– Понятия не имею, о ком ты.

– Ты бываешь очень утомительным, – вздохнул граф, изображая интерес к танцующим парам. – Ты прекрасно знаешь, кого я имею в виду. Женщину Чейза. Теперь, по-видимому, им брошенную. И доставшуюся тебе.

Уэст напрягся от того, как Тремли отозвался о ней, будто она была никому не нужной дешёвкой, которую швыряли туда-сюда, как безделушку.

Ради всего святого, она же дочь герцога.

Но Тремли не знал об этом. Как и не знал весь остальной Лондон.

– Нет смысла это отрицать, – проговорил граф. – Половина высшего света видела, как ты несколько дней назад затащил её в укромный уголок в казино. Я слышал три разные истории, в которых говорится, что Ламонт наткнулся на тебя под её юбками. Или это она была у тебя в штанах?

Ему хотелось зарычать от гнева. Если бы кто-то другой осмелился заговорить с ним в такой манере, Уэст бы его уничтожил. Заставил страдать целую неделю от побоев. И всю оставшуюся жизнь от его публикаций.

Но Тремли был в безопасности, потому что Уэст помнил, как в прошлом тот воспользовался его гневом. И как выиграл.

И поэтому вместо того, чтобы избить графа до полусмерти, Уэст сказал:

– Не стоит так отзываться о леди.

– Ого, она теперь леди? Шлюха, – он сделал ударение на грубом выражении, – должно быть, обладает впечатляющими навыками в постели, раз ты так высоко о ней отзываешься. – Тремли оглянулся на Уэста. – Мне всё равно, что ты с ней делаешь. Но она прежде всего шлюха Чейза. И ты узнаешь для меня его личность.

Однажды он уничтожит этого человека и поистине испытает блаженство.

Граф словно прочитал его мысли.

– Ты ведь ненавидишь это всё? – спросил он, внимательно глядя на Уэста. – Ты ненавидишь меня за то, что я имею над тобой такую власть. Что одним пальцем могу тебя погубить. Что ты мне обязан. Пожизненно.

Не то слово. Уэст испытывал к Тремли чувства намного сильнее ненависти.

– Пожизненно - слишком долгий срок.

– В самом деле, ты сам убедишься в истинности этого утверждения, если тебя когда-нибудь разоблачат. Мне говорили, что пожизненный срок в тюрьме тянется неимоверно долго.

– А если я не смогу установить его личность?

Тремли отвернулся, и Уэст проследил за его взглядом, который прошёлся по представителям высшего света, отыскав жену в толпе танцующих. Уэст заметил, что вокруг глаза дамы проступало пожелтевшее пятно. Ему потребовалось мгновение, чтобы понять, куда на самом деле смотрит Тремли. Партнёр графини развернул её, и позади них показалась пара. Женщина.

Синтия.

– Она красивая девушка.

Кровь Уэста застыла в жилах.

– Ты не смеешь вмешивать её в наши дела. Таков был уговор.

– Был. И до сих пор остаётся. В конце концов, бедняжка не знает правды о своём идеальном брате, ведь так? Что ты сделал? Что ты забрал?

Угроза была блестяще продумана. Уэст не решился посмотреть на графа. В противном случае он не мог ручаться, что не нападёт на мерзавца. Поэтому он внимал его словам.

– Было бы жаль, если бы ей рассказали правду. Что она тогда о тебе подумает? О своём безупречном брате?

Идеальная угроза. Ни в коем случае не пустая. Тремли покушался не на будущее Уэста. И этой угрозы было вполне достаточно, чтобы держать его под каблуком у графа, которому даже не требовалось прибегать к своему основному шантажу.

Он не угрожал раскрыть секреты Уэста.

Он угрожал рассказать тайны Синтии.

– Не получится спасти всех женщин в мире, Джейми.

Уэст закипел от злости.

– Когда-нибудь я тебя уничтожу. Я сделаю это не только ради себя, но ради всех, кого ты посмел обидеть, – мрачно пообещал он.

Тремли ухмыльнулся.

– Настоящий герой. Сражаешься с ветряными мельницами. Но ты остаёшься тем мальчиком, которому меня не победить. – Он специально произнёс эти слова, чтобы заставить Дункана почувствовать себя беспомощным. – Мне всё равно, сколько у тебя денег или влияния, Джейми, я под защитой короля. Ты на свободе только благодаря моей благосклонности.

Дункан вновь превратился в разъярённого и жаждущего драки ребёнка. Который отчаянно желал победить. Который так отчаянно нуждался в другой жизни, что был готов её украсть.

Уэст ничего не ответил.

– Так я и думал, – сказал Тремли и ушёл.

Уэст наблюдал, как он подошёл к молодой девушке, дочери герцога, только что вышедшей в свет, и пригласил её на танец. Она улыбнулась и приняла предложение, присев в глубоком реверансе, зная, что танец с графом Тремли, советником короля Вильгельма, только вознесёт её в глазах общества.

Ирония заключалась в том, что аристократы не замечали среди себе подобных отбросов, только их титул.

Ему нужно было выяснить, что Чейзу известно о Тремли.

Немедленно.

Она слишком много выпила.

Что не входило в её планы. Всё произошло достаточно неожиданно. В самом деле, она могла пить виски с представителями сливок общества. И спокойно пила виски с представителями сливок общества.

Но сегодня она выпила слишком много шампанского. А шампанское, как хорошо всем известно со времён Марии-Антуанетты, благоухает, как духи, но, когда его выпьешь, превращается в нечто совсем иное.

