Глава 7

Позже той же ночью, уже в Крубе, губы Кирэлла исследовали обнаженное тело его пары. Они вернулись несколько часов назад, и после восхитительного ужина он уложил Осень в свою постель и любил до тех пор, пока она не обессилела и не улеглась под ним, обмякшая и удовлетворенная.

— Я слышал, что ты сказала Дэку, — пробормотал он, целуя ее плоский живот.

— Слышал? — спросила она тихо, не открывая глаз. — И что же?

— Ты сказала ему, что Белые всегда ассоциировались с правосудием и защитой, особенно Высшие.

— М-м-м, это правда, — подняв руку, она погрузила пальцы глубоко в распущенные густые волосы Кирэлла, направляя его губы туда, куда она хотела.

— Я верю тебе, — он охотно двинулся к груди, к которой она вела его.

— Да, — согласилась она, выгибаясь дугой в его руках. — Но он все еще пытается найти свой путь как Высший.

— Прошло всего несколько дней, — напомнил ей Кирэлл, прежде чем всосать ее сосок глубоко в рот, потереть чувствительную плоть языком и выпустить. — Он был Младшим, а стал Высшим. Большие перемены.

— Он все поймет, — выдохнула Осень, когда Кирэлл переместился к другой ее груди.

— Он поймет, — сказал он, останавливаясь, чтобы посмотреть на нее. — Ты сделала мудрый выбор.

— Мы сделали мудрый выбор, — поправила Осень, и ее изумрудно-зеленые глаза поймали его взгляд. — Я бы не справилась без тебя.

Он бросил на нее испепеляющий взгляд.

— Ты моя жизнь и моя пара, и что бы я ни сделал, это не будет значить ничего, если мы не будем делать это вместе.

Потянувшись, он захватил ее губы, все еще припухшие от страсти, в нежном, но глубоком поцелуе, который заставил ее выгнуться навстречу его уже пульсирующему члену.

А потом вибрация данного Кирэллу Каем камня-ретранслятора остановила его.

— Тебе лучше ответить, — вздохнула Осень, откидывать на кровать. — Это может быть твой отец.

— Нет. Это камень, который дал мне Кай, — сказал Кирэлл, бросив на светящийся камень раздраженный взгляд. Разве одна спокойная ночь со своей парой — это слишком много? Быстро поцеловав Осень, он скатился с кровати и схватил камень.

— Что?

— Старейшина Кирэлл, это командир Кай, — донесся через ретранслятор мысленный ответ.

— Чем могу быть полезен, командир Кай? — Кирэлл продолжал говорить вслух, чтобы Осень могла слышать разговор.

— Произошло кое-что, о чем вам следует знать.

— Погоди. — Кирэлл достал из ящика шифровальный куб и положил на него камень. — Старейшина Осень теперь слышит тебя, командир Кай. Продолжай.

— Старейшина Осень, простите, что беспокою вас.

— Все нормально, командир. — Осень села и, хотя знала, что Кай ее не видит, накрылась простыней. — Я так понимаю, это как-то связано со старейшиной Туве.

— Да, у него был посетитель сегодня… то есть несколько, но только одна была допущена к нему.

— Кто это был, командир? — спросил Кирэлл.

— Его пара и их дочь прибыли со старейшиной Лэндо.

— Так, и чего они хотели? — спросил Кирэлл.

— Леди Макави хотела видеть своего мужа.

— А остальные? — спросила Осень.

— Старейшина Лэндо, похоже, был там только потому, что считал необходимым сопроводить леди Макави.

— Значит, выделывался, — сказала Осень.

— Выделывался? — спросил Кай, пока как Кирэлл смотрел на нее в замешательстве.

— Вел себя так, будто у него больше власти, чем на самом деле, — объяснила она.

— Так и было, — сказал ей Кай.

— Так что же случилось? — спросил Кирэлл.

— Старейшина Лэндо ушел, как только я согласился проводить леди Макави к ее супругу. Золотой Прайм Маайке осталась в моем кабинете.

— Ты убедился, что Макави не пронесла драгоценный камень для Туве? — спросил Кирэлл.

— Да. И сумка, которая была с ней, тоже осталась в моем кабинете.

— Хорошо.

— Леди Макави попросила уединения, как только оказалась в камере своего супруга.

— Ты позволил им прикасаться друг к другу? — недоверчиво спросил Кирэлл.

— Нет, я опустил разделительную стену.

— Разделительная стена? — спросила Осень, глядя на Кирэлла.

— Это прозрачная стена. Ее опускают, чтобы разделить камеру. Через нее нельзя пробиться даже в форме дракона. Он защищает Стражу от непокорных заключенных, — сообщил ей Кирэлл.

— Понятно, значит, Туве и Макави могли разговаривать и видеть друг друга, но не касаться.

Осень понимающе кивнула, хотя Кай этого не видел.

— Да, — подтвердил Кай.

— Я слышу «но», — сказала она Каю.

— Но вскоре после того как Макави ушла и стена была поднята, Туве удалось изменить форму в первый раз за несколько дней и начать исцеляться.

— Значит, она как-то передала ему камень, — пробормотала Осень.

— Это и мое предположение, и поскольку я виноват в том, что не обыскал леди Макави физически, я приму любое наказание, которое вы сочтете подходящим.

— Наказание? — Осень нахмурилась, глядя на Кирэлла. — Почему Кай должен быть наказан?

— Потому что позволил Макави дать что-то своему мужу, — сказал ей Кирэлл.

— Это был просто его камень, — возразила Осень.

