Морис задался весьма важным вопросом: "Почему Рейнджер, когда все только началось, еще до того, как кто-либо из нас узнал какие-либо обстоятельства, пришел узнать, смята ли кровать Джона? Что заставило его думать об этом? И Морис отвечает: потому что Рейнджер видел свет в комнате Джона, и разработал план, как свалить вину на него. Итак, вы видели Рейнджера сегодня утром. Он был все еще в вечернем костюме, не так ли? По крайней мере, рубашке и брюках?

   - Д-да, наверное, это так. Я не помню.

   - Он был на нем, когда мы разговаривали с ним в библиотеке. Вы не заметили черные пятна на плечах и черную пыль на его рубашке?

   - Заметила, потому что подумала: он даже более неприятен, чем казалось прежде, потому что...

   Беннетт встал. Медленно провел рукой внутри дымохода камина, и вынул ее, испачканную сажей.

   - Похоже? - спросил он. - Да. Я сам видел эти пятна. И дымоходы в павильоне. Они огромны, и внутри них имеются железные скобы для трубочиста. Проверяя, может ли он поместиться там, Рейнджер скинул с себя костюм. И обнаружил, что да. Поэтому он терпеливо дожидался появления Джона. Он должен был выключить свет задолго до рассвета, на тот случай, если кто-то увидит его и полюбопытствует, почему тот горит всю ночь. А потому был должен время от времени зажигать спички в темноте, чтобы посмотреть на часы. Он оставил входную дверь в павильон открытой. Когда послышались шаги Джона, настало время действовать.

   Вы все еще не понимаете? Когда Джон обнаружил тело, Рейнджер прятался в дымоходе. Он знал, что находится в безопасности, когда дом будут обыскивать. Так и случилось. Мы с Джоном стали осматривать павильон. И пока находились в задней его части...

   - Но ведь он все равно должен был покинуть его!

   Беннетт вспомнил выражение триумфа, появившееся на лице Мориса, когда тот внезапно указал своей тростью на Г.М. и поставил последнюю точку в своем обвинении.

   - Вы забыли, - сказал Беннетт, прислушиваясь к эху своих слов, - что у Рейнджера очень маленький размер ног, почти как у женщины? Мы обратили на это внимание сегодня в библиотеке. Вы также забыли, что у вашего дяди Джона, наоборот, самый большой размер. Вам не кажется, что вы, например, могли бы вернуться в дом по его следам, не касаясь их внешних краев, пока два болвана обыскивали другую сторону павильона? Вы забыли, что как только переберетесь через озеро, вечнозеленая аллея скроет вас от их взгляда? В обуви номер шесть, ступая в следы, оставленные номером десять, вы могли бы идти обычным способом; вы могли бы позволить себе вернуться в дом через дверь, оставленную Джоном открытой, чтобы затем снова выйти; а поскольку впоследствии может все-таки возникнуть вопрос о нечетких следах, вы можете объяснить это так, как сделал это Рейнджер, - обвинив Джона Бохана.

   Возникла длинная пауза. Сигарета Беннетта почти догорела, и он бросил ее в камин.

   После чего глубокомысленно добавил:

   - Не стану называть это насмешкой судьбы или примером игры случая. Все, что я хочу сказать: если меня пригласят в жюри, я буду очень осторожен. В нашем случае, мы имеем две правдоподобные версии, каждая из которых строится на одних и тех же фактах, указывает на разных людей, и по-своему объясняет очевидным образом невозможную ситуацию. Но если в этой кошмарной путанице появится еще и третья версия, способная все объяснить, мне останется только одно - добровольно отправиться в сумасшедший дом. Обвинение против Джона - несостоятельно. Если обвинение против Рейнджера также рухнет... Что вы об этом думаете?

   - Как раз об этом я и собиралась вам сказать! - взволнованно произнесла она. - Я совершенно запуталась! Помните, я сказала вам, что у меня хорошие новости? Это не имеет никакого отношения к обвинению против Рейнджера. Это вообще не имеет никакого отношения к Рейнджеру, но...

   Она обернулась и, находясь в крайне взволнованном состоянии, едва не вскрикнула. Снаружи, на подъездной дорожке, под навесом, раздался шум заводящихся автомобилей, - это инспектор Поттер выпроваживал последних, громко негодовавших, репортеров. Но не этот шум заставил их насторожиться и замереть.

   - Что это? - прошептала Кэтрин, и тут же смолкла.

<p>

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ</p>

<p>

Серебряный треугольник</p>

   Для раздавшегося звука невозможно было подобрать названия: какое-то невнятное бормотание, которое могло быть как приглушенным криком, так и подавленным смехом. Нельзя было сказать, находится его источник близко или далеко, но вслед за ним послышался приглушенный удар. Беннетт почувствовал, как его бросило в жар, несмотря на холод в комнате.

   Под навесом пыхтели моторы, но звук исходил явно не от них. Он подошел к двери и распахнул ее.

   - Что это?.. - прошептала Кэтрин. - Не уходите!

   В галерее было темно. Он почувствовал, как в нем снова пробуждается чувство близкой трагедии.

   - Здесь не должно быть темно, - сказал он. - Всего минуту назад здесь горел свет. Мне показалось, что кто-то, - вы знаете, кто, - мог стоять снаружи и подслушивать нас. Поэтому я и выглянул... Что значит, не выходить? Разве это не ваш собственный дом? В собственном доме нечего бояться.