"Или Мария-Антуанетта не имеет отношения к шампанскому", – задумалась Джорджиана.

Это не важно. А важно то, что после чрезмерно выпитого шампанского ей придётся танцевать. А позже её ждёт ещё одно приключение.

Долгожданное приключение. С Дунканом Уэстом.

Приключение, о котором она сама попросила.

И Джорджиана боялась сделать что-нибудь неправильно.

Но все эти мысли подождут. Сейчас нужно сосредоточиться на танце.

Слава богу, что виконт Лэнгли - превосходный танцор.

Сей факт не вызывал удивления, виконт имел прекрасное воспитание, он был обаятельным, весёлым и всегда охотно поддерживал разговор. Но Джорджиана недоумевала, как у Лэнгли получалось кружить её по бальному залу ни разу не оступившись, учитывая, что в своём нынешнем состоянии она не могла считаться идеальной партнёршей.

Джорджиана не могла припомнить другого столь атлетичного партнёра.

Раньше она всегда с радостью с ним вальсировала, но сегодня этому мешало шампанское, которое Джорджиана никогда бы не стала пить в таких количествах, если бы не была так чертовски сосредоточена на другом мужчине, который не танцевал. И действительно, Дункан Уэст не покидал своего места в конце бального зала с тех пор, как час назад прибыл в Бофетерингстон-Хаус, что затрудняло наблюдать за ним, не будучи пойманной.

Тем не менее она встретилась с ним взглядом. В животе защемило от нахлынувшего волнения.

Вот и наступил завтрашний вечер.

"Контролировать отношения буду я".

Вспомнив его многозначительные слова, сказанные накануне, Джорджиана покраснела. И с трудом отвела взгляд.

Господи. Возможно, сделав такое дерзкое, наглое предложение, она совершила ужасную ошибку. Но деваться некуда.

Никогда ещё она так сильно не желала и не боялась чего-то одновременно.

– Что вас так заинтересовало в Дункане Уэсте?

И все чувства, судя по всему, были написаны у неё на лице.

Она перевела взгляд на лорда Лэнгли, изобразив удивление.

– Милорд?

Лэнгли приветливо улыбнулся.

– Я не лишён наблюдательности.

Она покачала головой.

– Не понимаю, о чём вы.

Он приподнял брови.

– Своими протестами вы только усугубляете ситуацию. – Они сделали очередной поворот в танце, что позволило ей собраться с мыслями. Он не стал дожидаться, пока она подберёт нужные слова, и продолжил: – Полагаю, всё дело в благодарности?

– Милорд? – На этот раз ей не пришлось ничего изображать. Дункан Уэст заставлял её нервничать, просто дыша. Почему она должна быть ему за это благодарна?

– Он привлекает внимание высшего света к вашим положительным качествам и прекрасно с этим справляется. – Виконт самоуничижительно улыбнулся. – Полагаю, когда Уэст закончит, вы не удостоите меня и взглядом.

Похоже, она недооценила Лэнгли.

– Сомневаюсь, милорд, – сказала она. – Ведь это вы, кто снизошёл до меня.

Он улыбнулся.

– У вас прекрасно получается.

– Что получается?

– Заставить меня поверить, будто я - выгодный жених.

– Вы и есть выгодный жених, – решительно заявила Джорджиана.

Он улыбнулся, и она разглядела скрытую иронию. Точнее, Чейз разглядел иронию.

– Вовсе нет. Я нищий. И едва могу позволить себе покупать обувь.

Она театрально опустила глаза на его туфли.

– Они отполированы и прекрасно выглядят, если не считать дырок. – Лэнгли рассмеялся, Джорджиана добавила: – Милорд, люди говорят, что я обеднела, но совсем в другом смысле, и это не так легко исправить.

Он внимательно на неё посмотрел.

– Значит, я должен быть благодарен, что обладаю титулом?

– Я бы была, – слова вырвались случайно. Прежде чем она успела осознать, как разнообразно и непристойно их можно интерпретировать. – Я не имела в виду...

Лэнгли улыбнулся.

– Я понял, что вы имели в виду.

Джорджиана покачала головой.

– Вряд ли. Я просто хотела заметить, что многие с радостью поменялись бы с вами местами.

– Имеете в виду кого-то конкретно? – ухмыльнулся он.

Её взгляд снова скользнул поверх его плеча, туда, где в толпе сверкала золотистая шевелюра Дункана Уэста, благодаря росту его было просто заметить. Джорджиана задумалась, купил бы он себе титул, если бы мог.

Если бы только у него был титул...

Она пресекла подобные мысли.

– Боюсь, что нет.

– Ага, – изрёк виконт. – Значит, вы признаёте, что титулы зря так сильно нахваливают.

Джорджиана улыбнулась.

– Но они кажутся необходимым условием и влекут за собой определённые обязательства.

– И я не должен был брать на себя эти обязательства, – задумчиво произнёс он.

– Чёртовы дальние бездетные родственники, – сказала она и тут же поднесла руку ко рту, чтобы остановить вырвавшиеся слова.

Он громко рассмеялся, чем привлёк внимание других танцующих.

– Вы не так просты, как кажетесь, леди Джорджиана.

Она подумала о досье в своём кабинете. Её охватило неприятное чувство вины при мысли, что ей, возможно, придётся им воспользоваться, чтобы завоевать Лэнгли. Глядя на него, Джорджиана улыбнулась.