Глава 15

Бринли прошлась по столовой, но комната оказалась недостаточно большой. Волчица вцепилась в ее внутренности, как зверь в клетке. Свобода, она должна освободиться. Паника нарастала в ее груди, угрожая выплеснуться.

Она распахнула стеклянную дверь и выскочила наружу. Слезы застилали ей глаза, и она, спотыкаясь, остановилась посреди баскетбольной площадки.

Черт возьми, ей не следовало влюбляться в Финеаса. Теперь ей придется прогнать его, и это будет чертовски больно. И снова она останется совсем одна.

У тебя есть я, – прорычала ее внутренняя волчица громче, чем когда-либо.

Этого недостаточно! – крикнула она в ответ. Я хочу большего! Но она не могла заполучить Финеаса. Никогда. Грудь сжала боль, почти согнув ее пополам.

– Бринли, – окликнул ее Финеас. За ним со щелчком захлопнулась дверь.

О Боже, нет. Он потребует объяснений, а она не может об этом говорить. Воспоминания нависли над ней ядовитым облаком. Она не могла дышать. Она вытерла слезы с лица и побежала к лесу.

– Бринли, подожди! – Финеас побежал за ней.

Она нырнула в лес и стала петлять между деревьями, не обращая внимания на ветки, которые хлестали ее по лицу и цеплялись за волосы. Она бежит недостаточно быстро.

Вспышки воспоминаний обрушились на нее. Воспоминания, которые она так старалась забыть. В ту ночь, когда за ней гнались. Охотились. Страх. Ужасный, нарастающий страх. Кошмар. Паника.

Ее волчица взвыла от отчаяния. Она должна была быть охотницей, а не жертвой. Беги!

Позади нее послышались шаги. Они шли за ней. Охотились на нее. Все ближе. Нет спасения. Не оглядывайся! Ради Бога, не смотри. Она уже совершала эту ошибку раньше.

– Бринли! – закричал Финеас. – Притормози! Ты себе навредишь.

Его голос. От его прекрасного голоса у нее захватило дух. Ее шаги замедлились.

– Бринли! – окликнул он ее. Позади нее.

Вздрогнув, она резко повернулась к нему лицом, подняв руки, чтобы защититься. Звериное рычание вырвалось из ее рта.

– Ого! – Финеас поднял руки ладонями вверх. – Это я. Я никогда не причиню тебе вреда.

Она с трудом перевела дыхание и огляделась. О Боже, что она наделала? Она снова испугалась.

– Дыши медленно, – он шагнул к ней.

Она тут же отступила назад, но потом остановилась. Она не была загнанным в угол животным. И это был Финеас. Он никогда не причинит ей вреда. Она провела дрожащей рукой по волосам, смахивая листья, запутавшиеся в диких прядях.

Она медленно и глубоко вздохнула. Запах дерева, папоротника и рыхлой земли наполнил ее ноздри и успокоил зверя внутри нее. Она остановилась на небольшой поляне, где ярко светила почти полная луна.

Финеас наблюдал за ней с выражением тревоги и беспокойства на лице. Отлично. Ей не составит труда прогнать его. Он, вероятно, думал, что она сумасшедшая, и уже сожалел о своих чувствах к ней.

Он махнул рукой в сторону здания.

– Ты хочешь вернуться? Мы могли бы поговорить.

Она покачала головой.

– Ты можешь телепортировать меня обратно в школу. Те парни в хижине помогут тебе. Тебе больше не нужно со мной работать.

– Ты не хочешь помогать мне?

Она взяла себя в руки.

– Я... не хочу тебя видеть.

Он нахмурился.

– Ты что, хочешь меня бросить?

– Мы оба знаем, что не можем... быть вместе, – ее сердце сжималось с каждым словом. – Мы просто должны попрощаться и...

– Нет! Я от тебя не откажусь.

– Я... я не хочу тебя.

– Я тебе не верю. Прошлой ночью ты была без ума от меня.

– Ничего особенного. Похоть.

– В самом деле? Тогда запрыгни на меня снова, и посмотрим, что будет.

Поморщившись, она отступила назад.

– Ты не захочешь меня. Я... я схожу с ума. Я испорчена.

– Нет, ты прекрасна. Но какой-то мудак причинил тебе очень сильную боль. Расскажи мне, что случилось.

Слезы наполнили ее глаза. Она покачала головой.

Он глубоко вздохнул.

– Прекрасно. Я просто разберусь. Кивай головой, если я прав.

– Нет. Пожалуйста, не надо.

Он прислонился к большому клену и скрестил руки на груди.

– Давай посмотрим. Ты была разбита и брошена, когда умерла твоя мать, а Фила изгнали. Тебе ведь было восемнадцать, верно?

Она молчала, но в животе у нее трепетал страх.

– Значит, ты тогда училась в колледже? Ты преподаешь английский в Академии, так что это, должно быть, твоя специальность.

Дрожь пробежала от ее груди к горлу.

– Ты чувствовала себя одинокой, преданной и покинутой. Итак... ты доверилась кому-то, – он поморщился. – Надеюсь, я ошибаюсь.

Нет. От этого трепета у нее закружилась голова, и она оперлась рукой о ствол дерева, чтобы не упасть.

– Ты влюбилась в кого-то? – тихо спросил он.

Ее пальцы впились в кору. Ее первый любовник. Его высокомерное лицо мелькнуло у нее в голове. Почему она всегда считала его красивым?

– Сет.

