Фёдор Степаныч Богомазов, мужчина средних лет и не менее средних аппетитов прибыл в Город-на-Оке ...

Фёдор Степаныч Богомазов, мужчина средних лет и не менее средних аппетитов прибыл в Город-на-Оке, чтоб своими глазами удостовериться в том, что там живут чудеса. О здешних красотах наслышан был всякого. И ради красот этих самых не поехал бы ни за что. Своих хватает, местных. У нас же в России-матушке какой город ни возьми (да что там город – любая деревня подойдёт!) – везде сплошь красота! Самобытная, правда. Не всякому заезжему иностранцу подойдёт. А уж сколько их тут бывает! Считать – не пересчитать!.. Только Степанычу этого не надобно. Счетоводом больше двадцати лет прослужил. На пенсию ещё не вышел и неизвестно, выйдет ли. Знай одно – трудись!

А потому в честь предоставленного ему двухнедельного отпуска решил Степаныч поездить по городам и весям нашей страны необъятной. Может, чего нового разглядеть удастся?

Во время переезда на поезде из одного города в другой Степаныч и познакомился с чудноватым на первый взгляд пассажиром, который болтал без умолку и надобности. Звали его Алфёр-без-отчества. Так и просил он себя называть, и Степаныч, удивившись поначалу, вскоре привык. Мало ли какое имя человеку дали? Смеяться – грех. А пошутить и над чем-нибудь другим можно.

Так вот, Алфёр-без-отчества этот оказался бывалым путешественником. Стал Степанычу рассказывать истории разные. И между делом упомянул про город невиданный, что, дескать, на Оке стоит. Не самый большой город и не такой уж красивый с точки зрения архитектуры, но! – народ туда валом валит.

– А почему? – осведомился Степаныч, попивая чаёк из большой стеклянной кружки, да закусывая его бутербродом с сыром и колбасой.

– А потому, – Алфёр-без-отчества хитро прищурил один глаз, так что даже бровь задёргалась, – чудеса там водятся! Слыхал?

– Нет, не слыхал.

– А я не только слыхал, но и видал! – и Алфёр так стукнул кулаком по столу, что свой чай расплескал, на Степаныча даже попав.

– И что же это за чудеса такие? – Степаныч достал салфетку и принялся капли чая с рубашки стирать. Эх, пятна останутся!..

– А такие, что… – тут он осёкся. – Что я тебе рассказываю? Приедешь – сам увидишь.

– Но я туда не собираюсь.

– А ты маршрут свой поменяй. Ей богу, не пожалеешь.

Так и вышло. Сойдя на нужной станции и погуляв пешком по очень красивому, но совсем не «чудесному» городу, Степаныч, подумав немного, направился к кассе вокзала. Там купил билет до нужного места и уже через два часа отправился в путь.

Город-на-Оке встретил его весенним теплом яркого солнца и тающим снегом вперемешку с грязью. Сойдя с перрона, Степаныч тут же увяз в грязи по самый верх обуви. С чувством сожаления он смотрел на то, как его новые коричневые ботиночки на глазах меняют цвет. Пытался оттереть – не помогло. Огляделся вокруг – никто даже внимания не обращал. Тогда решил, что в этом городе и так сойдёт. Чай, не в столицу прибыл.

Местность, и впрямь, оказалась так себе. Полуразвалившиеся «памятники архитектуры», под которыми, действительно, можно было похоронить зазевавшегося прохожего, пропустившего очередной падающий с верхов кирпич, перемежались с кое-как слепленными (буквально на ходу) новостройками. Проходя мимо одной из таких, Степаныч задрал голову вверх и увидел, как на высоте тринадцатого этажа на перилах крошечного балкона сидит самая обыкновенная… русалка и приветливо машет ему своим рыбьим хвостом.

Степаныч оторопел и, пропустив фонарный столб, что двигался ему навстречу, легко впечатался в него своим широким лбом. К счастью, столкновение оказалось не смертельным. Степаныч отлетел на пару шагов назад и, удачно приземлившись на мягкое место, потёр ушибленный лоб.

Когда же он снова поднял голову вверх, русалки там уже не было. Вместо неё на балконе показался недовольного вида мужчина таких же, как и Степаныч, средних лет, только с большим круглым животом, еле вмещающимся в спортивные штаны синего цвета, к которым крепились подтяжки из парашютных строп. «Чтобы в случае непредвиденного полёта жизни и здоровью ничто не угрожало», – понял Степаныч и двинулся дальше.

К центру города пришёл вскоре. Там, на перекрёстке в самой сердцевине стоял большущий фонтан в форме учёного кота с надетыми на нос очками и с самым деловым видом держащего перед собой раскрытую книгу. Степаныч захотел подойти поближе. А кот, заметив его, осклабился, обнажив ровные белые зубки, и тягуче так пропел: «Добро пожа-а-а-ловать в наш город!»

Котов Степанычу приходилось видеть часто. В том, что иногда с ними лучше не иметь никаких дел, Степаныч не сомневался. Но о том, что существуют говорящие коты, да ещё и коты-статуи у фонтана, он раньше не знал. Да и откуда ему было знать это? В других городах таких котов не водилось. А здесь – самое обычное явление. Бывают же чудеса!..

Следующим пунктом в маршрутном листе Степаныча стоял городской парк. Недавно отремонтированный, он должен был, по его мнению, представлять лицо Города-на-Оке.

