Глава 11

Моё возвращение в Албамарл было встречено заметным отсутствием фанфар. Скорее всего потому, что о моём возвращении никто не знал. Знай они, то, вероятно, устроили бы огромный приём. «Да, очень жаркий приём», — молча подумал я про себя. «Возможно, я становлюсь циником. Не думаю, что это состояние «живой смерти» мне на самом деле подходит».

Я всё ещё носил броню, чтобы закрываться от магического взора. Иллюзия давала мне внешность фермера средних лет, но любой, кто коснулся бы меня, быстро бы осознал, что что-то было не так. Без брони меня мог бы увидеть любой волшебник в радиусе нескольких миль, я светился эйсаром подобно маяку.

Даже в броне я почти наверняка привлёк бы внимание Уолтэра, появись я в радиусе его нормального магического взора, или в радиусе его детей, но так я хотя бы не светился подобно солнцу. Я уже больше не особо волновался о том, что меня поймают, но конфронтация могла привести к ранению одного из моих бывших друзей.

«Вот правда, надо было сбежать с цирком», — сделал я наблюдение, — «эти волшебниковские заморочки ничем хорошим для меня не обернулись».

Дракона я оставил в нескольких милях от города, прежде чем пойти дальше пешком. Он, похоже, был довольно рад на время избавиться от меня. Да я его и не винил. Судя по всему, лицезрение моей последней магической инновации сильно выбило его из колеи. Перед тем, как мы расстались, я позаботился дать ему знать, чтобы он оставался поблизости.

Менее чем через час после того, как я вошёл в город, незнакомец нашёл меня шагающим по одной из наиболее крупных улиц. Он пошёл со мной в ногу, и довольно скоро мы стали идти бок о бок. Лицо его было незнакомым — но я узнал его и без магического взора.

— Хотите найти тихое место, чтобы обсудить дела? — спросил меня ослабленный бог.

Я бросил взгляд на Карэнта. Он носил личину старика, одетого так, как подобает портовому грузчику. Его седая борода и обветренная кожа говорили о бессчётных днях, проведённых под палящим солнцем. Я не мог не восхититься качеством его иллюзии.

— Думаешь, это уменьшит вероятность того, что нас подслушают? — сказал я, отвечая вопросом на вопрос.

— Наверное, нет.

— Тогда давай говорить на ходу. Погода чудесная, и мне некуда спешить. Что ты выяснил?

— Мирное спокойствие, что вы видите вокруг — лишь видимость, скрывающая город, близкий к вспышке насилия, — без предисловий проинформировал он меня.

— И кто здесь главные действующие лица?

— Их несколько — четыре церкви реорганизовались. Их наиболее преданные последователи уже какое-то время небольшими группами просачиваются в город. Другие, похоже, делают то же самое, хотя об их приверженности судить труднее, — начал он.

— Есть версии?

— Шаддос Крис, или верные люди Герцога Трэмонта, или и те и другие, — ответил бывший бог.

Выражение «Шаддос Крис» на лайсианском означало «теневой клинок». Так называлась принадлежавшая Мал'горосу секретная организация убийц и наиболее верных последователей. Если они что-то замышляли, то и их бог мог быть неподалёку.

— Где ты обнаружил свои сведения?

— В основном — подслушивал разговоры между Хайтауэром и Королём, — ответил Карэнт. — Они, похоже, хорошо осведомлены, но я сомневаюсь, что Король осознаёт масштабы этой опасности, особенно со стороны церквей.

Я нахмурился:

— Что их так взбудоражило на этот раз?

Карэнт улыбнулся:

— Сулящее благо возвращение Сэлиора и Карэнта, а также ваша смерть. Последователи Дорона и Миллисэнт, похоже, также испытывают возобновление чудес и божественных явлений.

Я похлопал мешочек, где лежал Бог-Камень и ключ, связывавший меня с Камерой Железного Сердца:

— Сэлиор всё ещё надёжно заперт, и я не давал тебе разрешение показываться на людях, когда освободил тебя. Как это возможно? Священники-шарлатаны?

— Вероятно, но я подозреваю, что всё гораздо хуже, — ответил он. — Я чувствую нависшее над городом подобно тёмной пелене присутствие Мал'гороса. Возможно, он совращает моих последователей, а также приверженцев других церквей.

— Он что, может получать силу от их молитв?

Карэнт тихо засмеялся:

— Нет. На самом деле, я заметил повышение получаемого теперь мною эйсара — вероятно, как результат этой возросшей активности.

— Бессмыслица какая-то. Зачем ему тебе помогать?

— Если это он, то, возможно, ему всё равно. Моя сила сейчас очень мала. Уйдут десятки лет, если не больше, чтобы вернуть то, что вы у меня забрали. И о моих собратьях он тоже беспокоиться не будет. Его сила сейчас намного превышает нашу, — объяснил он. Карэнт немного приостановился в поиске слов, прежде чем продолжил: — Вы видели кошку, которая поймала мышку или птичку? Я думаю, эта ситуация может быть чем-то схожа.

Как обычно, все новости, похоже, были плохими.

— Ты знаешь, где сейчас моя семья?

— Вы не давали мне указаний за ними наблюдать, — с некоторой сдержанностью ответил он.

Я действительно забыл приказать ему это, но я был знаком с его интеллектом:

— Отвечай на вопрос.