– Сет, – Финеас произнес это имя так, словно оно оставило неприятный привкус во рту. – Он слушал тебя. Заставил тебя почувствовать себя особенной. Ласковый и нежный. И мохнатый. Держу пари, он тоже был оборотнем.

Она кивнула.

– И тебе было так чертовски одиноко, – проворчал Финеас. – И больно.

По ее щеке скатилась слеза.

– Он сказал, что любит меня. Он сделал мне предложение, и я согласилась.

– Ты думала, что влюблена?

– Да, – она вытерла слезу. – Я хотела быть влюбленной. Я хотела верить, что любовь все еще существует, и кто-то может любить меня.

– Итак, вы обручились.

Она кивнула.

– Я отвезла его домой, чтобы познакомить с семьей. Мой отец одобрил его, и я думала, что все будет идеально.

– Что случилось?

– Однажды ночью я подслушала, как он разговаривал с моим отцом. Папа поздравлял его с хорошо выполненной работой. И Сет спросил, сколько ранчо он получит за то, что женится на мне.

– Черт, – прошептал Финеас.

– Да, – со стоном она прислонилась спиной к дереву. – Все это подстроил мой отец.

– Придурок, – прорычал Финеас. – И этот Сет был идиотом, если не понимал, как ему повезло, что у него есть ты.

Она махнула рукой.

– Это типичный мужской менталитет оборотней. Все, о чем они могут думать, – это о приобретении территории. Земля для них означает власть. Они хотят власти, престижа, больших стад крупного рогатого скота, лошадей и овец. Пара – это просто сука, которая дает им детенышей.

– Это отвратительно, – Финеас зашагал по небольшой поляне. – Почему женщины с этим мирятся?

– Они все надеются на репутацию спарившейся с Альфой. Только немногие избранные могут это сделать. Другие женщины – они ничем не отличаются от не-Альфа самцов. Они все члены стаи и должны подчиняться своему лидеру.

– Звучит архаично.

Она пожала плечами.

– Так работает стая. Может быть только один Альфа, а остальные должны подчиниться. Или будут изгнаны. Нам с рождения вдалбливают, что мы должны быть в стае. Иначе нам не выжить.

– Вам промывают мозги.

– Большинство оборотней очень счастливы в мире ликанов. Все знают правила и знают свое место. Это сильное чувство общности и безопасности.

– Скажи это Пропащим Мальчишкам.

Она поморщилась.

– Очевидно, у них это не сработало.

– Или у тебя. Ты выживаешь без стаи. Держу пари, ты никогда не хотела подчиняться.

Это было правдой. Даже в детстве она никогда не хотела подчиняться. Ее отец считал, что это вина Фила, что он повлиял на сестру-близнеца своими мятежными Альфа-наклонностями. Но дело было не только в Филе. Это были годы, когда она наблюдала за страданиями матери и видела, как отец совершенно не замечает причиняемой им боли.

В глубине души она знала, что все это неправильно. Она читала о любви в книгах, видела ее в фильмах и знала, что в мире ликанов она превратилась во что-то уродливое. Там не было любви. Только манипуляции и обман. Пользователи.

– Я была одна с матерью, когда она умерла. Она жалела, что всегда подчинялась. Она сказала, что у меня должен быть выбор, что я могу выбрать свободу, если буду достаточно сильной.

Бринли шмыгнула носом.

– Она хотела, чтобы я была сильной, но после ее смерти и ухода Фила я впала в депрессию. Я чувствовала себя одинокой и слабой. Поэтому я влюбилась в первого попавшегося парня.

– Сет, – пробормотал Финеас. – Пожалуйста, скажи мне, что ты не осталась с ним.

– Нет, я разорвала помолвку. У его семьи уже было большое ранчо в Айдахо, но он не хотел отказываться от обещанных ему земель, поэтому приставал ко мне, пока мне не удалось прогнать его, – она наклонила голову, вспоминая. – Оглядываясь назад, на самом деле это было хорошим уроком. Это вывело меня из депрессии. Его предательство разозлило меня, а борьба за то, чтобы избавиться от него, дала мне цель. Она сделала меня сильнее.

– Как ты от него избавилась?

Она пожала плечами.

– Мужчинам-оборотням нравится думать, что они особенно одарены в постели. Просто по кампусу поползли слухи, что я бросила его, потому что он не может удовлетворять. Тогда, конечно, он должен был доказать, что слухи ошибочны, как можно большему количеству девушек. Одна из них, дочь местного Лидера стаи, забеременела от него, и ему приказали жениться на ней.

Бринли ухмыльнулась.

– За эти годы я очень хорошо научилась прогонять парней.

Финеас строго посмотрел на нее.

– На меня это не подействует.

Она выдержала его взгляд.

– Это еще предстоит выяснить.

Он бродил от одного конца поляны к другому.

– Так что же случилось потом? Твой отец продолжал подбирать тебе женихов?

– На самом деле я не хочу больше об этом говорить.

– А почему бы и нет? Мы добрались до самого плохого?

Она скорчила ему гримасу.

– Когда ты присоединилась к родео?

Она скрестила руки на груди.

– После того, как закончу учебу. Папа просто отправил женихов туда. Я продолжала отгонять их. Это действительно раздражало.

– Думаю, твой отец был в бешенстве.

Она с трудом сглотнула и кивнула.

– И что же он сделал?

Бринли повернулась и прислонилась лбом к дереву. Это была та часть, о которой она не хотела говорить. Она никогда никому не говорила. Ни ее сестре. Ни даже Филу. Если бы только ее брат был там. Он бы защитил ее.