Глава 17

Элиз Торнбер осторожно вышла из кареты, в то время как один из лакеев держался рядом, глядя, понадобится ли ей помощь в спуске по ступенькам. Она благодарно кивнула ему, но, несмотря на приближающуюся старость, помощи ей не требовалось — она всё ещё была довольно крепкой.

Она пришла повидать Дженевив, Королеву Лосайона и свою самую близкую подругу. В самом деле, это и было главной причиной её переезда в Албамарл. Мужа у неё больше не было, а её сын был занят своей новой семьёй, и она обнаружила, что ей гораздо легче себя занимать, двигаясь в утончённой атмосфере, окружавшей королевский двор.

Хотя она и не оглашала новость о тайном письме Мордэкая, по крайней мере, в том, что касалось Пенни, она считала, что Джеймсу следует о нём знать. В любом случае, это будет отличная тема для дискуссии с Джинни.

Пересекая двор, она заметила крепкого малого, по большей части лысого, с землистым цветом лица. Он садился в свою собственную карету, и хотя она была уверена в том, что он видел её прибытие, он тщательно избегал смотреть в её сторону… вероятно, совсем не зря, ибо она его узнала.

«А́ддикус Шрив», — подумала она, внутренне произнося его имя. «Зачем он здесь?». Её сердцебиение участилось, когда она стала обдумывать возможные последствия. Приостановившись, она подошла и обратилась к главному конюху:

— Прошу прощения, молодой человек, кто этот джентльмен, который вот сейчас уезжает?

Тот вздрогнул от неожиданности, но весьма охотно ответил:

— А́лан Шэ́нуик, миледи, консультант по логистике, нанятый Лордом Хайтауэром.

— Понятно, — спокойно сказала она, хотя его слова встревожили её. — Давно он приезжает во дворец?

Конюх, судя по его виду, испытывал неудобства:

— На самом деле, думать о таких вещах — не моё дело, миледи.

Элиз одарила его доброжелательной улыбкой:

— Я понимаю, что тебя не поощряют сплетничать, но я сегодня должна встретиться с Джинни, и я думаю, что она может вспомнить этого малого, на которого ты мне только что указал. Ты ведь наверняка можешь немного подумать ради меня?

— Джинни, миледи?

Она одарила его слегка более строгим взглядом:

— Королева, Дженевив, — пояснила она.

— О! — ответил он, с беспокойством поглядывая по сторонам. — Прошу прощения, этот человек приезжал уже несколько недель, хотя мне сказали, что сегодня был его последний рабочий день, так что он, наверное, больше не вернётся.

— Благодарю, — любезно ответила она, прежде чем отвернуться. Она силилась шагать умеренно и ровно, выходя со двора. В глубине души она хотела кричать и бежать, но знала, что паника никому не поможет.

Она остановилась сразу же, как только вошла в здание дворца, и взглядом привлекла к себе внимание камергера, мужчины по имени Адам. Он довольно быстро подошёл, подобострастно склонив голову. Будучи главой дворцовой обслуги, он обладал немалыми властью и влиянием — воистину, в эти дни многие благородные визитёры не решались тревожить его без хорошей на то причины. Иначе ожидание аудиенции с королём могло занять гораздо дольше, чем если бы Адам относился к ним более благожелательно.

Конечно, он знал Леди Торнбер весьма хорошо, поскольку она наносила визиты почти ежедневно.

— Вам что-нибудь нужно, миледи? — покорно спросил он.

— Ты весьма наблюдателен, — сказала она ему комплимент. — Я сейчас пойду к Королеве, но я хотела бы, чтобы ты передал послание Его Величеству, а также его дочери, если она сегодня здесь.

— Какое послание, миледи?

— Приватное, поэтому ты предоставишь мне перо и чернила… — сказала она, позволив словам повиснуть в воздухе.

Он немедленно принёс листок бумаги и одно из новых перьев со стальным кончиком. Не теряя времени, она написала две идентичных записки, одну — для Джеймса, вторую — для Ариадны. Сложив, она передала их в ожидающую ладонь Адама:

— Ты ведь не будешь читать их, и не позволишь им попасть ни к кому кроме Короля и его дочери, — строго сказала она.

— Конечно, миледи, — серьёзно ответил он.

— Очень хорошо, — кивнула Элиз. — А теперь вынуждена откланяться, я должна сейчас же увидеться с Королевой.

— Хотите сопровождение? — сразу же спросил Адам.

Она улыбнулась:

— Я знаю дорогу, и сопровождение лишь задержит меня. Уверена, стража уже достаточно хорошо меня знает.

Она, конечно, была права. Никто не останавливал её по пути в приватную часть дворца, отведённую для королевской семьи, их ближайших друзей и слуг. Большинство людей считали её де-факто придворной дамой Королевы, хотя на самом деле она этого поста не занимала. Различные охранники уважительно кланялись ей по пути, но никто её не остановил. Она достигла Джинни менее чем за пять минут, шагая как можно быстрее, чтобы добраться туда. В конце концов, дворец был весьма обширным.

