Глава 1. Конвой

Мы коротали время до возвращения с помощью прокачки и тренировок.

В заветный день нам доставили Маруда, обездвиженного с помощью наклеенного на лицо ярлыка. Этого бывшего спутника Ицуки я про себя называю Доспехом.

Насколько мне известно, он мигом раскололся под пытками. Увы, он не сказал почти ничего, чего не знала Райно, зато мы убедились, что она говорила правду. На пытках также присутствовала Садина, самопровозглашённый мастер допроса и следствия.

Как бы там ни было, из ценного Доспех поведал только то, что среди друзей Ссуки есть бывшие члены Церкви Трёх Героев.

— Он уже раскололся, но ты пока не хочешь его казнить?

— Нет. Маруд перед казнью ещё должен многое рассказать у нас, иначе я не согласен.

Как мне рассказывали, Доспех всю жизнь перекладывал ответственность и при любых трудностях твердил одно и то же: “Меня спасут друзья! Почему они не меня не спасают! Должно быть, они предатели!”

В этом мире его заткнули лишь с помощью рабского ярлыка. Он теперь как цзянши. Вроде на Ёмоги тоже такой ярлык наклеивали.

— У-у! Гх?!

Доспех не мог ни говорить, ни двигаться, но отчаянно шевелил глазами, словно ища спасения. Мы это замечали, но игнорировали.

И всё же Маруд продолжал сопротивляться. Как это назвать — глупостью или непокорностью?

— Сдаётся мне, Маруд, те поборники справедливости, о которых ты говорил, не спасут тебя, — бросил Ицуки, пиная Доспеха.

Интересно, как такое поведение вяжется с образом самого Ицуки как столпа справедливости? Я полагал, что расширение кругозора заставит его задуматься над собственным поведением, но вместо этого оно лишь затягивает его на тёмную сторону.

— Уа-а-а…

— Наофуми-сама.

Рафталия и Лисия дружно посмотрели на меня, словно прося вмешаться.

Будто я виноват в том, что Ицуки так ведёт себя со своим старым спутником!

— Может, он встал на путь антигероя? Хорошо, если так.

— Даже поборник справедливости не может закрывать глаза на некоторые вещи. По крайней мере, я так считаю, — объяснил Ицуки.

— Ясно.

Я бы сказал, что его фирменная безжалостность никуда не делась… но думаю, дело в другом.

— В том числе я не могу закрывать глаза на своё молчание и попытки свалить ответственность на вас, Наофуми-сан.

Когда мы взяли Доспеха, Ицуки первым делом расспросил его о своей похищенной награде. Оказалось, бывшие спутники Героя Лука надеялись присвоить её себе. Его группа целиком состояла из предателей, которая пользовалась чувством справедливости Ицуки в личных целях. Стоит ли удивляться тому, что он не готов прощать Доспеха?

— Конечно, я много думаю о том, что называть справедливостью, а что нет, но одно могу сказать совершенно точно: Маруд, ты не имеешь к справедливости никакого отношения.

Доспех вновь попытался вырваться, словно возражая, но из-за боли у него ничего не получилось.

— Вот и сейчас… Ты не можешь справиться даже с такими слабыми оковами. Наофуми-сан на твоём месте сорвал бы ярлык зубами и накричал на меня. Это и есть разница в силе воли.

— Не надо меня приплетать.

— Ты заслужил это наказание тем, что с лёгкостью сдался под пытками, а потом просился обратно в наши ряды. Наши с тобой справедливости слишком разные. Твою я не приемлю.

— Это точно. Он так самонадеянно попросил простить его, что даже я удивилась, — прокомментировала Садина.

— Тошнит от таких людей, — отрезала Райно. — Они хотят быть союзниками победителей, а не справедливости.

Неужели Доспех и правда умолял взять его обратно?

В каком-то смысле он и правда сторонник справедливости, но той, которую исповедую перерожденцы — кто сильнее, тот и прав. Поэтому как только на горизонте появляется кто-то ещё круче, все эти борцы за справедливость немедленно встают на его сторону.

— Хотите называть меня бессердечным — пожалуйста. Милосердие — это больше черта Наофуми-сана.

— Ещё раз, хватит меня приплетать. Да и какое у меня милосердие?

Моё милосердие — это только подарок Атлы. Другого нет.

Почему теперь и Герой Лука начал говорить как Рен?

Тем временем Ицуки снова пнул Доспеха и повернулся ко мне.

— Вы считаете, что у вас нет милосердия? После того, как вы пощадили нас, сбившихся с пути Героев?

— От ваших смертей мне стало бы ещё хуже, поэтому я вправил вам мозги и взял под опеку.

— Можно и так сказать… Ладно, пока не хочу спорить.

— Давай-ка без туманных намёков.

— Нет-нет, я ни на что не намекаю. У каждого человека своё видение и свои объяснения.

У Ицуки хорошо получается задевать меня словами. Это, случайно, не проявление его врождённой меткости?

Я не хотел влезать в болото, поэтому не стал спорить.

— Это всего лишь сложившееся у меня впечатление.

— Да-да.

— Извините, время почти пришло, — сообщила нам Лисия с неловкостью на лице.

— Отлично.

— Эх… — Кидзуна покосилась на Ицуки и Доспеха. — Я, конечно, поражаюсь тому, что вы тут напоследок устроили, но всё равно признательна за помощь.

Надо же нам как-то отконвоировать преступника нашего мира.

— Ну что, леди Кидзуна, мы тоже уходим! — бодро крикнул Ларк, стоя рядом с Терис.

