Даже лучше, чем когда у меня была команда визажистов.

— Пойдёшь домой с этой помадой, — приказала она. — Ты должна обладать ей, ценить её и носить её каждый божий день.

— Из-за неё мои волосы выглядят такими рыжими, — застонала я.

Сколько я себя помнила, я плохо ладила со своими волосами. Одно время я делала всё возможное, чтобы избавиться от своих ярко-рыжих кудрей. Я выпрямляла их, убирала назад и скрывала под шапками и, наконец, когда мы привлекли команду пиарщиков, я стала красить их в сумасшедшие яркие цвета типа розового или дерзкого фиолетового. Мне нравились забавные оттенки, хотя я и выглядела как Барби.

Но отказавшись от всего этого пять лет назад, я вернулась к своему естественному цвету. Носить кудри оказалось проще, чем выпрямлять всё это хозяйство каждый день. В конце концов, мой парикмахер-стилист нашёл идеальный цвет, который совпадал с цветом моих корней. Мне даже не нужно было больше краситься. Теперь это была просто я. Кловер Кэловей, абсолютно натуральная. Абсолютно обычная. Абсолютно неизвестная.

Никто не ожидал этих рыжих кудрей. Теперь это была моя новая визитная карточка. И я понемногу училась любить их.

Точно так же я понемногу училась любить эту жизнь.

— Не благодари, — повторила Майя, смеясь. — И вот, что я тебе скажу. Если бы у меня были твои волосы, я бы такое с ними сотворила!

Так я и поверила.

— Май, если бы у меня были твои волосы, мне бы больше никогда не пришлось переживать о них.

Она выпучила на меня глаза.

— Думаешь, это так легко? Ты даже не представляешь, сколько времени они отбирают у меня каждый день!

— Такая же история, — вздохнула я.

Покачав головой, она пробормотала:

— Я так понимаю, трава у соседа не всегда зеленее.

— Воистину так.

Пожилая женщина и дама лет тридцати с небольшим, которая выглядела как ее более молодая копия, подошли к стойке, заинтересовавшись тенями для век.

— Вот мне и пора, — прошептала Майа и пробила мне помаду, использовав свою корпоративную скидку.

Я протянула ей кредитную карту. Честно говоря, каждый раз, когда она выбирала для меня косметику, я без раздумья отдавала все мои деньги. Майе было лучше знать.

— Спасибо тебе.

Она улыбнулась.

— Удачи! Завтра расскажешь всё в деталях.

Если честно, я не ожидала никаких грандиозных признаний в любви. Мы с Адамом познакомились на одной из моих работ в качестве местного фотографа. Он был шафером на свадьбе, которую я помогала снимать. Наше знакомство началось с того, что он получил в лицо непослушным баскетбольным мячом.

Шафер с женихом резвились в спортзале при церкви в ожидании невесты и её гостей. А мы с моей коллегой — фотографом и самой лучшей подругой, Ривер — делали забавные фотографии их спонтанного матча во фраках, как вдруг Адам отвлёкся и получил мячом в лицо. Кровь из его носа, который сразу же опух, брызнула во все стороны и залила фрак.

И в чем же была причина? Он уставился на меня и не заметил мяч. Я бросилась к нему на помощь и позаботилась о том, чтобы привести его нос в более-менее нормальное состояние, чтобы на свадебных фотографиях он не выглядел как персонаж из мультфильма.

Он пригласил меня на свидание ещё до того, как вечер успел закончиться, и теперь мы с ним встречались.

Адам был одним из тех парней, с которыми всегда было легко. Он был спокойным, ответственным и очень милым. Последние шесть месяцев превратились в удивительно непринуждённую череду романтических свиданий и постоянных бабочек в животе. И сегодня, когда у нас стукнуло ровно полгода отношений, он приготовил что-то эпичное.

Я никогда раньше не отмечала круглые даты в отношениях, поэтому не ожидала ничего особенного. Но по какой-то нелепой причине я была взволнована. Я чувствовала себя особенной. Мне нравилась идея отмечать небольшие даты, что заставляло с нетерпением ожидать более серьёзных поводов.

И это так подходило Адаму. Конечно же, он приготовит что-то милое на наши шесть месяцев. Конечно же, он заставит меня почувствовать себя ценной. Конечно же, он сделает этот вечер нашим. А не только своим.

Я покинула магазин "Macy’s" на своём голубом "Миникупере", который был моей самой любимой машиной в мире, и поехала сразу к нему домой. Мы жили на разных концах города, поэтому у меня не было времени заехать домой после рабочей смены и успеть приехать к дому Адама на окраине Канзас-Сити к назначенному времени.

Адаму было двадцать девять лет, и у него была стабильная работа программиста в компьютерной фирме. Это казалось мне чем-то однообразным. Но он уверял меня, что даже у компьютерных фирм бывали свои компьютерные проблемы.

Дом у него был больше, чем это было необходимо для одинокого парня. По сути, это было поместье с двадцатью спальнями, которому обязательно требовались дворецкий, повар и садовник.