Дженевив улыбнулась, увидев входящую в её комнату Леди Торнбер. Жестом указав на чайный поднос, который ей только что принесли, она поприветствовала свою подругу:

— Элли! Тебе следует попробовать одну из этих булочек. Повар говорит, что нашёл новый рецепт, и я слыш…

Её слова внезапно оборвались, когда Элиз метнулась через комнату, ударив её по руке и сбив на пол выпечку, которую она держала.

Шокированная, Дженевив начала восклицать:

— Да что же такое…

Элиз резким взглядом заставила её притихнуть, приложив палец к губам:

— Мы одни? — спросила она, покосившись по сторонам, указывая взглядом на стены комнаты — невысказанное напоминание о скрытых охранниках, стороживших королевскую семью почти во всех областях дворца.

Дженевив сжала губы, и изящно встала со своего кресла. Она направилась к двери, оглянувшись, чтобы убедиться в том, что Элиз следовала за ней. Они прошли ещё через две комнаты, прежде чем встретить двух стражей перед входом в самую закрытую часть жилых помещений дворца. Когда они зашли внутрь, и дверь была закрыта, она спросила свою подругу:

— Ладно, Элиз, что тебя так взвинтило?

Леди Торнбер не стала терять времени зря:

— Сегодня, выходя из кареты, я заметила человека, которого я узнала — мы познакомились много лет назад, до моей встречи с Грэмом. Я расспросила конюха, и тот сказал мне, что этот человек работал во дворце в течение последних нескольких недель.

Королева нахмурилась:

— Кто-то из того места, где ты работала, или…

Элиз отрицательно покачала головой:

— Нет, кое-кто из самой церкви, один из моих учителей, — пояснила она, прежде чем забить последний гвоздь, — их мастер-отравитель.

Дженевив широко распахнула глаза:

— Им вообще не положено быть в городе, как они могли провести сюда такого человека?

— Я не знаю, Джинни. Он никогда не был широко известен. Лишь его ученики вообще виделись с ним в самой церкви, иначе я даже не знала бы, кто он. Если честно, я удивлена, что они не попытались сделать что-то подобное ещё раньше, если только они не волновались о возмездии, — сказала Элиз. — Но с другой стороны, Мордэкая больше нет, и с этими новыми чудесами поддержка четырёх церквей стала расти.

— Довольно, — сказала Королева. — Что, по-твоему, он мог сделать? У нас есть дегустаторы, и за кухонной прислугой тщательно наблюдают.

— Я не знаю. Они могут попытаться провернуть дюжину разных дел. Отравить вас с Джеймсом — лишь самое очевидное, и есть яды, которые не показывают своих эффектов днями или даже неделями — дегустаторы не гарантируют безопасности, — ответила Элиз. — Сперва нужно позаботиться, чтобы вы с Джеймсом и детьми знали об этом. Никому из вас нельзя есть или пить ничего, что уже было для вас приготовлено, и вы не можете есть никакую еду, появление которой на ваших тарелках можно предвосхитить. Это значит — трапезничать с друзьями, или получать еду каким-то другим неожиданным образом. Ваши регулярные источники — самые уязвимые.

Дженевив ответила:

— Я уже выпила свой утренний чай, и это была не первая булочка за сегодня.

— Возможно, они не были опасны. Мы не знаем, когда, где или даже кого они планируют отравить, — сказала Элиз. — Но ты, возможно, всё равно захочешь опорожнить свой желудок, — указала она пальцем себе на горло.

Королева поморщилась, но кивнула:

— Я на минутку, — сказала она, отправившись искать ночной горшок.

Пока Дженевив была занята, Элиз заняла себя, воспользовавшись письменным столом. Она набросала короткое послание, прежде чем отдать его стражу за дверью:

— Пожалуйста, пусть это отнесут Сэру Дориану Торнберу, моему сыну. Он со вчерашнего дня проживает в доме Леди Роуз Хайтауэр… — попросила она, и закончила, назвав ему адрес, хотя тот и был написан на внешней стороне записки.

— Прошу прощения, миледи, — сказал стражник, терпеливо позволив ей закончить, — мне не позволено покидать мой пост ни при каких обстоятельствах. Есть колокольчик, которым можно вызвать одного из слуг для других целей…

— У меня нет времени ждать. Найди камергера — скажи ему, что королева хочет, чтобы это немедленно отослали с курьером. Не с обычной почтой, она хочет, чтобы курьера отправили немедленно, — произнесла она тоном, означавшим, что она не потерпит никаких задержек.

Глянув на своего товарища, страж взял записку, и тут же ушёл.

Леди Торнбер повернулась ко второму стражу:

— Как тебя зовут?

— Джонатан Гри́нли, миледи, — тут же ответил тот.

Она кивнула:

— Не докладывай о том, что твой товарищ покинул пост, понял? Я знаю, как у вас поставлены дела. Если у него будут неприятности за подчинение приказу Королевы, то я прикажу тебя высечь, и плевать мне на твоего командира. Я понятно объясняю?

Тот видимым образом сглотнул:

— Да, миледи.

Она одарила его любезной улыбкой, и закрыла дверь. Когда Дженевив вернулась после очистки желудка, Элиз потратила несколько минут, объясняя записки — как те, что были адресованы Ариадне и Джеймсу, так и только что отправленную Дориану.

Королева быстро уловила эту информацию: