«Потому что он все еще злится», — поняла я. Вот почему Андер ни разу не назвал меня по имени. Я всегда была для него омегой.
Несмотря на боль между ног, я попыталась отстраниться, но он схватил меня за бедро.
— Не надо. Ты пожалеешь.
— Я уже очень жалею, — ответила я голосом, охрипшим после долгих дней крика. Или часов? Честно говоря, я не знала. Судя по ощущениям, прошла неделя или больше. Но все равно недостаточно.
Мы сейчас лежали в шелке и хлопке — в гнезде, созданном для нас двоих.
Теперь все тепло, которым одарял меня Андер, было остужено его словами и указанием на то, что наши отношения ничуть не изменились.
Даже ухудшились.
Ведь он сам поставил меня в это положение.
Вколол препарат, повлиял на мои гормоны, заставил трахаться с ним до полусмерти и оплодотворил. Теперь ему еще хватило наглости угрожать мне?
Моя кровь вскипела уже от злости, и я сжала кулаки, чтобы напасть. Но Андер поймал мои запястья и легко повалил меня на постель, одной рукой прижав их к подушке.
Он резко толкнулся бедрами, вырвав из моего горла вскрик.
— Я все равно могу трахать тебя, омега.
Я стиснула зубы от удовольствия. Снова. Боже, сколько можно было? У меня между ног опять потекла смазка, и мое тело с легкостью приняло Андера. Как бы больно нам ни было из-за узла, я чувствовала, что член уже твердел к следующему раунду.
Бесконечная близость.
Секс в поту и сперме.
Я попыталась освободиться и наброситься на Андера, но даже незначительные движения его бедер толкали меня обратно в пьянящее облако сексуальной энергии.
Поэтому я поцеловала его со свирепым желанием наказать и любить. Судя по ожесточенному сражению между нашими языками, чувство было взаимным.
Больше не осталось ни медлительности, ни нежности.
Мы жестоко спаривались и, черт возьми, пускали друг другу кровь.
Мне это нравилось.
Я это ненавидела.
Хотела повторить.
И плакала по завершению.
Некоторое время спустя Андер прижал меня спиной к своей груди и протолкнул мощное бедро между моих ног.
— Так не должно быть, омега, — прошептал он мне на ухо. — Я бы сделал тебя своей. Но ты решила меня спровоцировать. У меня не осталось выбора, кроме как пойти трудным путем.
Зловещие слова.
От тревоги у меня в животе зародилась дрожь.
В каком это смысле сделать своей? Чем тогда мы занимались последние несколько дней? Андер оплодотворил меня. Самый надежный способ закрепить связь в паре.
— Я буду скучать по нашему гнезду, — тихо продолжил Андер. — Но новое ты сделаешь себе сама.
Я поджала губы. Почему мне казалось, что он прощался? Андер не мог так со мной поступить. Не когда я от него забеременела.
Если только… я нахмурилась. Как было заведено в клане Икс? Альфы использовали омег для размножения и оставляли воспитывать детей?
— Андер…
— Сегодня я позволю тебе переночевать здесь, — он отпустил меня и сел. — Но утром ты переедешь в свою комнату.
— Что? — перевернувшись на спину, я взглянула на него. Разве он не пытался затащить меня в свою постель с первого дня знакомства? И теперь решил прогнать?
— Ты мне не пара, омега, — Андер смотрел на меня с пустым выражением лица.
Я моргнула и открыла рот, но все слова вылетели из моей головы. Не пара? Как? Почему? Чем тогда, черт возьми, мы занимались все это время?
И почему заявление Андера причиняло боль?
Он мне даже не нравился, и я не хотела иметь ничего общего ни с его миром, ни с сектором. Врачи превратили меня в волка против моей воли. Я лишь хотела вернуться домой. Хотела сбежать.
Но затем Андер что-то вколол мне, начал течку и изменил всю мою жизнь. Он лишил меня невинности, оплодотворил и ради чего?
— Почему ты так со мной поступаешь? — спросила я едва ли не шепотом.
— У тебя была течка, и я исполнил свой долг. Я дал твоему телу семя, и ты взамен дашь мне ребенка, — резкие слова. Холод в золотистых глазах. Нечитаемое выражение лица. — Я обязан защищать мать своего будущего потомства. Так и будет, пока ты не родишь.
— Как мило с твоей стороны, — проворчала я.
Как он посмел нести всю эту чушь, только чтобы…отселить меня в другую комнату!
Я хотела ударить его.
Накричать.
Бесноваться.
Снова и снова разносить проклятый пентхаус.
Вот только энергия, бурлившая во мне под слоем отчаяния, отличалась от всего, испытанного мною прежде.
Андер Кейн меня не хотел.
Я не знала, почему эта мысль преобладала над остальными.
После всего, что мы пережили за последние несколько дней, он не выбрал меня. Андер и впрямь не предъявил на меня прав. Вот чего мне недоставало. Вот почему в своем гормональном шторме я не смогла достичь истинного удовлетворения.
Я подходила для секса и вынашивания потомства, но не для отношений.
Я опустила плечи, свернулась в клубочек и побеждено вздохнула.
Андер Кейн отверг меня. Покрытую его семенем. В его постели.
Разве я не хотела пути к свободе? Способа избежать альфы?
На деле я чувствовала опустошение и одиночество, разбавленное едва ощутимым теплом расцветавшей новой жизни.
Возможно, оно мне померещилось, но я уцепилась за него. Среди бушевавших мыслей только одна меня утешала.
«Ребенок, — подумала я, закрыв глаза. — Мой ребенок»
Пожалуй, единственный лучик счастья, который у меня был за всю мою жизнь. На данный момент я его себе позволила.
Слабый проблеск надежды в вечной тьме.
Такова была моя судьба.