Даже сейчас в воздухе висит невысказанный вопрос: чего он увязался за нами? Конечно, с ним ещё идёт Терис, но это, наоборот, кажется настолько естественным, что даже Кидзуна и её друзья не удивляются. Видимо, задача Терис — присматривать за Ларком.

— Хм… Мне жаль расставаться, Герой Щита.

Мадракон смотрел на меня глазами брошенного щенка, но я не обращал внимания.

Троица монстров Квартета бросала на него косые взгляды. Они обусловлены тем, что моё присутствие делало Мадракона сильнее. А сильный Мадракон — сильный Квартет.

— Новая Владыка Ветра Фиро. Как твой господин, я приказываю тебе защищать Героев иного мира.

— Ты включил меня в Квартет насильно! Бу! — возмутилась Фиро тому, что ей до сих пор дают указания как члену Квартета.

Действительно, Мадракон не спрашивал её разрешения. Из-за своего нового звания она даже стала одной из вражеских мишеней в недавней битве.

С другой стороны, Фиро очень понравилось летать в этом мире, поэтому она парила в небесах и пела всё недавнее время.

— Кстати, обладатель Клановой Катаны. Я разобрался, почему тебе не давалась магия. Если ты приступишь к обучению теперь, то достигнешь уровня Героев. Также учись пользоваться моим магическим благословением, — сказал Мадракон Рафталии.

Мне вспомнилось, что ей никогда не давалась сила земли.

— Э-э… Спасибо. Я постараюсь его освоить.

— Рафу.

— Ах да. Отдай своему императору драконов, — Мадракон выплюнул фрагмент ядра и бросил мне.

Я что, должен его поймать? Он же грязный.

— Если твоему императору драконов хватит мудрости, то он научится питаться твоим гневом как я.

— Не хочется на такое полагаться… но на всякий случай буду иметь в виду.

По крайней мере я уже убедился, что при одновременном использовании гнева и милосердия становлюсь сильнее. А если есть возможность брать силу Гнева без расплаты, то ей надо пользоваться.

— А ещё… — раздался в голове мерзкий голос. — Хе-хе, я вживил в Щит копию своей личности. Теперь я смогу помогать тебе всякий раз, когда ты используешь заклинания.

По спине пробежал холодок. Я всё больше жалею о том, что воскресил Мадракона. Наверное, не так уж и плохо, что он будет мне помогать… но неприятно.

— Это ещё одно из моих достоинств.

Заткнись!

— Я прошу награды за свою услугу! Когда битва закончится, обязательно возвращайся ко мне!

— Да-да, конечно.

— Бу! Мы никогда не придём! — вмешалась Фиро, когда её терпение лопнуло.

— Право выбора у Героя Щита.

— Я его не пущу! Бу!

Похоже, Фиро ненавидит Мадракона не меньше, чем Мотоясу.

Как бы там ни было, времени почти не осталось, а мне ещё нужно сказать пару слов Кидзуне.

— Кидзуна, — позвал я её, принимая серьёзный вид.

— Что? — девушка посмотрела на меня с любопытством в глазах.

Я просто обязан сказать эти слова.

— Если снова попадёшь в плен, я буду называть тебя принцессой Пич.

— Что за внезапные угрозы?

— Просто сколько уже можно тебя спасать? Третьего раза я не выдержу.

— Можно подумать, мне это нравится!

— Действительно, результат плачевный, но Кидзуна ни в чём не виновата! — попыталась вступиться Грасс, хотя в её глазах видна неуверенность.

Похоже, она тоже считает Кидзуну принцессой, которую постоянно надо спасать.

— Хм… Что же, если это действительно так, то мне придётся подстроиться. Отныне я буду считать её не Героем Охоты, а Принцессой Охоты, — Мадракон решил подлить масла в огонь.

— Что-о?! Я этого никогда не допущу!

Надеюсь, мы достаточно ясно донесли до Кидзуны, чтобы она не попадала в плен, пока меня нет…

— Какое весёлое и шумное прощание, — улыбкой заметил Эснобарт.

Рядом с ним стояли другие библиокролики и бабулька.

— Святой-сама! Доверьтесь мне! Я научу этот мир настоящему стилю непобедимых адаптаций, а потом вернусь в наш мир!

— Да-да. Удачи.

— Несмотря на все возникшие сложности, мы наконец-то возвращаемся домой, — прониклась Рафталия.

Да уж, мы и правда задержались. Сначала мы всего лишь собирались забрать Рафталию, которая исчезла во время войны с Тактом… Буду во всём винить Ссуку.

— Ладно, народ, пошли. Убедитесь, что вы все состоите в моей группе.

Не хватало ещё, чтобы кто-то остался здесь.

— Всё в порядке.

Ицуки, Рафталия и Лисия провели перекличку и доложили о результатах.

— Ну что, пора в путь.

— Пока. Мы ведь ещё увидимся? — спросила Кидзуна.

Я попробовал представить, что ждёт нас дальше.

— Надеюсь. Всё-таки ситуация сильно изменилась. Хочется поскорее закрепить успехи, которых мы здесь добились. Так что мы ещё придём закончить начатое, а вы пока точите когти.

— Конечно. Я должна научиться делать всё, что умеешь ты.

— Ага. Я знаю, у тебя получится. А ещё… попробуй найти то, что умеешь делать только ты, — сказал я непривычные для себя слова.

— Ага! — обрадовалась Кидзуна. — Ты тоже не подкачай, Наофуми.