Оку там, действительно, было хорошо видно. Со смотровой площадки она расстилалась вся как на ладони. И мост через неё, что на южный фронт вёл, тоже выглядел вполне свеженьким. А чуть поодаль – лес. Мужички на берегу сидят, рыбачат. Паром небольшой туда-сюда людей перевозит. Акулы плавают.

Стоп. Какие ещё акулы? Акул здесь быть не должно. Акулы в этих местах не водятся. Хотя… это же Город-на-Оке. Здесь всего можно ожидать.

– Как же они с акулами рядом не боятся? – вслух спросил Степаныч.

– А чего их бояться? Они ручные, – услышал он позади тонкий голос.

Степаныч обернулся. Высоченный детина с огромными ручищами, выпирающими из свитера в бело-синюю полоску, смотрел на него сверху вниз. Его косматая рыжая голова закрывала Степанычу солнце, отчего лицо его казалось тёмным и угрюмым. Степаныч поёжился с непривычки и счёл за лучшее сделать несколько шагов в сторону. Для пущей безопасности.

Но детина вполне дружелюбно протянул ему руку и тонким голоском (что никак не вязалось с его мощной фактурой) произнёс: «Будем знакомы. Я – Агнец».

– Божий? – вырвалось у Степаныча. И тут же он подумал, что поторопился с выводами. Агнец может шуток таких и не понять. Ещё, чего доброго, отправит его именно туда, о чём он заикнулся по глупости своей.

Но Агнец пропустил его вопрос мимо ушей. Поймав руку Степаныча, он довольно аккуратно пожал её и вернул обратно.

– Впервые у нас в городе? – догадался Агнец. – Сразу видно.

– Да вот решил чудес ваших отведать, – признал Степаныч.

Агнец, услышав это, обрадовался страшно.

– Так это всегда можно. Это мы мигом, – и, прежде чем Степаныч успел что-либо сказать, сгрёб его в охапку и потащил в закусочную, что стояла тут неподалёку. Там Агнец громко объявил всем, что его «новый друг» местных кушаний отведать желает, и что «поворачиваться надо, потому что у них мало времени». Степаныча быстро усадили за стол, предварительно сбросив с него всю грязную посуду прямо на пол, повязали на шею фартук, дали в руки ложку и вилку, а после принесли обед. Агнец сел напротив.

На обед была рыба, запечённая в фольге, с помидорами и сыром и ещё какими-то специями. Откупорили бутылку с компотом, разлили по рюмкам. Агнец выдохнул в сторону и разом осушил всё, что было ему налито. После закусил лимончиком и попросил ещё.

Степаныч захотел попробовать рыбу. Взял нож, чтобы отрезать кусок, но Агнец, заметив это, одним точечным броском лимона выбил нож у него из рук.

– Что такое? – возмутился Степаныч. – Я хотел отрезать.

– Не положено. Кто ж рыбу ножом да вилкой ест?!

Это прозвучало настолько убедительно, что Степаныч не нашёлся, что сказать в ответ. Действительно, что это он удумал? Вилку отложил. Так рыбу и не попробовал. Не знал теперь, с какого боку к ней подойти.

А милый Агнец посасывал свой компот из маленькой рюмки и, по всему видать, был весьма доволен происходящим. Когда принесли счёт, он взглянул на официанта поверх его подноса, и своим тоненьким голоском прошептал: «В другой раз сочтёмся». Возражений не последовало.

– А ты ещё долго здесь будешь? – поинтересовался Агнец, когда они покинули закусочную, так ничего толком и не отведав. В животе Степаныча урчало, но признаться было как-то неудобно. Всё-таки, радушный приём оказали.

– Думаю, завтра утром уеду. Вот только где бы переночевать?

– О, я знаю отличное место! – воскликнул Агнец. – Сейчас тебя туда отведу.

Они вышли за ворота и подошли к проезжей дороге. Агнец ловким движением руки остановил пролетавшую мимо карету, распахнул перед Степанычем дверцы и помог сесть. Внутри кареты было тесно. Приходилось сидеть, согнувшись. Сам же Агнец устроился на козлах рядом с кучером.

– Трогай!

Степанычу никогда прежде в каретах ездить не приходилось. Она летела быстро, как на крыльях, но все, какие были, булыжники и каменья, по дороге им удалось собрать. Степаныча бросало из одного угла в другой. Один раз чуть даже не вылетел. Но добрый Агнец своей надёжной рукой подхватил его на лету и вернул обратно.

Когда доехали до нужного места, уже смеркалось. Степаныч с трудом выбрался из кареты. Агнец поблагодарил кучера за увлекательную и весьма комфортную поездку и бросил ему монетку.

– Никогда не приходилось ездить в карете, – сказал Агнец Степанычу.

– Мне тоже.

Они стояли у подножия высокой лестницы. Ступеней было так много, что Степаныч, решивший их сосчитать, вскоре бросил это дело. Не меньше сотни, решил он. Ступени вели к входу в гостиницу. Где-то посередине на глаза им попалась большая рваная калоша.

– А это откуда? – спросил Степаныч.

– Да очередная «золушка» обронила, – беспечно сказал Агнец. – Вечно им дома не сидится. Там и думают, как бы выманить жениха побогаче.

В фойе их уже ждали. Приветливая миловидная девушка вышла навстречу и, улыбаясь, протянула Степанычу ключи от номера.