— Которого у него не должно было быть, — напомнил ей Кирэлл.

— Мне все равно. Кай не будет наказан за обман Макави. — Она на мгновение нахмурилась, глядя на камень-ретранслятор. — Подождите. Ты только что сказал, что Туве не трансформировался и не исцелялся все то время, что находится под твоей опекой?

— Он трансформировался в форму Другого, прежде чем его вытащили из Зала Совета, но помимо этого — нет.

— Но почему? — нахмурившись, Осень посмотрела на свою пару. — Должно быть, он был очень тяжело ранен.

— Потому что Круба истощила силу Краписа прежде, чем Туве смог получить к ней доступ. Теперь, даже если бы его сокровище могло сохранить силу, Туве никогда не смог бы проникнуть через нашу границу, чтобы получить к нему доступ.

— Значит, Макави смогла взять с собой несколько драгоценностей, когда бежала, — сказала Осень, размышляя вслух.

— И отдала Туве, — добавил Кирэлл.

— Мы нашли только один камень, когда обыскали его камеру, — сообщил им Кай.

— Насколько он теперь здоров? — спросила Осень.

— Достаточно, чтобы Совет собрался снова, — сказал Кай.

— Когда? — спросил Кирэлл.

— Вы — первые, кого я известил. Я и не подозревал, что уже так поздно. Утром я свяжусь с другими старейшинами, встреча будет на следующий день.

— Хорошо, спасибо, что рассказал нам.

— Есть еще кое-что, — быстро сказал Кай, прежде чем Кирэлл успел закончить передачу.

— Что? — спросил Кирэлл. Он хотел снова оказаться в постели со своей парой.

— Золотой Прайм Маайке обыскала мой кабинет, пока я сопровождал ее мать.

— Она искала драгоценный камень своего отца. — Осень не спрашивала.

— Да, и когда она не смогла найти его в комнате, она попыталась соблазнить меня в надежде, что я открою ее местонахождение.

— Полагаю, она потерпела неудачу, — проворчал Кирэлл.

— В соблазнении? Да. Хотя я всего лишь Желтый Младший, я достаточно умен, чтобы знать, что Золотой Прайм Маайке никогда не опустится до общения с такими, как я, если только ей что-то не будет нужно.

Возмущение Кая тем, что Кирэлл ставит под сомнение его честь, было легко слышно.

— О, Кай, Кирэлл не это имел в виду. Ведь так? — Осень пристально смотрела на своего мужа, пока он не заговорил.

— Это был логичный вопрос, — пробормотал Кирэлл.

— Может быть, для того, кто поддался ее… очарованию, но я вижу насквозь ее натуру и не нахожу ее привлекательной.

— А кое-кто находил, — проворчала Осень и поднялась с кровати, сердито набрасывая халат при этом напоминании.

— Осень… — но, когда Кирэлл потянулся к ней, она отстранилась.

— Мои глубочайшие извинения, леди Осень, — сокрушенный голос Кая заполнил комнату. — Мне не следовало говорить ничего подобного. Особенно в присутствии вашей пары. Это было неправильно и бестактно.

— Но от этого не стало менее правдивым, — тихо сказала она и глубоко вздохнула. — Но это уже в прошлом, и ничего нельзя изменить. Важно то, что ты знаешь, что дело не в тебе. А в Маайке.

Кай помолчал немного, потом сказал:

— Спасибо, леди Осень.

— Я также должен извиниться, командир, — тихо сказал ему Кирэлл, не отрывая взгляда от своей пары. — Я вовсе не имел в виду, что ты лишен чести. Я просто знаю, какой манипуляторшей может быть Маайке.

— Она может, и она обнаружила, где находится ретранслятор Туве, — сказала ему Кай.

— Что? — вскричал Кирэлл.

— Она смогла? — Осень не могла поверить.

— Да, потому что я ношу его на шее вместе с моим собственным камнем-ретранслятором.

— А, понятно. — Осень поняла, что должна была сделать Маайке, чтобы найти камень. — Держу пари, она не ожидала найти его там.

— Нет, не ожидала.

— Значит, она скоро попытается еще раз.

— Она не сможет, — сказал ей Кай. — Во-первых, потому что у нее нет моего кода, и во-вторых, потому что Драмман всегда обыскивают, а затем опечатывают за день до заседания Совета, обеспечивая безопасность.

— Тогда увидимся через два дня, командир.

С этими словами Кирэлл снял свой камень с шифровального куба и закончил передачу.

— Осень…

Она махнула рукой, чтобы он замолчал, и вышла на балкон, чтобы посмотреть на луну Монду. Она отличалась от той, что светила на Земле, более выпуклая, с красноватым оттенком. Осень спросила себя, сколько времени пройдет, прежде чем она привыкнет.

Накинув халат, Кирэлл последовал за ней наружу.

— Мне очень жаль, — тихо сказал он.

— Тебе не за что извиняться, — сказала она ему, все еще глядя на луну. — Как я уже сказала Каю, все это в прошлом и уже случилось… так же, как уже случилось убийство моей семьи.

— Но и то, и другое причиняет тебе боль.

Она не могла отрицать этого, поэтому промолчала, но расслабилась в объятиях Кирэлла, когда он обнял ее, притягивая ближе.

Наклонившись, он прошептал ей на ухо:

— Ты должна знать, что ты единственная женщина, которая имеет для меня значение. Большее, чем моя мать. Большее, чем мои сестры. И уж точно больше, чем любая женщина, с которой я был связан в прошлом.

— Я знаю, — ответила она.

— Ты единственная, кого я когда-либо целовал и буду целовать.