Глава 8

ХАЛЛА

А утром следующего дня я оказалась в добровольном заточении в собственных комнатах. От любых приготовлений к празднику меня, естественно, мягко отстранили. По традиции невесте надлежало терпеливо ждать начала церемонии в своих покоях.

Неожиданную изоляцию изредка разбавляют экономки, приходящие с докладами о готовящемся пиршестве, но в остальном я предоставлена сама себе.

За мной придут, как только король даст на то добро. Принцесса во мне крайне возмущена подобным отношением. Я не прислуга, которой можно указывать что и когда делать. Но, увы, это часть обряда, на участие в котором я сама и согласилась. Поэтому пытаюсь унять раздражение и скрыть нервозность, глубоко засевшую в душе, подтачивающую и без того не железное самообладание.

Приказываю приготовить горячую ароматическую ванну, и, когда все готово, служанки берутся за приведение меня в порядок. Массируют и растирают расслабленное тело, удаляют нежелательные волоски везде кроме зоны между бедер, а затем кожу смазывают лосьонами и втирают теплое масло до красивого блеска.

В прическе мы попытались совместить оба стиля наших народов. Часть волос мне заплели в косы, добавив в каждую по ленте, и уложили короной вокруг лба. Остальные волосы оставили распущенными.

Но появилась другая проблема: что надеть на публичное раздевание?

Слуги приносят все новые и новые варианты нарядов. Каждый поистине достоин королевы. Замечаю пару платьев в цветах дома Ишрема, видимо, кого-то из местных портных заранее предупредили о моем возвращении. Рассеянно провожу рукой по бледно-лиловой ткани и с грустью вспоминаю об отце. Папа всегда хотел, чтобы я вышла замуж за короля. Боюсь представить, что он подумал бы о моей свадьбе и о том, что всего через несколько часов его дочь предстанет обнаженной перед всем двором.

Но о церемонии я стараюсь лишний раз не думать и уж тем более о том, что случится после. Не все сразу.

Из тронного зала доносится нестройный гул голосов, а меня снова пробирает нервная дрожь. «Уже скоро». Вчера вечером Матиор немного рассказал о том, что будет происходить. Он займет свой трон, поведает собравшимся дворянам о своих планах вернуть в Ишрем мир и покой, представит меня как свою невесту, а затем начнется сама церемония. После Смотрин я вольна остаться на пир в честь свадебного торжества или удалиться в свои покои.

Как истинной королеве, мне бы следовало остаться на празднике, но, Богиня, как можно спокойно пить вино и наслаждаться пищей, смотреть в глаза подданным, перед которыми совсем недавно пришлось предстать обнаженной? Лучше поднимусь в свои комнаты и дам себе время перевести дух.

Служанка приносит корсет и панталоны. Все это кружевное непотребство того же бледно-фиолетового цвета, что и выбранное для церемонии платье. От мысли, что Матиор все это скоро увидит, щеки начинают гореть… и все остальные тоже увидят. О, Богиня! На мгновение, мне становится совсем нехорошо, резко начинает мутить.

Но назад дороги нет, я сама решила выйти за Матиора замуж. И на свадебный обряд по его традициям согласилась тоже сама, причем по доброй воле. Стараюсь сконцентрироваться на мысли о Матиоре, на том, что это именно он будет на меня смотреть. И тошнота отступает, оставляя после себя лишь нервное ожидание.

Корсет туго зашнуровывают, а затем мне помогают облачиться в платье. Длинные рукава подогнаны идеально. Шнуровку по бокам сильно затягивают, чтобы подчеркнуть талию. На бедрах завязывают красивый декоративный пояс. По волосам еще раз аккуратно проходятся расческой и укладывают так, что они блестящей волной струятся по спине. Жаль, что драгоценности моей матери давно утеряны, они бы идеально дополнили образ.

Вдруг раздается резкий стук в дверь.

Служанка, помогающая мне с платьем, радостно улыбается.

— Вы готовы, миледи? Свадебная церемония — это так волнующе.

Девушка из Ишрема, сомневаюсь, что она знает, насколько «волнующим» будет сегодняшний вечер.

— Готова, — спокойно отвечаю я. — Пора идти.

Открыв дверь, я с удивлением обнаруживаю, что вместо привычных хмурых охранников мужчин, меня ожидают две девы-воительницы. Одежда на них отличается от мужской только тем, что на груди они носят кожаную сбрую. У обеих отсутствие глаза прикрывают одинаковые серые повязки, и выглядят они не менее свирепыми, чем мужчины воины.

— Первый воин Матиор послал нас за своей невестой, — говорит одна из женщин, кажется, она примерно моего возраста. — Следуйте за нами.

Я киваю, изображая спокойствие, которого не чувствую, и приподнимая юбки, иду за провожатыми.

— Вы воюете вместе с мужчинами? У вас с ними равные права? — интересуюсь я, когда мы спускаемся по лестнице. Воительницы встают по обеим сторонам от меня, а служанка идет позади, придерживая мои юбки.

— Раз вы тоже воины, значит не проходили через свадебный обряд?

«Интересно, это только мне так «повезло» с супругом, неукоснительно следующим старым традициям?»