— Я не знаю, но они покинули ваш дом после обеденного часа. Я не могу сказать, когда они вернутся, хотя подозреваю, что вышли они лишь ненадолго, — признался он.

— В будущем попытайся получше предугадывать мои нужды, даже если я не даю тебе явных инструкций, — приказал я.

Карэнт опустил взгляд:

— Я могу действовать лишь по вашему приказанию.

Его ответ вывел меня из себя:

— А вот этого не надо! — огрызнулся я. — Я в точности знаю, насколько ты умён, и я ожидаю от тебя использования этого ума для моей пользы. Я понятно объясняю?

— Да, милорд, — уступил он.

Какое-то время я внимательно смотрел на него, размышляя.

— Даже не думай о том, чтобы подчиняться моим словам, игнорируя мои намерения, — сказал я ему. — Теперь твоя судьба связана с моей, и твоя ситуация могла бы стать гораздо хуже, чем сейчас.

В ответ он уставился на меня безо всякого выражения.

Наклонившись поближе, я прошептал:

— У меня есть воспоминания твоего создателя. Я в точности знаю, как работают те чары, что поддерживают твоё существование, и если я решу, что ты раскрываешь не весь свой потенциал, то я могу их изменить. Возможности гораздо шире, чем твоя надежда на развоплощение от моих рук, или на вечное пребывание в твоём нынешнем состоянии в случае неудачи. Ты можешь провести остаток вечности сломанным и достойным лишь жалости.

Бровь павшего бога дёрнулась на миг:

— Думаете, ваши люди восхвалят вас за такую жестокость?

— Я не забыл о людях, погибших во время твоего нападения на мой дом, — огрызнулся я в ответ.

Карэнт ухмыльнулся:

— Хороший довод. Я также хотел бы добавить, что вы, похоже, очень быстро адаптируетесь к бессмертию.

Его слова ударили меня как молотом, но я отказывался радовать его видом моей нерешительности:

— Иди. Завтра я встречусь с тобой здесь, чтобы узнать, что ещё ты выяснил. Принеси письменные принадлежности, мне может потребоваться послать ещё одно письмо, — сказал я, отвернулся от него, и пошёл прочь.

На этот раз я был готов к неприятностям, телепортируясь в свой дом. Моё главное опасение, что моя семья может быть дома, уже было развеяно. Второе опасение, что Сэр Иган или другой рыцарь может ждать меня, на самом деле больше не являлось проблемой.

Атака пришла даже раньше, чем в прошлый раз, ещё до того, как я смог сориентироваться. Зачарованный клинок ударил в моё левое плечо, двигаясь сверху вниз. Не будь на мне брони, он бы отсёк мне и голову, и правую руку. Но поскольку броня на мне была, атака обернулась для меня мощным толчком в плечо, грозившим сбить меня с ног.

Я сумел сохранить равновесие, но сразу же обнаружил, что мой бронированный оппонент, двигаясь с молниеносной быстротой, подсёк мне правую ногу. Его меч сменил направление, переместившись вместе с рыцарем, пока тот делал подсечку, и поменяв второй размашистый удар на прямой укол. Тот был нанесён с выверенной точностью, прорвав кольчугу у меня под мышкой, в одном из немногих незащищённых латами мест. Клинок плавно вошёл в моё тело, разрывая кость, мышцы и органы, пока кончик не вышел с обратной стороны.

«Сукин сын! Быстрый какой», — подумал я, пока мой разум силился уследить за разворачивающимися событиями. Мой оппонент напал с нечеловеческой скоростью, и изменил свою стратегию за доли секунды, приняв во внимание мою латную броню. Будь я человеком, или даже ещё одним Рыцарем Камня, я уже, наверное, умер бы. «К счастью, я больше не человек», — заметил я с иронией. Я, наверное, впервые порадовался этому факту.

Мои собственные скорость и рефлексы заметно увеличились, хотя у меня почти не было навыков пользования ими. Я сумел схватить защитника за запястье, надёжно и безопасно сковав его руку и сжатый в ней меч. Проколотая мечом грудь на самом деле особой трудностью для меня не была. Вот если с меня сорвут латы и порубят тело на части — вот тогда будет трудно. Я осклабился под шлемом, когда наконец осознал, какой из моих рыцарей так эффективно работал над тем, чтобы уничтожить меня.

— Сайхан! — поприветствовал я его, продолжая удерживать его руку. Моя сила превышала его собственную, и на долю секунды я подумал было, что у меня может быть шанс объяснить ему мою ситуацию.

Я не учёл его поразительное упорство, и его способность почти мгновенно реагировать на изменения условий боя. Он произнёс слово, крепко сжимая меч, но не для того, чтобы выдернуть его у меня из груди, а чтобы удерживать его на месте, когда во мне вспыхнуло пламя Солнечного Меча.

На миг мир взорвался, когда пламя забушевало внутри моей брони, струями вырываясь из сочленений, и даже наполняя мой шлем. На меня обрушились хаос и боль, пока я наконец не прошёл в себя. Огонь направлялся через чары, поэтому я не мог впитать или контролировать его, но это едва ли имело значение. Я был воплощением силы. Моя истерзанная плоть исцелялась быстрее, чем пламя успевало её сжигать, и в тех местах, где они боролись друг с другом, из моих ран тёк подобный жидкому золоту свет.