- Погоди! Какая ещё их армия? – не понял Лёха.

- Так они же в своё время добились, чтобы их призывники служили только на территории Украины, - объяснила Светка. – Вот и получается практически национальная армия. И ещё говорят – у нас уже есть своё представительство при ООН как у самостоятельного государства, ещё со времён Сталина осталось.

- И как они будут это делать?

- Через неделю у них назначен референдум о выходе из состава Российской Федерации.

- А это не противоречит Конституции России?

- Их местные политики ссылаются на устав ООН – на статью о праве наций на самоопределение.

- Ребята, а вы понимаете, что происходит? – перебила их Ольга. – Всё, что мы изменили в 91-м, возвращается назад. Мы думали, что предотвратили распад Союза – это всё равно происходит сейчас. Мы надеялись, что останется социализм – всё равно повсюду капитализм, даже в коммунистическом Китае. Получается, что всё, что мы сделали, было напрасно?

Её дальнейшие рассуждения прервал телефонный звонок. Светка подала ей смартфон:

- Твой благоверный звонит.

- Ваня? – ответила по телефону Ольга. Внезапно лицо её побледнело, а голос стал сухим и напряжённым. – Да, я Ольга. Да, это я. Откуда у вас его телефон? Что? Вы так шутите, что ли?! Я сейчас приеду! Почему не надо?! И что мне делать?! Хорошо…

Она осторожно положила смарфон.

- Что-то случилось? – испуганно спросил Лёха, но Ольга молча глядела остекленевшими глазами.

- Оля, что такое? – Светка осторожно взяла её за руку.

- Ванька… - выдохнула Ольга. – Это звонил какой-то мужик с его работы. Говорит – Ваня погиб. Его экскаватор свалился в котлован с водой, и он утонул. Мужик говорит – наверное, уснул за рычагами. Он же всю ночь перед этим работал. Всё из-за этой грёбаной ипотеки!

Она бросилась лицом на подушку и зарыдала. Лёха со Светкой молча глядели друг на друга и не знали, что делать.

Соблазн

Почему-то Лисицын назначил встречу в кафе в двух остановках от отдела. Слежки, что ли, боится – недоумевал Павел. Подсев за столик, он поднял на него вопросительный взгляд.

- Во-первых, здравствуй, - протянул руку Лисицын. – Ну что, ознакомился с вопросом?

- Серёга, зря ты туда лезешь! Это же политика голимая, хоть и много лет прошло.

- Деньги, Паша, во все времена нужны! – подмигнул Лисицын.

- Так речь уже не идёт о раскрытии старых преступлений? – дошло до Павла.

- Какие преступления, Паша?! Срок давности вышел.

- То есть у тебя к этим ребятам вопросов нет?

- Наоборот – есть. Меня интересует сама машина времени – что умеет, как управляется, короче – все подробности.

- Зачем тебе это? – насторожился Павел.

- Да вот, хочу прогуляться, - подмигнул ему Лисицын. – Недалеко - лет на 25-30.

Павел вспомнил разговор в гостях у Арнольда Оскаровича. Кажется, Светлана тогда сказала, что машина времени выработала свой ресурс и возвращение назад не гарантируется.

- Обломайся! – сказал он Лисицыну. – Машина времени своё отработала. На дорогу туда моторесурса хватит, а назад – как повезёт.

- Откуда сведения? – тот сразу стал серьёзным.

- Непосредственно от участников последнего эксперимента, - ответил Павел и подумал: «Даже если и следит за мной, но не слушает».

- Чёрт возьми, что же делать?

- Наплевать и забыть.

- Нет, Паша, я это не смогу забыть. Как вспоминаю протокол обыска в офисе Нечаева, так думаю – а ведь окажись я в нужном месте в нужное время, и это было бы моим! А самое обидное – я знаю, где это нужное место и нужное время. Обидно!

- Серёга, ты мне лучше скажи – ты уверен, что эти ребята замешаны в смерти управделами ЦК КПСС?

- Паша, да стопудово – по просьбе Нечаева мочканули товарища, да вот незадача – документы сохранились. И пришлось Нечаеву слегка подвинуться. Но дёшево отделался – остался жить в Лондоне, да ещё и орденок получил. Но нам-то что теперь делать?

- А я тут ни при чём! – возразил Павел.

- Соскочить хочешь? – оскалился Лисицын. – Нет, Паша, давай дальше вместе работать, себе на старость зарабатывать. А то выяснится, что ты знал, кто управделами завалил, но не только помалкивал, а ещё и содействие оказывал.

- Сука ты, Серёжа! – обиделся Павел. Но Лисицын только похлопал его по руке.

- Паша, речь идёт о пятидесяти лямах зелени. И это только, что мне известно. И в ценах 91-го года. Сечёшь? Так вот, в случае успеха – половина твоя. Так что готовь счёт, куда бабло переводить.

- А толку-то? Выехать всё равно не получится, ты же правила знаешь.

- Ради этого можно и уволиться, и положенные пять лет подождать.

- А управление собственной безопасности что тебе на это скажет?

- Вот поэтому, Паша, надо соблюдать осторожность. Или двадцать пять лямов тебя не вдохновляют? Ты на какой машине сейчас ездишь?

- На автобусе, - хмуро ответил Павел.

- И живёшь с мамой! – засмеялся Лисицын. – Не отпирайся, я в курсе!