— Я замужем, — говорит та, что слева от меня. Она улыбается, и тут же ее суровое лицо немного преображается. — Я гордо стояла перед всем племенем и улыбалась будущему мужу. Мне нечего было скрывать.

— А мужчины проходят через похожий обряд? — спрашиваю я. Ясно, что и мужчины, и женщины могут быть воинами. Так, почему бы и мужчинам не оголяться перед своими женщинами?

Воительницы в ответ только смеются, будто я сказала что-то ну очень смешное.

— Значит, вы, принцесса, собираетесь просить Первого воина показать вам себя? Хотите посмотреть, что он привнесет в ваш брак? — спрашивает та, что справа.

— Вполне возможно, — мягко отвечаю я. Не каждый воин носит меч. При необходимости я могу быть не менее жесткой и сильной, чем эти женщины. Кроме того, мы с Матиором равны по положению.

Воительницы снова весело хохочут.

— Хотелось бы мне на это посмотреть, — подмигнув, говорит мне та, что замужем.

Но вот мы уже у дверей, ведущих в тронный зал. Огромное помещение переполнено. Воины-циклопы стоят вперемешку с разодетой знатью Ишрема. От наплыва людей в зале шумно и нестерпимо душно. Воздух густой и тяжелый. Не знаю от жары ли, или от волнения, но мне становится нечем дышать.

И вдруг зал замолкает. Все взгляды обращены на меня.

В самом конце тронного зала на возвышении на импровизированном троне восседает Матиор. Трон отца, на мой вкус, отличался излишней помпезностью. Вырезанный из дорогой породы дерева, инкрустированный золотом с прожилками лазурита и множеством драгоценных камней, он создавал вокруг монарха некий ореол недоступности и властности. Однако новому правителю Ишрема нет дела до таких тонкостей. Матиор сидит на простом стуле с поручнями без спинки. Его легко можно принять за обычный походный табурет, но не думаю, что кто-то решился бы указать на это грозному королю. Матир сидит, подперев голову рукой, скучающим взором разглядывая толпу. Ясно как день, его тяготят придворные условности. Вот и в одежде, несмотря на официальный прием, он себе не изменяет: все те же кожаные штаны и белый меховой плащ. Густая грива черных волос убрана на одну сторону. На глазу обычная серая повязка, которая его совсем не портит.

«О Богиня, какой же он красивый!»

И тут Матиор переводит взгляд на меня. В глазах мерцают жаркие огоньки, а на твердых губах играет лукавая улыбка. Он встает с трона и обращается к залу:

— Люди Ишрема. Воины-циклопы. Я прибыл в Ишрем, чтобы объединить наши народы и, наконец, принести мир на эти земли. Народ Ишрема не должны жить в постоянном страхе и угнетении. Вы смотрите на моих воинов и видите в них врагов, агрессоров, что когда-то разорили ваш дом. Являясь де юре одним народом, за столько лет мы фактически им и не стали. И в этом в большинстве своем виноваты мы, циклопы. — Матиор окидывает толпу суровым взглядом и продолжает: — Сегодня всё изменится. Не будет больше страха. Сегодня два народа станут одним.

Ишремцы вежливо хлопают в ответ на речь короля. Но в глазах их горит нетерпеливое ожидание. Люди хотят услышать о королевской свадьбе. По телу снова пробегает дрожь, соски твердеют под корсетом. Богиня, надеюсь, это пройдет прежде, чем меня разденут.

Надеюсь также, никто не заметит влажное пятно на моих панталонах.

Молодой король медленно спускается по ступеням помоста.

Первая.

Вторая.

Третья.

Матиор направляется ко мне, но близко не подходит. Дышать получается с трудом. Я не могу оторвать взгляд от будущего мужа. Кажется, что в огромном зале кроме нас нет никого. Я не слышу радостного шума толпы, не различаю лиц. Я вижу только глаза Матиора, полные какого-то голодного ожидания.

— Во имя единства наших народов я беру в жены Халлу, принцессу Ишрема, — провозглашает он, обводя взглядом собравшихся. А затем снова смотрит на меня тяжелым, проникновенным взглядом. — Принцесса согласилась выйти за меня замуж по обычаям циклопов. Не так ли, дорогая?

Обсуждая сегодняшний день, мы не стали вдаваться в подробности церемонии, и теперь я ужасно об этом жалею. Мне надлежит встать перед ним на колени?

Пусть земли Ишрема и принадлежат Матиору, но наш брак — союз равных. И если я сейчас склонюсь перед ним словно жалкая запуганная девица, то подведу свой народ. Так что я делаю шаг вперед и с милой улыбкой на лице протягиваю ему руку.

Кто-то кашляет, возможно намекая на недопустимость происходящего. Ну и пусть. В зале повисает напряженная тишина. Кажется, что это длится целую вечность, но затем Матиор берет меня за руку и кладет ее себе на сгиб локтя.

— Пусть начнутся Смотрины невесты.

«Может, мне совсем и не придется раздеваться?»

Меня охватывает чувство глубокого облегчения, и я ослепительно улыбаюсь Матиору. Он улыбается мне в ответ, а затем ведет вдоль толпы. Воины-циклопы хлопают себя ладонью по бедру, снова и снова, подчиняясь какому-то зловещему ритму, пока мы с Матиором, сделав круг, возвращаемся к центру зала.