   Никакого движения, ни малейшего звука в плотной темноте: казалось, даже сама галерея затаила дыхание. От порыва ветра стукнула оконная рама. Кто-то недавно выключил свет. У него появилось чувство, возникающее иногда у тех, кто остается один в старом доме, погруженном в темноту: чувство, будто темнота отделила его от рода человеческого, и что он не должен выходить из круга света, в котором находится, чтобы не столкнуться с тем, чего не хочет увидеть. И, как всегда, совершенно необъяснимо, почему, мысли его вернулись к двери в комнате короля Карла, дальше по коридору. Он стоял здесь, на этом самом месте, почти в таком же состоянии, как когда сегодня утром услышал звук, ставший причиной его первой встречи с Кэтрин Бохан. Утром, когда Луиза Кэрью, в бреду, пыталась задушить...

   Что-то очень похожее... Затем он вспомнил слова, которыми кто-то описывал сцену прошлой ночи, когда неизвестный попытался столкнуть Марсию Тейт вниз по крутой лестнице комнаты короля Карла: "звук, похожий на хихиканье", когда свеча погасла. Убийца в безумной ярости разбил голову Марсии Тейт, но передвигается очень осторожно, когда наступает темнота. Ибо в нем укрепилось ни на чем не основанное убеждение, что это убийца рыщет сейчас по дому. Но кто это? Кто?..

   Он пересек галерею, коснулся двери комнаты короля Карла и едва не подпрыгнул, когда внизу раздались тяжелые шаги.

   - Кто выключил свет? - раздался грозный рык Г.М. - Человек не видит дальше очков на своем носу. Эй! Взгляните, Мастерс, не сможете ли вы найти выключатель.

   Что-то щелкнуло, вспыхнул тусклый свет. Г.М. и главный инспектор остановились, увидев Беннетта.

   - Привет! - сказал Г.М., кисло улыбнувшись племяннику. - Что у вас стряслось? А? Видели бы вы сейчас выражение своего лица! - Он повернул голову и увидел в дверях Кэтрин. - Вы с маленькой девочкой во что-то играли? Добрый вечер, мисс.

   - Вы что-нибудь слышали?

   - Что-нибудь? Вы, наверное, шутите, сынок. Я весь день слышу какие-то странные звуки, и большинство из них исходят из моей собственной головы. Я устал, хочу виски, и никто никуда меня сегодня не вытащит. Впрочем, есть кое-что, что мне необходимо сделать.

   - Давайте посмотрим, - сказал Беннетт. Он открыл дверь комнаты, вошел и быстро повернул выключатель.

   Никого. Комната короля Карла, комната Джона Бохана, была приведена в порядок: одежда убрана, серый ковер, возле большого стола, стоявшего в центе, почищен. Тяжелые черные бархатные шторы были закрыты и слегка шевелились от сквозняка.

   - Благодарю. Никаких тел? Тогда я пошел, - заявил Г.М. - Мне нужно кое на что взглянуть, и я хочу кое-что сделать, если увижу то, что надеюсь увидеть. Мастерс, идемте со мной. Почему бы вам не рассказать мне обо всех уликах? Вы находите Джона Бохана с пулей в груди и нелепым кусочком серебра, зажатым в руке; но никто ни слова не сказал мне об этом кусочке. Куда вы его положили, Мастерс?

   Мастерс переступил с ноги на ногу. На нем были шляпа и пальто, и он, предположительно, направлялся к инспектору Поттеру, выпить чаю.

   - Но нам неизвестно, насколько он важен, сэр! - запротестовал он. - Возможно, это подарок на память. Он не имеет к убийству никакого отношения, и вряд ли мог стать ключом к разгадке, тем более, потому что Джон Бохан написал предсмертную записку, в которой сообщал, что он к убийству непричастен. Вероятно, он был дорог ему как память... Я положил его в ящик стола.

   - Дорог как память, вот как? Что ж, мы это выясним. Вы не против, если мы войдем, мисс Бохан? Джимми, мой мальчик, закройте дверь.

   Г.М. подвинул большое дубовое кресло и погрузился в него. Затем открыл ящик стола.

   Теперь, что мог бы сказать любой игрок в покер в клубе Диоген, Беннет обнаружил, - любая попытка проникнуть в мысли Г.М. - дело совершенно безнадежное. На его лице присутствовало все то же унылое выражение. Он достал из ящика стола маленький треугольный кусочек серебра, который Беннетт видел утром, когда его осматривал Мастерс. Г.М. не нахмурился, и никаким образом не изменил выражения лица. Но перед тем, как заговорить, он сделал значительную паузу, словно не рассматривал что-то, а к чему-то прислушивался.

   Он взвесил серебро в руке.

   - Гм. Нет. Похоже, это обломок чего-то. Вы ничего не можете о нем сказать, мисс Бохан? Часть чего-то сентиментального, что он решил взять в руки, прежде чем отважиться на самоубийство? Нет-нет, не волнуйтесь, уверяю вас, с ним все будет в полном порядке.

   Она покачала головой.

   - Н-нет. Я никогда его раньше не видела.

   Когда Г.М. бросил кусочек серебра обратно в ящик, раздался слабый звон.