Наконец, тягуны банально гибли на скользких и кривых дорожках тягачества. Отлично понимали возможность фатального исхода своей профессии, но, не смотря на это, не спешили распрощаться со своим опасным ремеслом. При этом многие строили планы будущей спокойной жизни: вот, мол, накоплю легальный счёт в ви-банке, куплю домик (или кафе, или бензоколонку) и заживу как все люди. Но на деле уйти «в завяз» по собственному желанию удавалось единицам. яз» к, по желанию, уйти», но и заставила задуматься.

То ли способность вот так, в лёгкую брать из чужого поля энергию привносила в жизнь тягуна особый интерес и остроту. То ли привыкали они, имея под рукой постоянную подпитку, жить одним днём, не строить планов, не вить гнёзд. Мотаться по стране, как перекати-поле. Жизнь обыкновенного человека эти хищники, загнанные в сытное безопасное стойло, воспринимали как пресное и унылое существование.

С другой стороны, ежедневная опасность утомляла. Надоели бесконечные скитания, все эти берлоги, снятые на два-три месяца. Не зря Вик принялся обставлять нынешнюю свою квартиру. Тоже ведь временное жильё! — но обустраивал её так, как никогда раньше этого не делал. Даже подобие художественной мастерской организовал. И написал портрет Софьи…

А девочка молодец, умеет уговорить кого угодно. Вик совершенно не удивился, когда на следующий день прозвучал звонок, и чуть неуверенный мужской голос произнёс в трубку:

— Виктор Сухов? Давайте знакомиться, я — Залеский. Как вам передать аппаратуру?

Договорились воспользоваться старым испытанным способом: инженер оставляет прибор и портативные конденсаторы в камере хранения центрального вокзала, сообщает её номер и код по телефону. На парковке у вокзала Вик обещал поставить автомобиль, в багажник которого нужно погрузить канистры.

— Конденсаторы будут выглядеть как обычные чемоданчики, — бубнил в трубку Залеский. — Две ёмкости по двести пятьдесят лет. При досмотре сканером они не идентифицируется.

Вик не верил своим ушам. Одно дело услышать такое от Софьи, которая могла и напутать что-нибудь (хоть на неё это совершенно не похоже), другое — от специалиста, профессионально разбирающегося в вопросе. Ясно, в банках есть очень большие резервуары, но это громоздкие стационарные агрегаты, а чтоб вот так, в виде носимых предметов!..

— Привод — тоже небольшой, компактный прибор, — продолжал специалист. — Его легко расположить и закрепить под одеждой. Инструкцию по использованию я вложу. Ещё с меня три канистры ёмкостью по пятьсот лет, но каждая из них размером с хороший чемодан, в камеру хранения с ними обращаться рискованно…

Тут Вик и предложил вариант с автомобилем на стоянке.

— И запомните, — заключил Залеский, — времени у вас три дня. От силы плюс сутки, но более длительный срок прикрывать отсутствие аппаратуры я не смогу. Если хватятся, от безопасников концерна нам не отвертеться. Надеюсь, вы понимаете всю серьёзность положения?

— Понимаю, — вынужден был согласиться Вик. Вот как: Софья говорила о неделе, а сроки, оказывается, ещё более сжаты. — Хорошо, будем укладываться в три дня.

— Дай-то бог… — пробормотал инженер и отключился.

По окончании разговора Вик покинул квартиру и нашёл на Фуфайке адрес: невзрачное трёхэтажное здание, каких здесь много. На первом этаже проживал неприметный гражданин, специализацией которого были угоны автомобилей. При этом угонщик предоставлял транспорт, которого гарантированно не хватятся в ближайшие двадцать часов. Каким образом он этого добивался, оставалось тайной, но факт этот был хорошо известен в криминальных кругах города.

Адрес Вик заполучил ещё по приезду в Семигорск от местного смотрящего. Необходимость часто менять место жительства приучила не пренебрегать законами воровского мира. Вик всегда представлялся местным авторитетам, платил долю в общак, хотя тесных контактов ни с кем не поддерживал — тягуны всегда держались особняком.

