Еще через три дня она вышла на работу и забыла все, как страшный и странный сон.

Через пять лет Пашу убили. Кто, за что, никто не знал. Девочки посовещались и решили встретиться с Пашиной крышей, чтобы узнать свою дальнейшую судьбу. Но на кладбище к ним сам подошел человек и предложил свое покровительство. На следующий день они получили нового сутенера. Работать не стало тяжелее, но новый хозяин ужесточил порядки. Теперь девочки раз в месяц обязаны были отрабатывать субботники у братков или ментов. Часто вспоминали Пашу. Марк, даже после того, как одну новенькую в бане поимело чуть не пол-отделения местной полиции, и она после этого впала в горячку, не разжалобился, а только бросил: « Профессию уметь выбирать надо, а потом не жаловаться». За малейшую провинность нещадно штрафовали. А еще их стали посылать работать в одиночку. Так прошло еще пять лет. Вспоминала ли Клава сына? Вспоминала и даже видела. Хоть и давала себе зарок, не сдержалась и однажды зашла в церковь во время воскресной службы.

На клиросе- месте для церковного хора - стояли три девочки и один мальчик. Они пели. Голоса были высокими и чистыми. Она дождалась конца воскресной службы. Увидела, что батюшка подошел к хористам, обнял мальчика, а затем к ним подошла и сама матушка. Да, это был ее сын, без сомнения, ему передались ее вокальные данные и красота. Он был похож на ангела, сошедшего с одной из икон. Вот только рожден был в грехе и пороке. Она быстро перекрестилась и бросилась вон из церкви.

Вскоре стали пропадать девочки. Первыми пропали их с Люськой соседки: Лада,а затем - Вера. Клава с Люськой спрашивали у Марка – так звали нового сутенера, но он, видно, и сам ничего не мог понять. Все думали, что девочки решили соскочить, а у Марка это было сделать непросто, вот и сбежали, но потом пропала Инна. Марк ужесточил правила, усилил охрану. На некоторое время все успокоилось, а затем нашли тело Веры в коллекторе. Марка вызывали в милицию на опознание. Вернулся он мрачнее тучи и сказал, что теперь снова все будут работать парами и только с проверенными клиентами.

В тот день у нее был выходной. Она решила прошвырнуться по магазинам, сходить в салон, а затем поужинать в ресторане неподалеку от своего дома. Теперь им не разрешали ездить в другие районы по вечерам. Через столик от нее сидел странный тип. Ей показалось, что она уже где-то с ним встречалась. Клиент? Вроде, нет. Несколько раз она замечала, что он смотрит, как она ест. Пора сваливать,- мелькнуло в голове. Она взяла в гардеробе пальто. Тип тоже поднялся из- за столика. Она пыталась поймать такси, но как назло, машины, обдавая ее потоками грязи, проносились мимо. Спиной она почувствовала чье-то присутствие. Если бы с ней пробовали заговорить, она бы немного успокоилась. Но человек просто стоял сзади. Внезапно она его вспомнила. Это он насиловал ее и Люську, он был человеком Васьки Черного и, возможно, отцом ее ребенка. Зачем он это делал, да еще в одиночку? Но разве для маньяков нужны причины? Теперь он пришел убить ее. Она чувствовала смерть в одном его присутствии и побежала. Не понимая сама, она бежала к церкви. Почти добежала до церковных ворот, но он нагнал ее и стал душить. Свет стал меркнуть и вдруг, словно сквозь плотную вату, она услышала голос:

•  Что Вы делаете, отпустите ее!- Руки на шее немного разжались, но только на мгновение. Как в замедленном кино краем глаза она уловила движение в сторону своего душителя и короткий удивленный то ли вскрик, то ли всхлип. А затем снова раздался крик, но уже кого – то другого. Взрослый знакомый голос звал кого-то по имени. Она почувствовала, что хватка ослабла, руки с ее горла исчезли.

Воздух разрезал легкие и понесся по венам и артериям вместе с кровью. Глаза привыкали к темноте. Рядом с ней лежало что-то темное, похожее на плащ или длинное пальто. Она дотронулась до него рукой. Одежда оказалась теплой и мокрой. Она взглянула на свою руку и снова перевела глаза вниз, а потом зажала рот окровавленной рукой. Перед ней лежал мальчик. Ничком. Сутана, которую она вначале приняла за плащ, задралась на голову и была пропитана кровью. Сразу было видно, что ребенок мертв. Она осторожно перевернула его. На нее смотрели широко открытые глаза ее сына.

•  Павлик, ну где же ты?- вновь раздался голос, который спас ее от смерти.

Она вскочила и побежала. Так быстро она не бегала со школы, когда сдавали на оценку стометровку. Она не разбирала дороги, падала, снова бежала, падала, бежала.

Обнаружила она себя на вокзале. Она сидела на жесткой лавке и сжимала в руке пятирублевую монету. Она рассмеялась. Не осознавая, она вернулась туда, где началась ее новая столичная жизнь. В голове прозвучал голос Паши Белого:

•  Ну, что мнешься, красавица? А давай так: кинем монетку. Выпадет орел, пойдешь со мной, решка – провожу тебя до вагона, к мамке вернешься.

Мамы давно нет, Паши тоже, а сегодня она второй раз предала сына, который умер из- за нее.

Она медленно встала и подошла к краю перрона. Вдалеке горели огни проходящего состава. Вот и все. Впервые ей было совсем не страшно. И совсем не больно…