Павел сердито засопел. Умеет, гад, надавить на больные точки! Да, своя квартира ему в обозримом будущем не светит. А значит – и семейная жизнь. А то, что он предлагает – это решение всех проблем. Но остаётся ещё один вопрос…

- Слушай! – наклонился к нему Павел. – А как мы эти деньги… Ну легализуем. Понимаешь, да? Ведь вопросы возникнут – откуда взяли? Ты же знаешь – мы под колпаком.

- Вот сейчас дело говоришь, - тоже наклонившись, вполголоса ответил Лисицын. – Я уже думал об этом. Всё просто – получил наследство. От дедушки, бабушки, тёти, дяди – на выбор. Просто там, в 91-м, находишь подходящего человечка, и оформляешь на него вклады, квартиры, что там ещё… А в наше время внезапно вступаешь в наследство.

- А этот подходящий человечек до наших дней протянет? – засомневался Павел.

- Чудак человек! А паспортный стол с ЗАГСом на пару зачем нужны? Делаешь запрос – кто из жителей отдал богу душу за последние шесть месяцев, а потом с этим списком туда, в 91-й. И там делаешь человеку предложение, от которого нельзя отказаться.

- Серёга, а если с этими деньгами там остаться, в 91-м? – вдруг осенило Павла.

- Ты что – с дуба рухнул? Оказаться в 90-х с такими деньгами! Это же всё равно что подписать себе смертный приговор. Моментально братва наедет, с утюгами и паяльниками, по полной форме. Нет уж, уж лучше вы к нам!

- Да, пожалуй, ты прав, - согласился Павел, вспомнив материнские рассказы про жизнь в 90-е.

- Но что же делать с возвращением? – снова озадачился Лисицын. – А эти когда возвращались?

- Говорят – в конце августа 1991-го, - вспомнил рассказы ребят Павел.

- А что, если вернуться вместо них?!

- Это как? – не понял Павел.

- Вытрясти из них все подробности возвращения, а там, в 91-м, их побоку, и вместо них сюда назад. Мы ведь точно знаем, что они вернулись, значит, всё сработает!

- А с ними что будет?

- А тебе не пофиг? Ну заберут их за убийство управделами, или ещё за какие висяки. Заодно коллегам поможем план выполнить! – Лисицын довольно усмехнулся. – Тебе что, жалко их?

- Ну люди же.

- Паша, они человека убили! И не простого человека, а управделами ЦК КПСС! А ты их жалеть вздумал. Да по законам того времени их за такое всех к стенке без разговоров! А ты тут разводишь…

- Короче, какие у нас планы? – перебил его Павел.

- Значит, так. Сначала разведываем, что там под Чеховом делается. Потом привозим их туда, и вытрясаем из них всё, что нам нужно. Разведка на мне, а привезти их придётся тебе – они тебе доверяют.

- И на чём я их повезу? На автобусе?

- Не ссы, я тебе свою машину дам. Водить-то умеешь?

- Умею, - сердито ответил Павел. Что он, вообще его за нищеброда держит!

- Тогда давай готовиться. Вечерком на машине покатаемся, чтобы ты вспомнил, как водить. Завтра я кину запрос в ЗАГС. А ты с ними свяжись, и подумай, что им рассказать, чтобы они согласились с тобой туда поехать.

Старые обиды

Для Лёхи это были первые похороны, на которых он оказался. Всю организационную сторону взяли на себя дальние родственники Ивана, его родители были не в том состоянии. Они тихо стояли возле гроба, и никто не решался к ним подойти. Ольга стояла с другой стороны гроба. Даже когда гроб уже опустили, и все проходили, кидая горсть земли, Ольга оказалась далеко от Александра Марковича и Любы.

Лёха наклонился к Светке и шёпотом спросил:

- Ольга с его родителями так и не помирилась?

Светка покачала головой и так же тихо ответила:

- Говорят, Александр Маркович во всём винит её. Причём в выражениях не стесняется. Интересно, как он будет относиться к своему внуку?

На поминки собрались в квартире родителей Ивана. Лёха прошёл в Ванькину комнату – здесь ничего не изменилось, даже показалось, что до сих пор не выветрился запах пива, которое Иван так любил. Столы накрыли в большой комнате. Даже после того, как помянули и выпили, тягостное молчание не рассеялось. Чтобы как-то разрядить ситуацию, Светка спросила:

- Оля, ты сейчас, наверное, к родителям жить переберёшься?

Ольга, которая всё время держалась довольно неплохо, ответила:

- У нас съёмная квартира оплачена на три месяца вперёд. Мы хотели где-то за месяц до родов оформлять ипотеку. Хозяева съёмной квартиры предупредили, что если у нас будет ребёнок, то они сдавать не будут. Вот Ванька и старался…

- А ты, наверное, подгоняла? – впервые за весь день обратился к ней Александр Маркович. Жена положила ладонь на его руку, но это не помогло.

- Люба, не останавливай меня! Я считаю, что сейчас уже нечего скрывать! Да, я всегда был против этого брака! Я считал, что это плохо кончится. И так и случилось!

Он обожженной когда-то правой рукой налил водки, и, взяв стакан здоровой левой, залпом выпил.

- Саша, не надо хотя бы сегодня, - попыталась остановить его жена. Но Александр Маркович, кивнув на Ольгу, продолжил:

- Это всё она виновата! Хотелось, видите ли, хорошей жизни в отдельной квартире! Вот и пилила его постоянно, денег требовала.

- Что вы такое говорите! – возмутилась Ольга. - Не было этого!

- И беременности до свадьбы не было?!