Большинство из них никогда не выходило за пределы этой территории.
Малек приходил и уходил, но Ник никогда не спрашивал, как ему это удавалось.
Конечно, Ник тоже мог приезжать в Котёл и выезжать за его пределы… но он был копом. Он жил снаружи. Он зарегистрирован в М.Р.Д. и имел легальную работу в человеческом мире. Он был не жителем Котла, а одним из его тюремных надзирателей.
Малек жил там.
Как минимум, часть времени.
Младшая сестра Малека, Тай, раньше жила с ним в Котле, но насколько знал Ник, Тай вернулась в подготовительную школу Келлерман в Северо-восточной Охраняемой Зоне, куда Ник пристроил её полноценной ученицей.
Но он не мог думать об этом.
Он не мог думать о Тай.
Он не мог думать о школе Келлерман, или о Северо-Восточной Охраняемой Зоне… или о чём-то, хоть отдалённо связанном с этими вещами.
— И на что я смотрю? — хмыкнул он, сунув руки в карманы плаща.
Малек привёл его к одному из своих любимых мест обитания.
Это была та же разбомблённая церковь, где Ник впервые увидел рисунки провидца-видящего в Котле и установил их связь с изображениями вне Котла. Сохранившиеся кирпичные стены церкви, похоже, являлись любимыми холстами Малека по причинам, которые Ник даже не желал понимать.
Старая стена, которая раньше разделяла церковь от Амстердам-авеню, всё ещё хранила на себе гигантскую фреску с сестрой Малека, Тай.
Однако Малек привёл его не к этой фреске.
В этот раз Малек завёл его внутрь самой церкви.
Используя свет своей гарнитуры, видящий подсветил стену того, что казалось изначальной постройкой.
Ник осмотрелся по сторонам и только потом сосредоточился на месте, куда указывал видящий, заметив остатки религиозных статуй святых на полу и стенах посреди просторного помещения. На верхнем этаже он мельком увидел погнувшиеся трубы и растрескавшуюся лакированную древесину, которая могла быть останками старинного трубного органа.
Напротив него и пониже он заметил то, что, наверное, было главным алтарём, расположенным на слегка приподнятом фрагменте пола.
К этому времени, разумеется, самого алтаря уже давно не осталось, как и молельни, большей части главного креста, гобеленов и стульев. Каменные ступени потрескались и поломались, почти весь помост был покрыт белой пылью и опалёнными кусками камня, не говоря уж о многолетних граффити и чём-то вроде заброшенной самодельной палатки.
Всё пахло плесенью и сыростью, и Ник видел, как крысы разбегаются от фонарика видящего. Обломки и более крупные куски древесины усеивали практически весь каменный пол; Ник поймал себя на мысли, что раньше это могло быть скамьями для прихожан.
— Малек? — позвал он, когда видящий так и не заговорил. — На что, бл*дь, мне смотреть?
Мужчина-видящий уставился на него, когда Ник повернулся.
Что-то в его взгляде вызвало у Ника раздражение ещё до того, как видящий заговорил.
— Тебе надо навестить её, — сказал Малек.
Ник почувствовал, как каждый мускул в его теле напрягся практически одновременно.
Он сердито посмотрел на высокого видящего.
— Тай не хочет меня видеть, — сказал он, нарочно делая вид, будто не понял его, и вплёл в свои слова жёсткое предостережение. — Она предельно ясно дала это понять.
— Тай хочет тебя видеть, — сказал Малек непоколебимым тоном. — Ей грустно. Она думает, что напугала тебя. Она скучает по тебе, Ник. Она очень сильно по тебе скучает.
Малек помедлил, затем сказал то, что Ник предостерегал его не говорить.
— …Но я имел в виду не Тай, — добавил он. — Я имел в виду твою пару. Я имел в виду мисс Джеймс.
Ник наградил его открыто мрачным взглядом.
— Помалкивай насчёт неё.
Малек моргнул.
Однако он не выглядел злым или даже удивлённым. Его определённо не пугал Ник, или его злость, или то, что он мог сказать.
«Что это, бл*дь, за видящий такой? — сердито подумал Ник, уставившись на него. — Разве видящие не должны быть ещё эмоциональнее вампиров? Как минимум они должны быть не менее эмоциональными, пусть и немного в другом проявлении».
Малек не мог прочесть его в буквальном смысле, но, похоже, увидел что-то на лице Ника.
Или, может, он мог действительно читать его, совсем как его сестрёнка Тай, только вот он был лживым ублюдком в этом отношении.
В любом случае, Малек заговорил так, будто вполне прочёл его.
— Провидцы другие, — сказал видящий, пожав плечами.
— Другие в смысле большие засранцы? — огрызнулся Ник. — Или попросту роботы?
— Мы иначе показываем эмоции…
— Просто помалкивай насчёт неё, — прорычал Ник.
— Почему? — спросил Малек всё так же непоколебимо. — Ты явно хочешь увидеться с ней. Ты явно делаешь всё, что в твоих силах, чтобы не думать о том факте, что…
— Заткнись, — прорычал Ник. Он сократил расстояние между ними, сердито глядя в это бледное, лишённое выражения лицо. — Сейчас же, Малек! Я серьёзно!
Когда видящий вздрогнул, Ник сделал шаг назад.
Он также заговорил тише, но ненамного.
Та открытая угроза по-прежнему звучала в его словах.
