— Хочешь почувствовать это вновь? — прошептала я и взглянула на Габриэля, представляя, что скоро случится с нами обоими. Габриэлю сломают шею, меня швырнут в клетку где-то в доме Вуда и будут пытать до конца жизни, клеймя и обжигая до неузнаваемости, чтобы он мог кайфовать от моего страха. От ужаса я едва не споткнулась.

Его бледные глаза светились во тьме.

— Приятно, да? — мягко произнесла я.

Его глаза закатились, хватка на Габриэле ослабла.

Он почти не заметил, когда зелье сработало, и тело Габриэля замерцало, сделавшись невидимым.

В следующее мгновение Вуд заорал, хватаясь за живот. Он резко развернулся, лихорадочно высматривая здоровым глазом невидимого мужчину, который только что пырнул его.

Я наблюдала, как он увернулся ещё от нескольких ударов — естественно, Габриэль не мог видеть Вуда, а Вуд, похоже, чувствовал нож и уворачивался. Как будто он буквально осязал железо.

Через несколько секунд он схватил невидимое тело Габриэля за горло.

— Я не могу видеть тебя, Стюарт. Но я чувствую твой страх, питающий мою кровь.

Он с силой шарахнул Габриэля о колонну: один раз, два, три. Я услышала, как нож с лязгом упал на пол.

Рикс повернулся, свирепо посмотрев в мою сторону, и всё его тело полыхало холодным гневом.

— Как ты сделала его…

— Думаешь, отражения — это всё, на что я способна? — я надеялась, что он не раскусит мой блеф, потому что, честно говоря, отражения — это действительно всё, на что я способна. — Да у меня больше силы, чем ты когда-либо…

Он ринулся ко мне, ударив кулаком в живот и выбив воздух из моих лёгких. Я грохнулась на пол, и Рикс бросился на меня сверху, зарычав.

— Хватит болтовни, смейри, — взревел он, сжимая пальцами моё горло. — Я порабощу тебя, как и подобает грязнокровке, чтобы кормиться твоим вкусненьким ужасом… но сначала я заставлю тебя смотреть, как твои любовники сгорают дотла.

Сколько у меня есть времени до тех пор, пока он не перекроет мне поток воздуха полностью? Одной рукой он сжимал моё горло, другой пригвоздил запястье.

У меня осталось меньше минуты до тех пор, как я потеряю сознание.

— Два любовника, — прорычал он. — Ах ты грязная шлюшка-пикси. Ты знаешь, что сказал бы король о твоих гадких делах, гнусная блудница? Он бы сказал, что ты заслуживаешь наказания. Что ты — причина, по которой мы избавили королевство от пикси, извращавших наши умы и желания, соблазнявших мужчин на измену их жёнам. Он бы сказал, что ты заслуживаешь самого сурового наказания, и я как раз тот, кто может его осуществить.

Двадцать секунд. Свободной рукой я пыталась нащупать хоть что-нибудь, что можно использовать как оружие, но не нашарила ничего, кроме разбитой плитки и камня. К сожалению для меня, Габриэль сейчас не мог нас видеть, и я подозревала, что он всё равно без сознания.

Пока мир постепенно угасал, я шарила в своей сумке. Я не знала, что ищу, поскольку оставила нож в квартире Габриэля. И я находила лишь саму сумочку, помаду, смятую бумажку.

Бумажка.

Я вытащила чек и сунула ему под нос.

— Погоди, — выдавила я.

— Это что такое? — его хватка ослабла, когда он взглянул на чек.

— Один фунт и девяносто пенсов, — прохрипела я, хватая ртом воздух. — За кофе. Я бы хотела получить их сейчас, пожалуйста.

Он фыркнул.

— У тебя крыша поехала, смейри. Прощай.

Но как только он отказал мне в просьбе, я почувствовала, как меня наполняет сила, а мощь Вуда внезапно угасла. Я выкрутила ему одну руку, услышав хруст, когда я впечатала его в камень. Он завопил от боли и удивления.

— Ты обещал, — я хватала ртом воздух, но в моём теле полыхала сила. Я заехала Риксу в челюсть крепким хуком справа, и он упал на скамью. — Ты сказал, что компенсируешь всё, что я куплю здесь из еды или питья, помнишь?

Бурля гневом, я пошла к Риксу, возвышаясь над ним.

— Тебе правда не стоит нарушать обещания, — прошипела я. — Это даёт людям власть над тобой.

Я ударила его кулаком по голове, наслаждаясь хрустом костей черепа. Нарушенное обещание даёт тебе власть над тем, кто нарушил клятву, говорил Элвин. Теперь я это чувствовала. Я имела над ним власть.

Рикс лежал на древних каменных плитах, и на красивых чертах его лица плясали отсветы свечей.

Я имела над ним власть, и это опьяняло меня.

Когда я подошла ближе, он как будто собрался, и его губы скривились в гримасе. Он с рёвом вскочил на ноги, бросившись на меня размытым пятном. Он двигался невероятно быстро, и всё же для моих глаз время словно замедлилось. Его мощные руки размахивали как тяжёлые маятники, точно он двигался в море мёда.

Рефлексы взяли верх, когда я скользнула в сторону и позволила его кулаку пронестись мимо меня. Затем я схватила его запястье обеими руками. Опустив свои бёдра, я воспользовалась инерцией, чтобы швырнуть его в каменную колонну. Хруст костей эхом отразился от сводчатого потолка, и на нас посыпался пыльный камень.

