняться садоводством.

Могу готовить.

Могу читать.

Мне сорок один год, и впереди у меня еще сорок лет (я надеялась), по сути, уединения, где я могла просто сидеть сложа руки, наслаждаться общением с «детьми» и делать все, что мне заблагорассудится.

Большинство людей убило бы за такую возможность.

Итак, Курт жил в городе, а Кэт хотела быть рядом, когда я отправлюсь на север навестить брата, и он начнет обращаться со мной как с грязью.

Я переживала и худшее.

Намного худшее.

Ради Бога, моя мать замерзла насмерть.

И мне пришлось смотреть, как угасает Патрик.

Если Курт хочет, чтобы я избегала его, прекрасно. Это будет нетрудно. Городок маленький, но маяк находился за много миль оттуда.

Прекрасно.

Все будет прекрасно.

Потому что у меня было это.

Я остановилась перед гаражом, и мы с Кэт вышли. Я увидела, как она запрокинула голову назад, сосредоточив внимание на красоте маяка.

Я посмотрела налево, за гараж, туда, где находилась студия.

Там ничего не происходило. Никаких мужчин, снующих туда-сюда. Вся активность перешла на маяк.

Но новые окна сияли на солнце так, что все сооружение выглядело как сигнальный огонь, зовущий меня в безопасное место.

— Классная тачка.

При этих словах я повернула голову и увидела Уолта, направлявшегося к машине.

— Все выглядит потрясающе, — сказала я.

— Ты еще ничего не видела, — ответил он, глядя на Кэт и кивая ей в знак приветствия.

— Уолт, это моя сестра Кэти. Кэт, это мой подрядчик, Уолт, — представила я, когда Уолт остановился перед Кэт.

— Рада познакомиться, — сказала она.

— Взаимно, — ответил он и спросил: — Впервые здесь?

— Да, — ответила она. — Я живу в Денвере.

— Держу пари, вы только что изменили планы на отпуск, — предположил он.

Она широко ему улыбнулась.

— Да.

— Хочешь посмотреть свое пристанище, которое находится примерно в пятидесяти ярдах от дома? — спросил меня Уолт.

— Ага, — ответила я.

Он хмыкнул, а затем выбросил вперед руку.

— Веди нас.

Я пошла вперед, стараясь не бежать. Очевидно, я знала все, что там было, так как сама это выбирала, но, в конце концов, я попросила Уолта перестать присылать фотографии, потому что все выглядело так потрясающе, что мне не хотелось портить впечатление от возможности увидеть все вместе.

Когда мы вошли, я поняла, что приняла правильное решение.

Нижний этаж был ослепительно-белым (стены, мебель и кухонные шкафы), серый ковер (в гостиной), паркетные полы (везде), смелые синие подушки, пышные, но подрезанные растения в белых горшках, придающие живость обстановке, общие зоны казались большими, открытыми, прохладными и удивительными.

Спальни и ванная наверху были совершенно разными.

Одна из спален оклеена розовыми старомодными обоями с повторяющимся пасторальным рисунком на фоне кремовой и тяжелой мебели в колониальном стиле, ситца и гофрированного покрывала на кровати — все это кричало о Новой Англии. Другая — выполнена в спокойных, светло-серых, серых, голубых и зеленых тонах, с кроватью с мягким изголовьем, обитым дамасским бархатом нежных цветов, с покрывалом из матлассе (Прим. переводчика: матлассе (от фр. matelasse) — ткань жаккардового переплетения с выпуклым, напоминающим стеганый, узором). В розовой спальне стояли ситцевое кресло и пуфик с лампой для чтения рядом и приставным столиком в углу, в другой спальне у одной стены — белый диванчик с серой отделкой и подушками из дамасского бархата в тон изголовью. В ванной комнате установлена ванна в корпусе, выступающая перпендикулярно выкрашенным в белый цвет деревянным стенам, и оригинальная мебель, обновленная краской в дымчатом васильково-голубом цвете, и белые мраморные столешницы с прожилками серого.

Нижний этаж был просторным и современным, но жизнерадостным и привлекательным, в то время как верхний казался уютным, оживленным, цельным и теплым.

Мне нравилось. Каждый дюйм.

Включая веранду с изогнутой, богато украшенной плетеной мебелью, выкрашенной в лазурно-голубой цвет с яркими подушечками цвета морской волны и соответствующие им боковыми столиками и пуфиками.

Определенно, это место, где вы могли сидеть утром и наслаждаться кофе или потягивать вино вечером, смотреть на море и просто... жить.

О да, здесь я могла бы избегать встреч с Куртом Йегером.

Здесь я могла бы избегать его полностью.

Я могла бы наслаждаться каждой минутой.

— Ну, что? — спросил Уолт, когда я стояла на веранде и смотрела на море.

Мой взгляд медленно повернулся к нему.

— Совершенство, — прошептала я.

После этих слов его лицо изменилось, и он стал изучать мое выражение.

Он, вероятно, был моего возраста, может, немного старше, выглядел обветренным и загорелым, довольно привлекательным, но он был крепким, трудолюбивым мужчиной, и это было видно, что делало его более привлекательным.