— Помалкивай насчёт Уинтер, — сказал он тише. — Я серьёзно. Я не стану с ней видеться. Я не хочу говорить о ней. Я не хочу знать, как у неё дела… или с кем она встречается… или кого она трахает. Я ни хера не хочу знать. Ясно? Это достаточно предельно-бл*дь-ясно для тебя? Продолжишь болтать о ней, и я уйду отсюда. То есть, не посмотрев на твою новую мазню. То есть, мы сюда больше не вернёмся.
Подавляя более острую реакцию при виде отсутствующего и невозмутимого взгляда видящего, Ник заставил себя отвернуться.
Смущение в нём воевало со злостью, когда он сосредоточился на картине, поначалу не видя её. Он осознал, что вместо этого смотрит на раскрошившийся камень и то, как краска взаимодействовала с грубой текстурой старой стены.
— Что это, Малек? — прорычал он по-прежнему жёстким тоном. — На что, чёрт возьми, я смотрю? Что я вообще здесь делаю? Скажи мне, иначе я ухожу. Я не шутил насчёт желания отправиться домой.
— Чтобы пить кровь из пакетиков, — сказал Малек. — И смотреть дерьмовое телевидение.
Ник наградил его разъярённым взглядом.
— Там, бл*дь, тихо, — прорычал он. — Там мне не приходится выслушивать поучительные разглагольствования бесячих нелюдей, у которых явно слишком много свободного времени…
В этот раз Малек удивил его.
Он улыбнулся.
Дружелюбно похлопав Ника по спине, он улыбнулся ещё шире.
Прежде чем Ник успел решить, как на такое реагировать, видящий подошёл ближе к фреске на стене, получше освещая её фонариком гарнитуры.
— У меня таких несколько, — сказал он, жестом обводя картину, которая, похоже, занимала приблизительно метр восемьдесят в ширину и где-то два с половиной или три метра в высоту.
— Эта — самая недавняя, — добавил видящий, оглядываясь на Ника через плечо. — Мне постоянно это снится. В особенности это… это лицо.
Его длинные пальцы скользнули по участку каменной стены, где образы начали соединяться так, что Ник сумел по-настоящему их различить. Нахмурившись, Ник подошёл ближе, разглядывая что-то вроде взрывов, вырывавшихся с боков высоких зданий. Он видел дым и огонь, валившие наружу, затемнявшие ночное небо…
Затем он заметил место, на которое показывал Малек — нарисованное им призрачное лицо, парившее в небе над горящими зданиями.
Это был вампир.
В сознании Ника не было ни единого сомнения в том, что это вампир.
Бледная кожа, хрустальные радужки, намёк на клыки в усмехающейся улыбке — всё это смотрело с картины, пугающе реалистичное вопреки призрачности… пугающе наполненное каким-то присутствием, которое тоже показалось Нику очень вампирским.
— Кто это? — спросил Ник. — Это он сделал?
Ник достал руку из кармана плаща, показывая на взрывы.
Когда Малек не ответил, Ник взглянул на видящего, а тот пожал плечами.
— Не знаю, — ответил он.
— Серьёзно? — Ник нахмурился.
Малек вздохнул, его слова и лицо выражали терпение.
— Я же тебе рассказывал, как это работает. Я уже объяснял это ранее. Я получаю лишь образы, Ник. Я не получаю объяснений. Я не получаю повествования. Я получаю картинки. И откуда бы они ни приходили, они не сопровождаются подписями. Не сопровождаются именами… или субтитрами.
Ник нахмурился, тщательнее всматриваясь в картину, проходя вдоль неё, подмечая детали.
— Похоже на центр города, — пробормотал он.
Он собирался спросить у видящего, когда это случится, затем вспомнил, что Малек только что сказал, и раздражённо прикусил язык. Он остановился лишь тогда, когда его клыки, будучи намного острее его обычных зубов, легонько прокусили плоть.
— Мне нужно её сфотографировать, — сказал он, глянув на видящего. — Ты не против?
Когда Малек промолчал, он добавил:
— Это похоже на террористическую атаку, Мэл. Не совсем моя юрисдикция. Я занимаюсь убийствами, помнишь? А такое… я могу только передать соответствующим лицам. Сказать им присматривать за данным вампиром. И всеми остальными, чьи лица они сумеют тут идентифицировать.
Он показал на другие лица и профили, изображённые среди размытых мазков и аккуратных линий.
— … У тебя тут целая коллекция странных типов, — кисло закончил он.
Малек пожал плечами.
— Делай с ней то, что посчитаешь нужным, Ник, — просто ответил он. — Я для этого тебя и привёл.
— Ты показывал эту Ларе? — спросил Ник, повернувшись.
Он переключил гарнитуру в режим записи, произнося эти слова. Отключив запись звука, он запечатлел камерой каждый дюйм картины видящего, перемещаясь достаточно медленно, чтобы автофокус поспевал за движением его головы.
— Пока что нет, — сказал Малек. — Я ещё не говорил Ларе.
Ник покосился на него, вскинув бровь.
— Почему нет?
Малек снова лишь пожал плечами.
— Я показываю тебе, — сказал он. — Ей я тоже покажу, если ты считаешь нужным.
Ник хмыкнул, снова сосредотачиваясь на изображении.
Он не мог сказать, почему, но его приободрило то, что Малек не показывал все свои пророческие картины своей покровительнице, Ларе Сен-Мартен. С другой стороны, Сен-Мартен, управлявшая крупнейшей оборонной и био-исследовательской корпорацией из оставшихся в Соединённых Штатах, в последнее время являлась покровительницей и Малека, и Ника.