Когда он только переехал туда, он делил его вместе с тремя соседями. Но они все вскоре женились и съехали, поэтому последние два года он постепенно перестраивал и обновлял этот дом. Превращая его в свой.

Не знаю, почему мне казалось это привлекательным, но так оно и было. Это указывало на то, каким постоянным он был. И каким надёжным. И как он... вкладывался в свою жизнь.

Именно поэтому я любила его дом. Хотя он и был слишком большой для него. Это был символ его ответственности и добросовестности.

Дом был двухэтажным, основная спальня располагалась на первом этаже. Там также были ещё три спальни и очаровательная терраса, которая выходила на огромный задний двор. Прошлой весной он разрешил мне разбить на террасе цветник и смастерил для меня ящики для цветов и подвесные кашпо. И теперь это было моё самое любимое место в Канзас-Сити.

Меня обдало горячим летним воздухом, когда я вышла из машины и поспешила укрыться в помещении с кондиционером. Я не хотела вспотеть и испортить всю ту сложную работу, что проделала Майя.

Зайдя в открытую дверь и оказавшись внутри, я даже почувствовала себя хозяйкой дома Адама. Шесть месяцев были важным рубежом.

Шесть месяцев что-то да значили.

— Привет? — уверенно позвала его я.

Я даже не написала ему о том, что еду.

Я ведь уже заслужила право появляться без приглашения, ведь так?

Он вышел из своей спальни, поправляя футболку на талии. Мой взгляд задержался на полоске гладкой кожи его живота, и я почувствовала, как всё моё тело наполнилось теплом. Этот вечер обещал быть классным. Без сомнения.

— Привет, — он улыбнулся мне. — Ты здесь.

Он был так рад меня видеть. Это было написано на его красивом лице. Моё сердце увеличилось в груди, и я осознала, что именно так выглядели нормальные, здоровые отношения. Именно так, казалось, выглядело счастье.

— Привет, — повторила я. — Я здесь.

Вместе мы прошли вдоль гостиной, минуя всю мебель и большой, громоздкий журнальный столик, который он смастерил сам, когда впервые попробовал заняться изготовлением мебели. Мы обняли друг друга, и слились в долгом блаженном поцелуе, которым он меня одарил. Бабочки затанцевали под моей кожей от прикосновений его языка, который переплетался с моим. Щетина на его лице была чуть длиннее обычного, и я вздрогнула, ощутив её на своем лице.

Может быть, у нас не было никаких планов на сегодня? Может быть, мы просто собирались провести время дома и отпраздновать наши шесть месяцев другими способами?

— Ты готова? — спросил он, оторвавшись от меня.

— Смотря к чему, — засмеялась я. — Ты готов рассказать мне, что мы собираемся делать?

Он отступил на шаг, едва сдерживая своё воодушевление. И хотя мои умения в спальне были не такими уж плохими, все надежды остаться дома растворились из-за этого нехарактерного для него возбуждения.

Засунув руку в задний карман, он вытащил оттуда бумажку, с напечатанными на ней чёрными штрих-кодами.

— Я достал билеты на "Брайт Трэджеди"¹! Они выступают сегодня вечером в Театре "Аптаун".

Его слова были словно пуля, пущенная в моё хорошее настроение и убившая всё то ощущение счастья и ожидания во мне. Моё сердце упало в желудок, словно камень, где тут же затвердело и высохло.

— Театр "Аптаун" слишком маленькая площадка для такой группы, — услышала я свой голос.

Мой мозг, который сейчас просчитывал логистику группы, пытался убедить меня, что это неправда и изменить то, что он сейчас сказал, на что-то другое. На что-то, что не заставило бы меня захотеть убежать из его дома, из этого города... и от этой нормальной жизни, которая была всего лишь ложью — прекрасной иллюзией, которая, как мне казалось, могла бы продолжаться и дальше.

— Это место выбрано специально, — объяснил он, его улыбка стала ещё шире. — Это тур по маленьким городам, где они устраивают небольшие шоу и частные встречи для поклонников. Я не смог достать билеты на встречу с поклонниками, но мне удалось отхватить два билета на основной концерт сегодня вечером.

Он всё ещё улыбался, ожидая моей реакции. Честно говоря, я немного выдохнула с облегчением, узнав, что он не достал билеты на встречу с фанатами. Боже, я даже не могла представить, что за дурацкая сцена могла бы разыграться, если бы это случилось.

"Ты бы не пошла", — честно прошептал мне мой мозг. И это была правда. Если бы Адам попытался затащить меня на встречу с фанатами в попытке заставить меня пообщаться с членами рок-группы, которую он любил (и которую любил весь мир), сфотографироваться с ними и пожать им руки... я бы с криками убежала из его дома. Это был самый наихудший для меня сценарий.

Но концерт был совсем другой историей. Не потому что я хотела посмотреть на живое выступление "Брайт Трэджэди" или снова увидеть их. А потому что я хотела сохранить то, что было у нас с Адамом.

Я не собиралась вновь позволить "Брайт Трэджэди" украсть моё счастье. Я отказывалась позволить им отнять у меня что-либо ещё.

Но такое празднование было не для меня. Это была одна из самых сложных вещей, которые я собиралась сделать.