Этот придурок хотел держать меня в клетке и пытать ради собственной забавы. Он не получит от меня милосердия.

Мои губы изогнулись в мрачной улыбке, и я зашагала в его сторону. По его лбу стекала струйка крови, и он сердито смотрел на меня здоровым глазом. Он зарычал — звериный звук хищника, не привыкшего быть жертвой. Когда я оказалась в пределах досягаемости, он попытался ударить меня кулаком в живот.

Я отбросила его руку в сторону, затем ударила тыльной стороной ладони по лицу. Его голова отлетела вправо, и он упал на пол. Я схватила его за воротник и, подняв, швырнула на ряды скамеек. Когда он врезался в них, его тело разбило древесину в щепки.

И всё же он не сдавался, снова поднимаясь и хрипло дыша.

В этот раз я атаковала стремительно, намереваясь выбить из него семь оттенков дерьма, но он потянулся к своему ботинку. Нож? Нет. Я узнала знакомые очертания Глока 17, поднимающегося, чтобы прицелиться мне в грудь. Моё сердце загрохотало. «Чёрт, чёрт, чёрт». Я пригнулась, но недостаточно быстро.

Выстрел эхом отразился от камня. Бок пронзило болью. Ахнув, я повалилась назад, обхватив свою талию, и мои руки оказались окровавленными.

Он медленно поднялся, целясь в меня из пистолета, пока я отступала назад, ощущая боль в животе. Изготовленная на заказ железная пуля обжигала меня изнутри.

Яд уже распространялся по моему телу, вызывая головокружение. Гася мою магию. Я стиснула зубы, мысленно шепча свою мантру. «Будь готова убить любого, кто тебе встретится…» В данный момент мне это не очень-то удавалось.

Его светлые глаза полыхали яростью, и он снова нажал на курок, но раздался лишь глухой щелчок. Магазин пистолета опустел. Маленькое милосердие.

— Что ж, — он сухо улыбнулся, подходя ко мне. — Полагаю, я всегда могу убить тебя по старинке.

Я отползала от него, хватаясь за живот и пытаясь заблокировать обжигающую агонию.

— Я должна была догадаться, что это ты. Очарованность властью. Помешательство на страхе. Ты боготворишь хаос… — дрожь сотрясала моё тело, пока кровь просачивалась меж моих пальцев. — Я с самого начала верно составила твой психологический портрет.

— Ммм. И всё же посмотри, где ты в итоге очутилась, полукровка, — прорычал он, сверкая глазами.

— Ага, ну… — я посмотрела на свои окровавленные пальцы. — Мне нравится знать, что я была права.

Он пнул меня в живот, прямо в пулевое ранение. Я ахнула от боли, повалившись на спину и уставившись в сводчатый каменный потолок. Застонав, я стиснула зубы.

Рикс улыбнулся, явно наслаждаясь моей гримасой боли.

При виде его самодовольной улыбки во мне взревела ярость. «Борись, Кассандра. Борись всегда». Я пыталась нашарить вокруг себя металл, стекло, что угодно.

— Никто тебя уже не спасёт, — он встал на колени передо мной, проводя кончиком пальца по моей груди. — Больше никаких фокусов. Никакой магии. Только ты и я. Знаешь, что мне хочется сделать? Сломать тебе рёбра одно за другим. Я хочу видеть страх в твоих глазах. Что ты об этом думаешь, профайлер? Мне это понравится?

Струйка крови начала стекать из уголка моих губ.

— Я думаю, что тебе нужно придумать более полезное для общества хобби.

Он склонился надо мной, его зрачки были чёрными как уголь и совершенно лишёнными эмоций.

— Готова умереть, полукровка? — спросил он, давя коленом на пулевое ранение.

Я закричала.

— Я посчитаю это за согласие, — его пальцы обхватили моё горло.

Словно во сне я смотрела в его глаза. Такие бездушные, такие пустые, что я не видела в них ничего, кроме собственного отражения.

Моя магия делала отражения частью моего тела. Но образовав связь с глазом Рикса, я почувствовала нечто извращённое. Глаза — это действительно зеркало души. Пока я всматривалась в его зрачки, отражение ощущалось во мне как раковое образование, и его зловредность отравляла меня, притягивая к себе.

Я проигнорировала дискомфорт, всматриваясь в его зрачок и представляя зеркало в ванной Габриэля. Я мысленно открыла портал и пальцем потянулась к его глазу, позволяя отражению засосать мою руку. При этом токсичная магия покрыла мою кожу. Это заняло долю секунды, но в этот раз отражение в глазе Рикса оставило на мне шрам, прорвало дыру в моей душе. Я схватила нож, который оставила у зеркала. Как можно быстрее я вытащила нож из его глаза, разорвав связь. За время своего путешествия через душу Рикса нож сделался искажённым и почернел, извратившись от странной тёмной энергии Рикса. Лезвие по-прежнему оставалось острым, но приняло изогнутые уродливые очертания.

Он выпучил глаза при виде ножа. Но прежде чем ему представился шанс напасть, я вонзила лезвие в его горло. Он раскрыл рот от шока, когда я выдернула нож обратно, оставив огромную рану. Его кровь хлынула на меня, заливая лицо и руки.

Рикс, правая рука Верховного Короля Фейри, постепенно повалился на бок, содрогаясь всем телом.

Нож дёрнулся в моей ладони, и у меня сложилось ощущение, что он жаждал больше крови, больше смерти. Я в ужасе выронила его, и извращённое оружие упало на пол.