В результате на стоянке у вокзала с раннего утра появился скромный, но приличный автомобиль недорогой марки. Номер и приметы авто Вик узнал по телефону и тут же сообщил Залескому. Передача прошла успешно. Внутри ячейки оказалось всё, о чём договаривались: два конденсатора, действительно не отличимые от обычных пластиковых кейсов, и серая коробка с антенной. В угол мансарды, под вешалку, перекочевали из брошенного авто три громоздких свёртка. Через нейлон проступали жёсткие рёбра канистр. Вор отвернул край упаковки на одно из них и прочёл под дисплеем счётчика: «Ёмкость длительного хранения. 182 500 единиц. Для использования в банках и приёмных пунктах».

Сейчас Вик сидел на застланной кровати и вертел в руках «блюдце» из шероховатого серого металла. Бас примостился рядом на корточках и с любопытством наблюдал за действиями друга.

— Понятно, — заключил тягун, прочитав недлинный текст на листке бумаги. — Действительно, ничего особенно сложного. Гнезда для подсоединения, пульт управления, питание. Наладил, нажал кнопку и готово — это волшебное блюдечко должно сосать витакс из поля как пылесос. Ну-ка, помоги мне, — обратился он к Басу.

Вместе они, применив обычный ремень, приладили «блюдце» на груди Вика. Он подвигался, покрутился на месте, даже попрыгал.

— Удобно, — отметил удовлетворённо. — Нужно опробовать приборчик. Давай, друг, ты ведь теперь мой напарник, хоть тягуны парами и не работают. Собирайся, сходим на охоту.

— Вик… — Бас посмотрел на друга почти жалобно, — ты уверен, что это не опасно?

— Ни в чём я не уверен, штурман, — постарался ответить вор как можно беззаботнее и подмигнул. — Но где наша не пропадала. Слышал, что Софья выпытала у своего папика? Прибор прошёл все стендовые испытания. Работает чётко. А обратного пути у нас всё равно нет: три дня плюс сегодня.

Он подключил пульт, открыл кейс и быстро разобрался с нехитрым управлением. Привод сбрасывал витакс дистанционно, что было очень удобно. Тягун надел свободную куртку, отдал конденсатор товарищу, и охотники спустились на улицу.

Неподалёку от дома располагался рынок, а на рынке — пивная. Качество тамошнего напитка вызывало большие сомнения, но вокруг заведения тёрлись с утра и до позднего вечера местные алкоголики. Вкус продукта и его свежесть их не интересовали: покупая у рыночных торговок сивуху, воспламеняющуюся от зажжённой спички, они мешали её с разбавленным пивом и употребляли крепчайшего «ерша» с огромным удовольствием.

Обычно Вик у пьяниц не тянул. Поле у любителей горячительного рыхлое, будто свалявшееся комочками, и в то же время липкое, как скатерть, залитая дешёвым вином. Вору казалось, что о такое поле можно испачкаться, — замарать, замазать тот загадочный и столь важный для тягуна орган, который позволяет забирать витакс, и что после такого контакта станет он мутным и никуда негодным. Это было иллюзией, но иллюзией стойкой и очень неприятной.

Реальность же была такова, что алкоголики отдавали жизненный потенциал неохотно и скупо. Частенько обычные усилия приводили к съёму всего нескольких единичек. Видно, существовал некий природный закон, охраняющий горько пьющих людей. С другой стороны то, что витакс при неумеренном потреблении спиртного расходуется, было известно давно. Алкоголики буквально сжигают себя в голубоватом спиртовом пламени, и умирают, когда энергия жизни заканчивается. Поэтому всегда существовала опасность, что забор «на глазок» от истощённого объекта может оказаться для него последним.

Возьмёт и грохнется посреди съёма, и начнёт умирать — что тогда делать?

По этим причинам Вик с алкашами не связывался, но сейчас пошёл именно сюда. Он хотел опробовать аппаратуру, а для проведения испытаний около пивной были свои резоны. Во-первых, здесь постоянно толкались любители пропустить кружечку, снедаемые неутолимой жаждой, и посреди бела дня в этой компании можно было заниматься чем угодно без риска, что кто-нибудь обратит на тебя внимание. Во-вторых, на случай, если объекту станет дурно, имелось вполне правдоподобное и естественное объяснение: перебрал человек, бывает. Собутыльники вызовут неотложку, и все дела.